Григорий Борзенко - День тишины

– Что случилось?

Тот молчал. Но не было сомнения в том, что в эту минуту человек переживал глубочайшее эмоциональное потрясение.

– Чего ты молчишь?! Что произошло?! На тебе лица нет!

Сергей медленно повернулся и пристально посмотрел на нее:

– Помнишь, когда я однажды затеял разговор о том, почему у нас так долго нет детей? Спросил, не делала ли ты до меня аборт. Ведь я сколько раз слышал, что ранние аборты могут вызвать бесплодие. Помню, ты тогда будущими нашими детьми клялась, что ты не делала аборт. А ведь ты меня обманула…

Нина все еще продолжала лежать на кушетке, и ее лицо в эти минуты подверглось почти тем же изменениям, которые минутой раньше можно было наблюдать на лице Сергея.

– С чего ты взял?! – В ее голосе чувствовалось волнение. – Что за глупости! Ты что, решил взять меня «на пушку»?

Сергей еще более пристально посмотрел на жену:

– Ты и сейчас обманываешь меня? Я могу понять тебя тогда, в тот миг, но сейчас… Если ты сейчас честно мне признаешься, я прощу и никогда не вспомню об этом более. Прошу, скажи честно: ведь у тебя в девичестве был аборт. Ведь так?

Нина смотрела на него широко открытыми глазами:

– Да что ты такое выдумал?! Что – стать перед тобою на колени, поклясться, что ничего этого не было?

– Не было?!

– Ну, конечно же, нет?!

Сергей долго и пристально смотрел на жену. Затем резко поднялся, подошел к шкафу жены, в котором были только ее вещи, и в которые Сергей никогда не заглядывал, открыл дверцу, нагнулся ко второй полке снизу, раздвинул упаковки гигиенических прокладок и прочей нехитрой женской всячины, извлек из дальнего угла полки сверток, положил его на стол и развернул. В большой носовой платок было завернуто две пачки денег.

Нина резко вскочила, бесцеремонно сорвала и отбросила в сторону проводки с пластинками, которые были прикреплены к ней, резко подошла к столу и столь же стремительно завернула деньги обратно, и положила их на место.

– А я ведь никогда не прятал от тебя деньги. Отдавал все, до копейки. Все в семью. Зачем все это, Нина? Зачем этот обман?

Та нервными движениями поправила волосы.

– Ты лучше скажи, давно ли ты роешься в моих вещах?

– Я никогда в них не рылся.

Та скорчила на лице гримасу искреннего удивления:

– Так откуда же ты тогда знаешь об этой моей «холостяцкой» заначке?!

– Благодаря ему.

С этими словами Сергей кивнул на стол, на котором стоял компьютер и лежали изобретенные им очки и наушники.

– Что?! – Удивилась, приходя в себя, Нина. – Это ты придумываешь такие басни, чтобы оправдать свою низость, что подло роешься в моих вещах?!

Сергей горько и иронично улыбнулся:

– Вчера вы встречались с Танюхой в «Ассоле», она рассказывала тебе об очередных своих трахальных приключениях.

– Что? Она и тебе это рассказывала?!

– Ага! Чтобы я ее мужу все передал? Да?

Нина стояла, не зная, что сказать.

– Хочешь, расскажу тебе, как ты, оставаясь дома одна, иногда занимаешься мастурбацией? На каком диване, в какой позе, и что, кроме пальчика, используешь?

От удивления глаза у той расширились едва ли не до размеров чайного блюдца:

– Что?! Ты установил в нашей квартире камеры и следишь за мной?!

– И в гараже, где ты в машине занималась сексом с тем, кто познакомился с тобой благодаря тому, что восхитился твоими «улетными» брюками, я тоже установил камеры?

Нина от услышанного сделала шаг назад, изумленно глядя то на Сергея. Потом перевела взгляд на лежащие на столе очки и наушник.

