Алексей Раздорский - Мои короткие истории

Через два часа я, переодевшись в зелёную бумажную одежду, уже участвовал в подготовке красавицы к операции. Девчонка была не просто симпатичная, она была по-настоящему по-русски красивой. Даже и в мыслях не хотелось представлять её «одноглазой». Наверно, об этом подумал и хирург, делавший операцию. Когда подготовку закончили, он уселся в кресло, как органист перед клавиатурой, и, глядя только в свою маску-монитор, полчаса совершал руками какие-то магические манипуляции, отдавая короткие распоряжения, видя перед собой только увеличенное изображение глаза. Потом он снял маску и сказал: «Видеть будет», – ушел в комнату для переодевания и исчез. Девушку-красавицу я оставил в больнице, а сам вернулся в гостиницу, усталый, но радостный, что красивое лицо останется красивым. Уже в Москве она мне позвонила и рассказала: наши врачи в институте офтальмологии были удивлены, как японскому хирургу удалось спасти глаз. У нас в таких ситуациях прогноз был печальным…

А во время съёмок фотомоделей я всё же чувствовал себя не только переводчиком, но и мужчиной, поэтому любовался красавицами как представительницами женского пола. Дня два мы всех фотографировали, переодевали, раскрашивали, и вот, наконец, мои «страдания» закончились. Президент компании сказал всем спасибо, но попросил остаться одну молодую блондинку, чем-то напоминавшую образ Мерлин Монро, только с менее пышными формами. Ей было лет восемнадцать. После этого главный приглашает меня и девушку в ресторан, угощает дорогим вином, начинает ласковую беседу. Рассказывает, что сразу после возвращения в Японию он проводит международный конкурс красоты и девушка, назовём её Таня-сан, ему очень понравилась. Обещает пригласить её в Токио, всё оплатить, плюс дополнительный гонорар и подарки, но с условием… Сегодня вечером он встретит её у входа в гостиницу и проведёт в свой номер, где она должна с ним остаться наедине. За это он обещает ей первое место на конкурсе, призы и съёмки в дорогих рекламных роликах.

Девушка смотрит на меня – я молчу. Моё дело перевод, пусть сама решает. Она отвечает: «Хорошо, я приду». Потом мы с ней остались вдвоём, она спрашивает: как ей поступить? Я говорю: «Ты уже взрослая женщина, тебе выбирать – получить хорошие деньги, но лечь в постель со стариком или поставить точку в этой истории. Решай сама – мы тебя ждём у входа через два часа».

Захожу с ней в лифт, вместе спускаемся вниз. Прощаемся, провожаю её взглядом. Вижу – она идёт к какому-то молодому скромно одетому пареньку, стоящему у входа с букетом цветов. Они вместе выходят и идут к метро…

Через пару часов мы с «шефом» стоим у входа, ждём. Он волнуется, перебирает чётки. Спрашивает меня: «Придёт?». Я отвечаю: «Сказала да, подождём!» Стояли минут сорок. Не пришла. Бизнесмен разозлился, молча ушёл. Его помощник расплатился со мной и сказал: «Спасибо, завтра можете не приходить». А я всё равно был доволен и нахально улыбался. Всё же чувство выше «бабла»! Красивой девчонке – молодого парня и настоящую любовь. А для толстосумов есть другие! Безразличные!..

Это когда-нибудь должно было случиться, и оно случилось! Не где-то там, в Силиконовой долине Калифорнии или в стенах Массачусетского института технологий, а в маленькой лаборатории высоких энергий в одном из наших отделений академии наук. Двое молодых сотрудников, учеников всемирно известного академика, на собранной своими руками с помощью пожилого токаря Петра Ивановича самодельной установке синтезировали новый радиоактивный элемент с совершенно уникальными свойствами. Без какого-либо внешнего воздействия он испускал фантастическое количество энергии, легко превращаемой в электричество. И совершенно безопасный в обращении. Нулевой риск ядерного взрыва и губительного радиоактивного излучения!

С помощью этого открытия можно было создать малогабаритный атомный реактор и превратить его хоть в аккумулятор для электромобиля, хоть в маленькую батарейку для смартфона. Небольшой нагрев устройства компенсировался алюминиевым ребристым корпусом, гамма-фон на уровне природного, а на клеммах собранной конструкции можно было снимать реальное электричество необходимой мощности и силы. Миниатюрные ячейки размещались в металлическом корпусе как соты в пчелином улье. Чем больше размер устройства, тем выше мощность.

Чтобы питать электричеством целый город, вполне достаточно было короба размером с холодильник, а для обеспечения энергией многоэтажного дома хватило бы и небольшой настенной панели даже меньше обычного радиатора отопления. И все необходимые параметры закладывались программированием на компьютере. Реальный срок службы такой батареи – пятьдесят лет без всякой подзарядки. Настоящая революция в науке. Как минимум «нобелевка» по физике или химии!

Для демонстрации эффекта ребята даже собрали опытную батарейку размером со спичечную коробку и на глазах у изумлённого руководителя лаборатории за секунду довели до кипения воду в электрочайнике.

– Ребята, молодцы! Это настоящий успех! – радостно восклицал седой Виктор Петрович. – А как назовём элемент?

– Я думаю, «сибирий», – предложил аспирант Саша.

– Название отличное, только вот к нашей Сибири в мире относятся по-разному. Холод, вечная мерзлота. Какие-то не очень приятные для иностранцев ассоциации. Могут в Нобелевской премии отказать! – ответил мудрый Виктор Петрович.

– Ну, тогда, может, «русий»? Пусть знают наших! А-то всё «франций» да «германий»! Чем мы хуже! – бурно отреагировал младший научный сотрудник Серёжа.

– Идея хорошая, но в комитете по премиям заседают американцы и европейцы. Не любят они сегодня нас. Точно завалят нашу кандидатуру.

– Виктор Петрович, а может, посоветуемся с губернатором – пусть он примет решение, что делать с нашим открытием, и заодно предложит название?

– Ладно, я, конечно, попросил бы позвонить ему нашего временного исполняющего директора НИИ, но он бывший бухгалтер, вряд ли сможет толково объяснить, что вы придумали. Только всё испортит. Попробую сам дозвониться до губернатора.

С этими словами Виктор Петрович достаёт справочник и набирает номер приёмной главного руководителя области. Секретарша долго расспрашивает:

– Какая лаборатория, что за батарейки, почему звонит завлаб, а не директор института?

– Девушка, я должен рассказать нашему губернатору о событии мирового значения. Мои сотрудники совершили революцию в науке! Надо срочно доложить Фёдору Ивановичу! – дрожащим голосом прокричал в мобильник Виктор Петрович.

– Ладно, соединю вас под свою ответственность, только не говорите «революция». Фёдор Иванович ужасно не любит это слово! – ответила секретарша, и в трубке заиграла приятная мелодия.