Александр Казакевич - Я – счастливый Дед Мороз!

Они и есть его не будут!

Однажды Оля подарила самый простой рецепт шукшинских лепешек без всякой закваски: перемешать отруби пополам с ржаной мукой, добавить немного сахара, соли, воды и немного подсолнечного масла, перемешать и поставить на сутки в теплое место. За сутки смесь еще несколько раз перемешать, полученное тесто обвалять в муке и выпекать.

Оля мне рассказала, что обязательно выпекает шукшинский хлеб и несет свой каравай в храм, когда идет помолиться об упокоении своего отца.

Теперь по воскресеньям, когда после литургии служат панихиду, Ольга печет хлеб в память своего отца, а я – своего. Мы идем с этими дарами по храмам, и верим, что благодаря этому нашим отцам там, на том свете, будет немного легче.

– А как такое получилось, что ты начал уезжать на Новый год и Рождество из Москвы? – спросил Игнат, помощник оператора.

– Не поверишь! Как-то само собой! Еще до воцерковления. С легкой руки Эльдара Рязанова.

– Как-то странно звучит, – заметил водитель нашей «газели».

– Сейчас я понимаю, что всегда у души в предрождественские дни существует потребность оказаться в какой-нибудь сокровенной гавани. У вас, разве, не так? – спросил я у остальных.

– Не знаю, – ответил оператор Максим, – я Новый год отмечаю поярче, чем Рождество! И перед Новым годом мне хочется не гавани тихой, а большого продолжающегося праздника. Чтоб как можно больше народу вовлечено было!

– А я не люблю много шума на Рождество, – согласился со мной Игнат, – на Новый год согласен, все гуляют и мне тоже хочется. А к Рождеству гулять уже не хочется. Этот праздник из какой-то другой сферы.

– Из сферы души! – заметил Вася. – Накануне Рождества душа просит этого волшебного состояния, даже если ты еще не ходишь в храм, почему-то считаешь, что к Богу можно не торопиться и у тебя много времени.

– Оставаться в разгульной и хмельной Москве мне всегда было неуютно! – продолжил я. – Потому хватался за любую возможность, чтобы уехать. Туда, где тихо, где можно разглядеть звездное небо, где в прозрачном воздухе нет гари и выхлопных газов. Наверное, именно так и выглядел мой первый пост. Это был не отказ от мясной пищи, не причастие и не продолжительные службы в храме. Мой первый пост начался с того, что я вырвался из праздничной круговерти, из этого разухабистого мира, который приготовился почти десять дней пить, есть, спать и коптить небо взрывами пиротехники.

Так захотело мое сердце.

Уехал в Алма-Ату.

И вот почему.

Во время одного интервью Эльдар Рязанов рассказал, что все свои фильмы, и в частности «Иронию судьбы», он ценит вовсе не за долгую всенародную любовь. Нет! Самым главным оказалось, что его картины спасали людям жизни:

– Когда «Иронию судьбы» показали в первый раз, уже через несколько минут мне стали приносить телеграммы о том, как этот фильм изменил жизнь многих людей. Кто-то обрел надежду, кто-то снова поверил, что возможны чудеса. И было письмо от женщины, которая хотела уйти из жизни, даже все уже приготовила: снотворное, прощальную записку. На экране телевизора шла «Ирония судьбы». Может быть, она хотела выключить телевизор, но задержалась на несколько секунд, а в результате досмотрела фильм до конца. В письме она благодарила, писала, что передумала, не сделала страшный шаг. И остановила ее именно «Ирония судьбы». Писала женщина как бы про свою подругу, которая осталась жива. Купила видеокассету с этим фильмом и смотрит ее «по мере надобности».

Однажды в почте кинорежиссера оказалось письмо из Алма-Аты.

В нем тоже были слова благодарности.

Незнакомая женщина, Татьяна Григорьевна, писала:

«Уважаемый Эльдар Рязанов, ваш фильм сумел сохранить жизнь моему сыну…» И рассказала такую историю:

– Двадцать лет назад она не знала, как поступить: ее пятилетнему сыну нужна была операция на сердце. Нужно было обратиться в институт, который находился в Новосибирске. А она с сыном жила в Алма-Ате. Интернета тогда не было, электронной почты – тоже. Надо было узнать фамилию врача, который оперирует именно с этими симптомами, записаться к нему на прием. У нее началась паника: ребенок умирал, сделать ничего невозможно. Идею подсказала тоже «Ирония судьбы». Это было как озарение: почему же не послать письма с просьбой о помощи по тем адресам, которые есть в каждом городе?

Татьяна Григорьевна написала три письма: на улицу Ленина, на улицу Мира и на улицу Правды.

С улицы Ленина ей ответили. Хорошие простые люди, бывшие фронтовики Евтюхины. Теперь у Татьяны Григорьевны и ее сына Павлика было у кого остановиться, было с кем поделиться своей болью, были родные люди в чужом городе, к которым можно было приезжать, когда Павлик нуждался в новой операции. А таких операций в Новосибирске за последние двадцать лет ему сделали три. Эльдар Рязанов попросил свою жену принести это письмо. Я думал, что она его будет долго искать, но Эмма Валерьяновна вернулась буквально через минуту. Оказывается, Эльдар Александрович все годы хранил этот конверт. Хотя письма ему доставляли мешками, а на всю жизнь осталось именно это:

– То, что мой фильм помог этой семье, невероятно. И когда читаешь такие письма, то понимаешь, что стоило родиться и работать в том искусстве, в котором я работаю.

На конверте сохранился адрес. Я решил, что поеду к этим людям, сделаю о них репортаж. И это будет репортаж про чудо.

Через справочную по адресу и фамилии разыскал их телефон. Накануне Рождества улетел в Алма-Ату.

Павел и его мама Татьяна Григорьевна накрыли для нас стол, даже шампанское поставили. Все-таки Новый год! А я набрал на телефоне номер Эльдара Рязанова, чтобы они могли лично поговорить с человеком, который подсказал идею, спасшую мальчику жизнь.

Я помню, как Татьяна Григорьевна плакала и кричала в трубку:

– Благодаря вам и вашему фильму мой сын двадцать лет жив. И когда перед Новым годом начинается «Ирония судьбы», мое сердце переполняет благодарность, что в наших городах существуют улицы с типовыми названиями!

А растерянный Эльдар Александрович ей отвечал:

– Да я-то особенно здесь ни при чем, просто вы оказались умными и сообразительными зрителями.

А потом я размышлял: вот такое письмо… Для всех нас, кто его читал, оно было уникальным… На самом-то деле, чтобы это чудо осуществилось, людям, которых попросили о помощи, надо было сделать очень мало: позволить переночевать в своем доме маме с больным мальчиком и еще узнать, как принимает врач, записаться к нему в очередь. Ничего из ряда вон выходящего.

А это спасло жизнь. «Что же должно было случиться с этим миром, чтобы добрый шаг навстречу оказывался такой редкостью?» – думал я поначалу, когда мой репортаж о Павле из Алма-Аты только вышел. Откуда мне тогда было знать, что существуют другие миры. Что эти миры живут по своим, особым, забытым у нас законам.