Юрий Колонтаевский - На ладожских ветрах

С л а в а . Кое-что и позади остается.

А л и к . Не сомневаюсь, ты у нас недоверчив, на кота в мешке несогласный. Но остальные? Юрий Андреевич, наш покровитель, поилец и кормилец? У него в городе прелестная женушка, а спешит он к ней? (Елене) . Спешит? Ничуть не бывало. Он здесь с нами чувствует себя прекрасно и раскованно. Леха. Этот и вовсе в листья бы закопался, чтобы до весны не нашли. Свою свободу дорого продает – гуляет напропалую. Потому как чувствует, что его содержат для вполне определенных дел… Если бы еще для детопроизводства, он бы понял. Однако нет, он для другого – должен быть самец в доме, как у порядочных людей, вот он и есть…

С л а в а . Ну ты и загнул, старик! И что это тебя на умозрительные рассуждения тянет в последнее время? Погоди, сам до всего дойдешь, наощупь, наугад, тогда и поговорим.

А л и к . Наощупь, наугад… Противно! Я наверняка хочу, мне противно наугад, а также наощупь, понял? Да где тебе понять, ты каменный человек, пенек… Мы завтра туда полезем, а когда выберемся на волю, будет солнце и жизнь. Мы могли бы радоваться, а ты – жениться.... Это же проза, прости, грубая, как чернушка…

С л а в а . Тебе пирожные подавай?

А л и к . Нет, обойдусь. Я хочу жизнь ощущать, дышать свободно, без оглядки, а мне предлагают суррогат с пеленками, горшками, заначками на кружку пива… Это же пошло, пошло… Зачем мне такая жизнь?

Ю р и й А н д р е е в и ч . Ишь как повернул…

А л и к . Я гармонии хочу. Гармонии! А знаете ли вы, мыслители, что такое гармония?

С л а в а . Скажи уж, не томи.

А л и к . Не стану. Вам этого, к сожалению или к счастью, не понять. Умом – вы еще как-нибудь, а вот сердцем – увы. С вами хорошо только водку пить.

Пьет водку мелкими глотками. Слава неотрывно следит за ним, морщится, подергивает плечом.

С л а в а . И где это ты так насобачился пить? А? Глаз, кажется, не спускал с тебя последние годы… То ли взрослеть начинаешь, наконец, то ли…

А л и к (перебивает). О тебе говорить не хочу. А пить я научился, глядя на вас, горемык. Жалко мне вас стало, вот я и пью горькую водку. С отвращением, но терплю.

Звенит звонок в прихожей.

Открыто!

Входит Дима.

Дима, радость моя! Наконец-то! Эти охламоны всю водку выдули.

Ю р и й А н д р е е в и ч (здоровается с Димой за руку, представляет ему жену). Моя жена Елена. А водка у нас, братцы, еще имеется, не пуст загашник, не пуст. (Тянет из-под стола непочатую бутылку) . Садись, Дима, гостем будешь. Алик, стул из комнаты молодоженов!

Д и м а . У меня тоже кое-что есть. (Выкладывает на стол сверток, разворачивает) . Родственники с Волги прислали. Пивка бы теперь…

Л е х а (вскакивает) . Будет пиво!

А л и к . Вот это человек! Пошли, Леха.

Выходят вместе, скоро хлопает входная дверь, Алик возвращается один.

Д и м а . За что пить будем?

Ю р и й А н д р е е в и ч . Алик предлагает за женщин. Чтобы с ними жить в дружбе. А также в мире.

Д и м а . Это можно. Только они-то согласны? (Смотрит на Елену).

Е л е н а . Они только о том и мечтают.

Ю р и й А н д р е е в и ч . Лена…

А л и к (подозрительно) . И здесь чем-то припахивает… этаким.

Е л е н а . Нюх у этого Алика…

А л и к . А как же…

Д и м а . Тогда поехали. (Пьет, закусывает). Мельникова встретил. Что это с ним? Орет: «Прикончу и – точка. И – по этапу…» – Кого это он?

А л и к . Тещу. Та его к Ляльке не допускает.

