Лев Фейгин - Возрастное. Книга 3. Часть 5

– Директору… от соседей по комнате… Наша электрическая лампочка горит всю ночь, мешает нам спать, а он, Л.Е., сидит и пишет наряды… снимает эскизы с чертежей, делает то одно, то другое… поспит час-другой, утром снова на работу… верните ему Павлика 98или дайте кого-нибудь другого… при таком режиме работы и отдыха не только наш «лев», но и «слон» недолго проживет. А жаль, очень жаль. – Три подписи.

– Ну и письмецо, – заметил я, передавая Борису Савельевичу письмо. – К примеру, при лампочке они спать не могут, а я при свете скорей засыпаю. Или такое. Ни я и ни слон долго не проживем. Эх, вы, друзья, знаете ли Вы, что я – волк Брянских лесов, ко всему привык, и жить я буду до самой… смерти, не меньше и не больше.

– Можно идти? – Спросил я, чувствуя, что разговор уже закончен.

– Нет, погоди, – сказал директор, – Павлика я завтра пришлю к тебе, он молодой и опытный, работал у Николенко, вы сработаетесь, и пожалуйста, укладывайтесь вовремя с работой и отдыхом – всегда.

Мы попрощались, я поблагодарил его за Павлика, и внимание ко мне.

На следующий день ко мне пришел Павлик. Работу нормировщика 99он знает, я же научил его геодезии 100. Так мы вместе с ним и работали, да так сработались, что в конце Июня мы уже выполняли «просьбу» Бориса Савельевича, и «укладывались» вовремя с работой и отдыхом. Так мы вместе работали до самых Октябрьских праздников, и, пожалуй, работали бы и дальше, если бы далёкие слухи не «дошли» до нашего совхоза. О чем? Да о том, что наш Совхоз продают, или передают Днепропетровскому Госбанку 101со всем движимым и недвижимым имуществом.

Нам, кадровым работникам Спецторга, пока что, официально, никто не заявлял об этом. Но начали появляться «ходоки», по два, три человека. Сперва они были у директора, потом с ним, Юровицким, Загубиным и другими, ходили по хозяйству, как говорят, не таясь.

Говорили они, а мы слушали и «мотали на ус 102». А уже назавтра об этом знали и говорили все, все, все…

– Как мы, горожане, приняли это сообщение? – Спросите вы.

Конечно, некоторые из нас восприняли это событие с «горечью», но, зато, другие – с восторгом. Объясню…

Некоторые работают здесь с начала организации совхоза. Наименьший стаж работы в Сухачёвке у меня, с Мая по Ноябрь 1934-го года включительно, всего-то семь месяцев. Но для меня – это долго, даже очень долго.

Сызмала человек привыкает к одинокой холостяцкой жизни. Иной готов жениться, не дождавшись даже усов, которые пробиваются в 16-17 лет. Не в пример я. Ведь женился 103я в мой день рождения – 21-го декабря 1921-го года, когда мне исполнилось 21. А сейчас мне 33. Так что я давно уже не «молодожен». Такие «старики» в одиночестве долго жить не могут и не будут. Отсюда понятно, что меня тянуло домой, к семье.

Благодаря письму моих соседей по комнате, Борис Савельевич прислал мне Павлика Новикова на помощь, а я подготовил его быть моим достойным заместителем по работе. Мы с Павликом рассталась лишь в новом 1935-м году. Я уволился и уехал к себе домой, а он остался работать у себя дома.

Весь день 9-го Января 1935-го года ушёл у меня на прощания.

С утра, после оформления увольнения, в бригаде.

Я сказал им, что пришел проститься, что с ними остается наш общий друг Павел Васильевич Новиков. Он – толковый и хороший человек, и я уверен, что и впредь у них все будет хорошо.

С ответным словом выступил бригадир Павел Антонович Денисов. Ему уже за сорок, он – опытный вожак. Говорил он о работе бригады, в частности, сказал.

– Успех в работе, в основном, решала Ваша, Лев Ефимович, культура в обращении с бригадой, и с каждым из нас в отдельности.