– Я… Я боюсь тебя, – наконец выдавила она из себя.

Сергей еще минуту постоял, затем встряхнул головой, словно хотел отогнать от себя прочь все иные мысли, а затем, словно очнувшись от сна, заговорил уже более спокойным и размеренным голосом:

– Хорошо. Все эти наши разборки оставим на потом. Сейчас нужно сосредоточиться на другом. Кажется, я таки добился того, к чему так долго шел. Я мечтал совершить какое-то необычное грандиозное открытие и, кажется, сделал это. Сам того не ведая, я изобрел аппарат, который читает мысли человека.

Нина смотрела на него, не зная, что сказать. Это для увлеченных людей успех в науке, творчестве, карьере, иных видах деятельности, которые иногда работе над чем-то посвящают целую жизнь, значат иногда больше, нежели все иное. В том числе и семейные ценности. Возможно, и скромный, хорошо воспитанный, Сергей, до сего момента считавший семью самым главным, что есть в его жизни, сейчас, в минуту осознания того, что он достиг того, что можно назвать «Звездным часом», решил пока что больше внимания уделить своему новому изобретению, а не семейным разборкам. Нина же была совершенно иного мнения. Хотя до этого момента она искренне старалась помочь мужу в его научных делах, сейчас же, после того, что произошло, и, видя, к каким результатам это привело, она глубоко проклинала в душе и это научное открытие мужа, и всю науку в целом. «Европа подождет!» Эта короткая, но воистину гениальная фраза, выпорхнувшая из уст милашки Черчель, героини не менее гениального спектакля «Стакан воды», ярко свидетельствует о том, какими категориями и масштабами мыслят эти «инопланетяне», под названием «женщины». Мужчины могут покорять государства, летать на Луну, творить нечто иное вселенского масштаба, но в понятии женщин все это «мышиная возня», пустяк, не стоящий и «выеденного яйца». По сравнению с тем, что у нее, к примеру, сломалась косметичка или закончилась губная помада.

Примерно так в эти минуты мыслила и Нина. Ей было глубоко наплевать на то, что ее муж сейчас сделал небывалое научное открытие, и что оно может принести для семьи славу, богатство, достаток. Она сейчас бы без малейшего угрызения совести порубала бы топором эту «мерзкую машину», которая выдала Сергею ее маленькие (и не очень) женские секреты. Сергей тут же засел за свой комп, и едва ли не сутки просидел за ним, не отвлекаясь ни на прием пищи, ни на иные дела. Ему хотелось еще раз все проверить и перепроверить, протестировать. Он подключал пластины, которые называл «электроды», к кошке, к «голому мексиканцу» (это такая порода собак) по имени Чак и даже к рыбке из аквариума. Он еще и еще раз все перепроверял, иногда отрывался от экрана компа, или от очков и наушников, сидел неподвижно, о чем-то думал, иногда нервно расхаживал взад-вперед по комнате, тоже о чем-то размышляя, но неизменно возвращался к компьютерному столу.

Нина не подходила к Сергею. Во-первых, его в такие минуты действительно лучше было бы трогать, он был сосредоточен, и отвлекать от дел не стоило. Во-вторых… Даже среди «инопланетянок», с их трижды непредсказуемой логикой, встречаются индивидуумы, которые поступают еще более нестандартно, чем другие «нестандартные». Скажите, как бы вы поступили после семейной ссоры? Ну, подулись бы немного на свою половину, демонстративно поиграли бы в молчанку пару-тройку часов, ну, от силы, пару-тройку дней, помирились бы, да и зажили прежней счастливой жизнью. Нина же, в стремлении «сделать побольнее» (это ее личное выражение) мужу, проявляла «высший пилотаж». Часто, по поводу и без повода, она уходила в молчанку, самые длинные из которых продолжались четыре месяца (дважды), а один раз аж десять месяцев!!! У вас такое укладывается в голове? Вы бы выдержали столько?