А.Ча.гин - Вкус времени – I

Боже милостивый, как хорошо!

Было раннее весеннее утро. Солнце только поднялось над ближним лесом и в пойме реки, прикрытой высоким берегом, еще стелилась сизая дымка. На противоположном заливном берегу в тумане по щиколотку паслись кони, изредка всхрапывая и мотая головами. Со станции Коровино едва слышно донесся гудок далекого поезда. В утренней тишине ясно и отчетливо лязгнул амбарный засов, и протяжно заскрипели усадебные ворота. Имение Щеголевых сегодня просыпалось чуть не раньше всей Крутогорской деревни…

Саша сладко потянулся, в последний раз зажмурил глаза, прогоняя остатки сна, и, наспех одевшись, прямо из окна выпрыгнул в парк. Какой прекрасный и какой ответственный день наступает! Прекрасный не только совсем уже летним солнцем и ясным небом, но и важнейшим событием в его жизни!

О, Господи, как он любит ее, свою Катеньку! Сегодня, наконец, свершится Великое таинство, и они обвенчаются. И начнется совсем другая, такая счастливая и бесконечная жизнь! И это случится уже сегодня, этим чудным светлым утром. Александр обежал дом кругом и, напевая себе под нос веселый мотивчик, ворвался в гостиную.

Хотя мир еще не проснулся, но во всей усадьбе уже царил предпраздничный переполох. Все домашние и прислуга готовились к свадьбе и Александр, войдя в дом с другой стороны, сразу попал в самую гущу дел и устроительных забот.

Щеголев-старший, известный тульский помещик, женил сына – Александра Александровича на юной московской красавице Екатерине Константиновне Джалий. Свадьбу ожидали давно и готовили долго, но, как всегда, все самое важное происходило в последний момент.

Уже к заре поместье Щеголевых кипело: и хозяева, наносившие последние штрихи в одеяние жениха; и челядь, собиравшая на столы; и дворовые, скоблившие и без того чистые и двор, и дом – все сбились с ног в нервической суете. Среди всего этого бедлама только конюх Игнат, выкатив парадную карету, подчеркнуто спокойно готовил лошадей.

Но ко времени Щеголевское семейство все же собралось, и свадебная кавалькада тронулась в Крутогорье – деревню, что соседствовала с Песчаным. Там, на площади у церкви ждали невесту, собрав вокруг торжественного выезда всю округу. Вскоре из недалекого Тюнежа прибыла и невеста с родственниками, подружками и гостями, и вереницы экипажей окончательно заполонили Крутогорский проезд.

Вот и пора, – прибежал служка и шепнул старшему Щеголеву, что настало время, батюшка ждет. Его будто услышали все, и гомон моментально стих. По мановению главного устроителя всё сообщество пришло в движение, гости и зеваки расступились, образуя парадный коридор, и жених с невестой, явно волнуясь и робея, рука об руку вступили в храм.

Ударили колокола, и звон их залил округу мирным и радостным благовестом. Колокола звонили по Кате и Саше…

Венчание совершалось в местной Крутогорской церкви, построенной, на средства Щеголевых и батюшка был частым гостем в Песчанке и, может быть, от этого торжество казалось хотя и величественным, но каким-то теплым и по-домашнему добрым. Служба, озаряемая ангельскими голосами певчих, и, ведомая низким распевным басом батюшки, пронеслась для молодых в одно мгновение. И вот произнесены последние слова молитвы, прозвучали последние аккорды Божественных гимнов и…

Господь благословил!

Новый двадцатый век для Саши и Кати начинался счастливо, да и давно в уезде не было такого радостного и великолепного праздника. Гости приехали на свадьбу, как казалось, чуть ли не со всех краев России: из Санкт-Петербурга, Москвы, Каширы, Тулы и еще Бог знает из каких мест. Старик-отец был влиятельным человеком, и просто-то проведать его почитали за честь, а тут такое событие. Праздновали и по всей деревне – Щеголевых любили. А взволнованному Саше казалось, будто вокруг них с Катей кружится весь мир…

Институтские подружки, собиравшие невесту, завидовали Кате:

– Жених-то у тебя красивый, богатый…

Катя опускала глаза и отводила этот разговор, не желая обсуждать достоинства своего избранника.

А жених действительно был хорош – высок, имел приятное лицо, пышную шевелюру, плотную фигуру, но относительно богатства подруги преувеличивали, большие деньги водились только у отца – старого Щеголева, и распоряжался он ими исключительно самостоятельно.

Из церкви свадебный кортеж проследовал в усадьбу, где и развернулось основное веселое гуляние.

Во время свадебного пиршества кто-то случайный настроение старику все же подпортил:

– Что ж вы, дорогой Александр Арсеньевич, до Спаса свадьбу играете? Не боитесь, промаются молодые? – неудачная шутка пробежала тенью по отцовскому лицу. Так ли?

Но счастливым Саше и Кате было все это безразлично. У них была вся жизнь впереди, вся светлая и радостная жизнь!

А вечером, под звездным небом пускали фейерверки под громкие и восхищенные возгласы гостей…

Александр встретился с Катей Джалий в семье тюнежских помещиков Урущевых. Будущая невеста приезжала из Москвы к своей тетке Анне Алексеевне и гостила как правило целое лето. На одном из приемов Саша Щеголев и познакомился с очаровательной москвичкой. Провинциальный молодой человек, хотя и закончивший столичный кадетский корпус, так и не привык к манерам высшего общества, и долго мучился, не зная как подступиться к светской деве. К тому же, присущие Александру застенчивость и нерешительность, сильно затягивали романтический процесс и отодвигали на неопределенное время какие-либо объяснения и признания. Но, после двухгодичных переживаний и стенаний в духе – «…О, Боже! Она не вернется!» – все как-то быстро и неожиданно образовалось (правда, не без участия Александра Арсеньевича), и к лету Саша уже был готов к решительному шагу. Катя еще училась на женских курсах, когда ей сделали предложение, и свадьбу решили сыграть сразу после выпускных экзаменов.

Как было уже сказано, по характеру Александр представлял собой довольно мягкого по натуре человека, и в молодой жене он нашел очень теплую, общительную и милую подругу. Она отличалась приветливостью, добротой, и потом всю жизнь будет объединять всю семью Щеголевых.

Молодая красивая супружеская чета притягивала многочисленных знакомых, и в их дом потянулись гости. Молодые устраивали приемы, балы, фуршеты, где танцевали, разыгрывали скетчи, а то и просто гуляли в живописных окрестностях Песчанки. Но и «старый» Шеголев, которому едва перевалило за 60, не сидел бирюком – к нему частенько приезжали гости из двух столиц, именитые родственники из Рязани, Тулы, официальные лица из губернской управы. Сам он тоже был не прочь отправиться куда подальше, ездил по Европам, в Петербург, Москву, а то и днями гостевал в Ясной поляне у своего приятеля боевой юности – графа Толстого, не обращая внимания на причуды именитого хозяина. Да, верно говорится: старый друг лучше новых двух. Так что светская жизнь в Песчаном была куда интересней, чем даже в ближайшем к имению уездном городе – Кашире.