Юрий Мамлеев - Бывает…

И такое состояние все продолжалось и продолжалось. То ее глаза горели неестественным счастьем, то наполнялись слезами жалости к себе. Роман подумывал, что она немного чокнулась, но он и сам не любил абсолютно нормальных людей. «Скукой от них веет сверхъестественной», – говорил он позевывая.

И так текла жизнь. Но однажды летним свеженьким утром они решили не бежать сломя голову неизвестно куда, а просто прогуляться в соседнем парке.

Шли они рядышком по дорожке, как истинно-влюбленная парочка, отдыхая душой. Кругом – безлюдно. Вышли на большую поляну и увидели заброшенный домик, которого раньше никогда почему-то не примечали. Заинтригованные, они вошли в дом и подошли к странному, необычной формы, окну.

И вдруг – как гром с неба, как видение в пустыне. Перед ними раскрылся дикий пейзаж явно из далеких времен прошлого. Голый мамонт, увязший в болоте, пещерные люди, убивающие его, и вдалеке таинственные горы в дыму.

Роман остолбенел, словно превратился в камень. А Тонечка закричала:

– Какой ужас! Мы попали в прошлое! Что же делать, неужели отсюда нет выхода?!

Но одна мысль, как свет надежды, пронзила ее. Она вспомнила, как на лекции говорили, что в некоторых случаях такое выпадение было временным и ошеломленные путешественники возвращались назад в свой мир.

Нельзя заигрывать с черной мессой. Плохое это явление для шуток.

Правда, и герой, и героиня даже не заметили, что присутствуют на таком зрелище. Мало ли чего показывают. Они просто гуляли по жизни. Видно, были не осведомлены. И вдруг такой удар. Надо же, увидеть демонов с собственными лицами.

Тут увидишь обычного своего двойника – и то испугаешься. А ведь присутствие демонов – такое почувствуют самые тупые люди. Есть от чего сойти с ума. И все-таки что символизирует такой конец?

Намек на то, что черти созревают в них самих. Тихо так и спокойно пока. Что они сами – будущие… Поставим многоточие.

А может, просто посмеялись над героями, приняли их вид, чтобы развеселить и напугать. Одним словом, демоны-то не без юмора.

Можно судить и так и эдак. И все это будет неверно, потому что судим с человеческой точки зрения.

А демонический ум совсем-совсем иной. Его и умом в нашем понимании нельзя назвать. И не узнаем мы никогда, что эти существа задумали и что они этим хотели сказать.

А героев рассказа очень жаль. Ну и влипли же они в конце концов!

Рассказ написан в 2005—2006 году.

Вася Пивнушкин всю свою трудовую жизнь обожал пиво. Он и сам не знал, почему он отдавал предпочтение такому нежному алкогольному напитку – другие, например, тихо склонялись к водке или к коньяку в худшем случае.

Пивнушкин пытался все-таки объяснить свое пристрастие и не раз рассуждал об этом с Толей Угрюмовым, которому, между прочим, было все равно, что пить: даже от водопроводной воды Толя Угрюмов хмелел, как все равно от зверобоя.

Вася же однажды в пивном летнем баре совсем распустился перед Угрюмовым.

– Толя! – говорил он ему. – Вот ты дня два подряд водку глушишь целыми литрами, а потом неделю пьешь воду из-под крана – и все равно все время пьяненький. Слава тебе!

Угрюмов снисходительно процедил тогда:

– Ну, с этого я только начинал, Вася… А потом я уже, бывало, всего двадцать четыре часа, круглые сутки то есть, лакаю водку, а потом месяц пью водопроводную воду… и пьян завсегда. Так-то.

– Но ты пойми и меня, – завыл в ответ Вася, – для меня опьянение не так уж много значит без удовольствия. Прямо скажу: без наслаждения… А от водки, да еще сивушной, какой смак? Другое дело – пиво. Ты только пойми, я тебя не хаю, ты, Толя, гений, в натуре, ты у нас воду из-под крана в водку превращаешь!.. Я спрашивал тут у интеллигентов, так они говорят, что даже великие алхимики Средних веков такое не вытворяли… Но ты, Толя, человек смиренный, бестщеславный, о тебе ведь песни люди должны складывать, а ты знай себе хлебаешь воду и пьян днем и ночью. Мне до тебя расти и расти… Но ты и меня, мышонка, пойми…

Угрюмов пошевелил ушами в этот момент и прошипел:

– А в чем же я должен понять тебя, Вася? Если я вещество воды могу превращать в водку, так почему ты думаешь, что я должен напрягаться, чтобы понять тебя?

Вася даже отшатнулся от таких речей: разом выхлебнул из огромного пивного вместилища пол-литра крепкого чешского пива.

– Да я разве тебя опровергаю, Толя? – рыдающе проголосил Вася. – Я тысячу раз, хоть перед концом мира, повторю: ты – талант. Никому еще на Руси не удавалось превращать воду в водку. А ты гений вдвойне: потому что ты сделал это – и молчишь. Молчишь из любви к стране, чтоб секрет не открылся и страна бы не спилась.

Тогда Толя Угрюмов одобрительно кивнул головой и чуть-чуть глотнул пивка. (До этого он уже проглотил два литра воды из-под крана.) Вася даже не ожидал, что он стал такой равнодушный к пиву.

– Так вот, Толя, ты только пойми одно, – и Вася Пивнушкин преобразился вдруг духовно, – когда я пью водку – для меня это отрава, когда я пью пиво, хоть литрами, – наслаждение. Результат один – опьянение. Все-таки конечный смысл – забытье, пьянство, хоть от воды из-под крана, хоть от крепчайшей водяры (и Вася многозначительно кивнул в сторону соседнего столика, где распивали третью бутылку водки). А что такое опьянение? Это значит – проклятие обыденной жизни, уход от нее, уход куда-то, где хорошо. Ты согласен?

Угрюмов крякнул:

– В принципе согласен. Уйти в другой мир – это главное в пьянстве. Потому что этот основательно поднадоел: деньги, хворь, комета, мордобитие, конец мира, бандиты.

– То-то и оно, Толя, – болезненно проговорил Вася, выпив для смелости еще одну кружку жизнерадостного темного пивка. – Но ты не учел одного – наслаждения. Когда пьешь пиво, ты имеешь не только опьянение, но и наслаждение в животе, в каждой жилочке, везде. А когда пьешь горькую – хлобыстнул пол-литра, и ты сразу на небесах. А наслаждение – миновал. Понимаешь, к чему я клоню, Толя?

Угрюмов помолчал задумчиво и ответил:

– На это не наша воля.

Пивнушкин почернел и выговорил:

– Не понял.

Тогда Угрюмов пояснил:

– Пора со всем этим кончать.

Пивнушкин изумился еще более:

– А теперь, Толя, я тебя уже совсем не понимаю. С чем кончать? Неужто уж с водой из-под крана?

– С водопроводной водой мы никогда не кончим, Вася, – холодно ответил Угрюмов. – А вот с пивом пора кончать.

Друзья вышли из пивной. Куда же теперь идти? К смерти? К жизни? К жене? К родной матери? Было непонятно.

Внезапно друзья расстались. Угрюмов увидел вдруг – где-то в стороне бесхозный водопровод и стремглав понесся в том направлении, помахав Пивнушкину кепочкой.