ТРОГАТЕЛЬНЫЕ, СЕРДЕЧНЫЕ СЛОВА, скажете, да?

Действительно, так. КУЛЬТУРА в ОБРАЩЕНИИ с ТОВАРИЩАМИ по РАБОТЕ – ЭТО МОЙ ДЕВИЗ. С НЕЙ, С КУЛЬТУРОЙ, Я ПРОШЕЛ ЧЕРЕЗ ВСЮ МОЮ ЖИЗНЬ. ЭТО – НАКАЗ МОЕГО ОТЦА.

В конторе совхоза я простился со всеми присутствующими, меня знали все, и я тоже знал всех. А как же могло быть иначе? Ведь ключи от квартир новоселам вручал я. Жалоб на брак не было.

В столовой мы обедали вчетвером: супруги Сидоренко, Пилипенко и я. Здесь же я простился со своей «кормилицей» заведующей столовой А. П. Сидоренко.

Сегодня понедельник, день «оперативки 104», с четырех до пяти, хотя сегодня моё присутствие не обязательно, но я пришел сюда, чтобы после неё проститься со всеми теми людьми, которых я больше не увижу.

У нас на Руси так уже повелось, что приезды и отъезды отмечаются застольем. Вот и мы, ЧЕТЫРЕ соседа, ЧЕТЫРЕ друга, и Павлик – пятый, засели у себя в комнате.

Выпили «бормотухи 105», закусили тем, чем запаслась заранее.

Постучали в нашу дверь.

– Разрешите к вам «на огонёк 106», – сказал нам Загубин.

– Пожалуйста, – ответили мы ХОРОМ и усадили гостя у стола, поставив ему стакан с «бормотухой». Налили и себе.

– Скажите, пожалуйста, – спросил наш гость, – какой у вас, товарищи, очередной тост, за который мы будем пить?

– За память о нашей дружбе, там, где каждый из нас будет жить. – Ответил я.

Мы выпили.

После нашего тоста Андрей Васильевич Загубин вынул из кармана поллитровку «самогонки 107» и поставил на стол, приговаривая.

– Выпьем, братцы и мою, за нашу со Львом Ефимовичем дружбу, и закусим горячей, жареной капустой с салом и колбаской собственного приготовления, по-нашему, по-украински, – добавил он, разворачивая скатерть и полотенца, в котором, перед нами появилась большая сковорода, пышущая жаром, названная им – «жарёнка».

– А это нам приготовила и прислала моя жинка, Катерина 108Осиповна.

Вообще–то мы уже были сыты «по горло 109», но отказаться от блюда с таким названием, и, без всякого сомнения, вкусным, к тому же, она, жарёнка, не просто блюдо, как составная часть меню, а ЗАКУСКА после спиртного, (хотя я сызмала, и по сей день признан непьющим), всё же я малость выпил и ДОБРЕ закусил.

Потом мы поговорили… Вдосталь. А тут уже и петухи «запели 110». Полночь. А нам петухи не помеха, вот и вынул Андрей Васильевич Загубин свои карманные часы, чтобы проверить ТОЧНОСТЬ пения петухов, щелкнула крышка часов – он поглядел на циферблат и АХНУЛ, ведь стрелки часов показывали пять минут первого.

– Поздновато, – сказал он нам. – Моя Катя спокойная, не то, что Одарка из оперы «Запорожец 111за Дунаем». Она, поди, уже второй сон видит.

– Прощай Лев Ефимович. – Сказал мой друг, подавая мне руку. Мы с ним обнялись, поцеловались. – Большое спасибо тебе, дружище, за твою помощь мне дублированием партийных занятий с группой сочувствующих. До новых встреч в Днепропетровске. – И он ушел домой.

Утром, попрощавшись с товарищами по работе и общежитию, я забрал свой узелок. Они проводили меня до конторы совхоза, и ушли на работу. Директор, Борис Савельевич, уже приехал на машине из города, я с ним попрощался, а обратным рейсом, в город, поехал начальник снабжения М. А. Златковский и я.