Валерий Скурихин - Мишка-звездочет и индиго с косичками

Время тянулось медленно. Разговор с Розой не клеился. Она снова замкнулась в себе, а под конец и вовсе начала тихо плакать. Я утешал ее как мог. Но, признаться, педагог из меня получался никудышный.

Ровно через сорок минут мы осторожно распахнули дверь в комнату, в которой была организована импровизированная парикмахерская. Там тихо гудел электрический фен и веселушка Ирина лохматила последние штрихи образа породы Лион бишон. Струи воздуха были теплыми, ласковыми и Пчелка млела от удовольствия.

– Ну, как! – все так же весело воскликнула Ирина выключая фен и отходя в сторону от кресла. – Считайте, приглашение на международную собачью выставку у вас уже в кармане!

Роза тихо ойкнула и изумленно открыла рот. Я было хотел что-то воскликнуть, но вовремя прикусил язык. Из под серой ниспадающей челки на нас смотрела не Пчелка, не та замухрышка, с которой мы впервые свиделись в парке, а какая-то незнакомая собачья красавица. Ее бело-серая шерсть просто вся блестела, а постриженный хвостик заканчивался каким-то немыслимым помпончиком. Я не знаток собачьих причесок, но мне прическа Пчелки понравилась. Очень уж посвежела, похорошела собачка, от которой приятно пахло свежим запахом дорогого шампуня.

Роза долго стояла в изумлении, а потом бросилась обнимать свою любимицу. Велеречивый внук между тем щедро воздавал должное мастерству будущей звезды собачьего парикмахерского искусства.

Ход дальнейших событий полностью предопределял мой внук – нам оставалось только довериться столь юному прохиндею. Не посвящая меня в курс дела, он долго и строго инструктировал Розу и она прилежно заучивала версию, которую должна была выдать своей маме. В конце – концов дело дошло и до меня. Внук объяснил, что и как нужно делать. Розе же он торжественно вручил обретенного в тире тигра, которого они почему-то решили назвать Пчел. Тигр должен был поселиться на некоторое время у Розы, а Пчелка – у нас.

– Да нас бабушка на порог не пустит! – попытался возразить я. – Она смерть как собак боится!

– Ты, деда, не волнуйся! – успокоил внук. – Пчелку она полюбит как родную!

Мы проводили Розу до подъезда ее дома и она уныло поволокла огромного Пчела к себе, на второй этаж. Затем наступил наш черед. В квартиру первым вошел я, а когда бабуля с дочерью выпорхнули встречать нас в коридор, показался и внук, бережно прижимающий к себе красавицу Пчелку.

– Ой, какая прелесть! – радостно воскликнула мама Лена. – Вы где ее взяли?

– Что это за псина! – испугалась бабушка. – Они же, эти самые маленькие, первыми и кусаются!

Драматические шекспировские страсти меркли перед спектаклем одного актера, моего внука, который разыграл классическую мелодраму времен крушения патриархальных нравов. Он трагично всхлипывал, вытирал натуральные слезы на своем искаженным страданием веснушчатом лице и горестно повествовал о трагической участи девочки Розы и отправленной на заклание Пчелки. Когда рассказ его дошел о подробностях предотвращенного нами преступления, он, в доказательство, предоставил снятый им на смартфон сюжет. Маленькая девочка Роза сидела прижимая к себе лохматую собачку и вся в слезах рассказывала: «Меня мама из дома выгнала!…Ну, выгнала не меня, а Пчелку…Мама нам сказала: «Вот вам дом, а вот порог! Чтобы я этой зверюги здесь больше не видела. И тебя тоже, пока не снесешь ее в ветеринарку, к живодерам!»

Документальное свидетельство имело эффект разорвавшейся бомбы! У бабушки прихватило сердце. Мама Лена с трудом сдерживала слезы и все причитала: «Как же это? Что это такое!» Она отняла Пчелку у Мишки и потащила ее в комнату, осматривать.

– Я, конечно, ветеринарной академии не кончала, но все же доктор, какой-никакой! – суетилась она, поправляя спадающие на нос очки. – Бедненькая ты наша, потерпи, Пчелушка!

Вокруг нее, забегая то с одного, то с другого конца, суетилась моя супруга.

– Да она голодная, наверно! Может, ей кашки сварить, бульончику? А хотите я в магазин за свежей колбаской сбегаю?

– Колбасу собакам такой редкой породы есть вредно! – наставительно пояснил внук.

– Какой такой породы?

– Породы Лион бишон. Эти собачки занесены в Книгу рекордов Гинесса! – объяснил внук и стал рассказывать о том, какая это бесценная порода и сетовать на то, что некоторые неотесанные гражданки не умеют ценить настоящую красоту и неповторимость. – Хорошо, нашлись добрые люди, которые разглядели, обогрели и привели в достойный вид это благородное животное!

Тут, наконец, в разговор вступил я и выложил всю хронику наших приключений. Прежде всего я отметил фурор, который внук произвел в тире, где он, под шум поклонников, выбил одну за другой пятнадцать мишеней, чем наповал сразил верзилу инструктора. Рассказал я и о добыче стрелка – специальном призе, огромном тигре, который он, по доброте души, подарил плачущей девочке – второкласснице Розе.

– Вот это ты правильно сделал! – похвалила растроганная бабушка. – Кто же ее еще пожалеет, если родная мать…

– Не надо, баб, не расстраивайся! Мы с Розой договорились: она будет свою Пчелку навещать.

– И слава богу!

А тем временем мама бедную Розу встречала не радостно!

– Где ты была! Где ты была! – трясла она дочь, захлебываясь от волнения. – Я уже всех твоих подружек обзвонила, в милицию собралась идти! Почему ты трубку не брала?! Я тебе раз двадцать звонила! Говори сейчас же: «Где была?»

– Как где – на живодерне. Пчелку туда отвозила – ты же сама нас прогнала!

– Какой живодерне! Что ты такое говоришь! – захлебнулась от возмущения Инна Петровна, мама Розы. – И откуда у тебя этот тигр! Откуда!

– Это – Пчел. Мне его мальчик и его дед подарили, когда мы спасли Пчелку. А то ее хотели отправить…Отправить…

Роза не договорила и заплакала.

– Что отправить? Куда отправить? Что вы с ней сделали?!– в ужасе воскликнула мама. – Я же что, я же ничего плохого не хотела! Где собачка?

– Ты сама хотела от нее избавиться!

– Мало ли чего я хотела! Мало ли! А зачем она у меня сначала сгрызла новые колготки, через пару дней порвала в клочья новую шерстяную кофточку, а на следующий день туфли, которые я только что успела принести из магазина!

– На живодерню и не за такое отправляют, – согласилась Роза. – Вот и мне пришлось…

– А-а-а! – испуганно завопила мама и ее красивое лицо исказила гримаса ужаса. – Что ты наделала! Я ведь хотела только наказать ее, перевоспитанием заняться!

– Теперь уже поздно!

Мама метнулась на кухню, накапала себе валерьянки в чайную чашку с водой и залпом выпила.

– Где, что с бедной Пчелкой?!

– Я же тебе сказала: «Отвезла на живодерню».

– А-а-а, потом? – тяжело опустилась на стул Инна Петровна.