Д и м а . Понятно. Вот кому жилье нужно. Директор вернется, пойду на прием. Жаль парня.

С л а в а . Я бы поговорил с такой тещей, спала бы, как мышь…

А л и к . Ты очень решительный человек, крупный специалист по наведению мостов.

С л а в а (пьет, переворачивает стакан вверх дном). Все!

А л и к . И больше – ни-ни?

С л а в а . Ко мне придут, нужно быть в форме.

А л и к . О ближнем ты не думаешь. Мог бы попросить Жанну привести с собой особу женского пола…

С л а в а . Ну уж нет, сам обеспечивайся.

А л и к . А что, думаешь, не обеспечусь? Выйду на проспект, закадрю такую девку, упадешь.

С л а в а . Пока ты на это решишься, у меня внуки пойдут.

А л и к . Самец ты, Славка, истинный самец, потом пропахший, волосьем обросший, жадный ты человек, вот что я тебе скажу.

С л а в а . Приму к сведению, только на сегодня выметайся.

А л и к . И Андреич тоже?

С л а в а . Андреич в город настроился.

Ю р и й А н д р е е в и ч . С чего ты взял?

Е л е н а . Юрий Андреевич останется здесь.

А л и к . Вот если бы и вы остались…

Е л е н а . И не подумаю, с меня хватит.

А л и к . Мы бы в киношку смотались втроем, а? Там идет кинокомедия со стрельбой и страшными убийствами.

Е л е н а . Спасибо.

Д и м а . Смотрю на вас и удивляюсь – спокойны вы больно. Ну, эти-то ладно, недоумки, а ты, Юра?..

Ю р и й А н д р е е в и ч . Я, кажется, сам туда полезу, этим кончится.

Д и м а . Ничего умнее не рассчитывал услышать.

С л а в а . Тебе не надоело, Дима?

А л и к . Нам уже надоело. Пойдем, Слава, чаек сообразим.

Уходят.

Д и м а . Никак не могу понять, отчего людям не сидится, отчего тянет их все выше и выше?..

Ю р и й А н д р е е в и ч . Ничего не поделаешь, таков человек, не сидится ему в тепле, иной раз на мороз хочется.

Е л е н а . Может, оттого, что после мороза тепло теплее?

Д и м а . Прогресс необходим, это очевидно, но возьмите альпинистов. Мужественные ребята, не сомневаюсь, только мужество их бездуховно, а, следовательно, порочно. Или спорт… И сродни всему этому – война. А ведь есть на земле народы, для которых альпинизм просто форма существования, для других – спорт без рекордов и медалей, только война остается так, не пришей кобыле хвост… Мы намерены сунуть ребят в прорву… Что это? Глупость или привитая потребность лезть на рожон даже там, где можно спокойно, не напрягаясь через силу, сделать дело хорошо и чисто?

Ю р и й А н д р е е в и ч . В этом есть некоторый смысл… История знает времена, когда люди или народы выживали лишь благодаря предельному напряжению всех сил. Выбирать не приходилось – разговор шел о жизни и смерти.

Д и м а . Ясно. Но ведь это же типичный переходный процесс, он не может длиться долго. Попробуй растянуть процесс включения двигателя на час, и он сгорит. Ни двигатель, ни человеческое общество не в состоянии жить долго в переходном процессе – немедленная реакция – износ, вырождение. Переходный период – это низшая форма жизни, ее черновик. Его главный лозунг прост – любой ценой то-то и то-то. В природе примеров такой организации нет – природа знает свой болевой предел, предел прочности… А людям твердят… теоретики, разумеется, что предела нет. А если он все-таки есть?

Ю р и й А н д р е е в и ч . Человек тем и занят, что ищет предел.

Д и м а . Завтра мы попытаемся сделать еще один маленький шаг в этом направлении. Только постижению подлежит предел глупости. Какая-то Карякина, какой-то Замятин, желая выслужиться, лезут из кожи, а мы наблюдаем, стоя рядом, ждем, что из всего этого выйдет. Ребят списывают со счета как нечто неодушевленное, используют как придаток машин и вопят о прогрессе, о необходимости идти в ногу со временем, о прочей белиберде… Не могу.