БАРБАРА КАРТЛЕНД - Мой милый звездочет

1825 год

— К вам майор Стенли, ваша светлость, — объявил дворецкий.

Герцог Брокенхерст отложил газету, которую, как обычно, читал после завтрака, и выжидающе посмотрел на дверь.

В библиотеку быстрым, решительным шагом вошел молодой офицер.

Фредди Стенли был одет в мундир лейб-гвардейца с сияющими эполетами и высокие, до блеска начищенные сапоги, натянутые поверх белых замшевых лосин. Свои белоснежные перчатки с широкими раструбами и сверкающий серебром шлем с пышным плюмажем, введенным королем в бытность его еще принцем-регентом для своей личной гвардии, майор Стенли оставил в холле.

— Ты просто ослепил меня своим нарядом, Фредди, — насмешливо воскликнул герцог вместо приветствия.

— Будь он проклят, — отвечал его друг. — Я получил твою записку как раз перед самым парадом и примчался сразу же, как только смог освободиться, даже не переоделся.

Звеня шпорами, он подошел к герцогу и уселся в кресло, расположенное напротив.

— И что означает вся эта спешка? — недовольным тоном спросил он. — Судя по твоей записке, я уже приготовился услышать, что сгорел твой дом, или тебе изменила удача, и ты проиграл все свое состояние. Впрочем, такое едва ли возможно.

— Нет, все обстоит гораздо хуже, — сказал герцог, сохраняя полную серьезность. — Дело в том, Фредди, что я умираю от скуки.

— От скуки? — изумленно воскликнул Фредди. — Не хочешь же ты сказать, что заставил меня примчаться сюда только для того, чтобы сообщить то, о чем я знаю, по крайней мере, уже два года!

— Ты знаешь? — В голосе герцога послышалось неподдельное удивление.

— Ну разумеется. Да это и неудивительно.

— Что ты хочешь сказать? — подозрительно спросил герцог.

— Я отвечу, но только после того, как ты расскажешь, как это получилось, что ты вдруг обнаружил то, что было давно всем очевидно.

Герцог чуть заметно нахмурился и беспокойно переменил позу.

— Я обнаружил это прошлым вечером, — ответил он задумчиво, — когда понял, что просто не в состоянии сделать предложение Имоджин.

Слова друга повергли Фредди Стенли в крайнее изумление.

— Ты хочешь сказать, — спросил он после долгой, весьма красноречивой паузы, — что собираешься ретироваться?

Герцог горестно кивнул.

— Но мой дорогой Брок, — принялся увещевать его Фредди, — подумай о последствиях! В свете вот уже несколько месяцев ждут объявления о вашей помолвке. Вентовер давно кормит своих многочисленных кредиторов обещаниями, что ты заплатишь все его долги сразу, как только Имоджин станет твоей женой.

— Я так и предполагал, — недовольно заметил герцог. — Только с какой стати он ожидает, что я буду оплачивать все его дорогостоящие чудачества, как, например, бриллианты, которые он подарил той хорошенькой жрице Киприды, за которой волочился последнее время? Это выше моего понимания.

— Вряд ли его долги проделают дыру в твоем кармане, — пожал плечами Фредди. — Ты едва ли заметишь этот урон. Впрочем, я не представляю, как ты сможешь его избежать.

— Но я ведь еще не делал ей предложения!

— Но зато сделал все, чтобы твои намерения стали совершенно очевидными, постоянно преследуя девицу и упорно добиваясь ее благосклонности.

Губы герцога скривились в циничной усмешке.

— Если хочешь знать, именно меня упорно преследовали.

— Ну хорошо, допустим, но ты ведь не сбежал вовремя, — безжалостно отрезал Фредди. — Ты устраивал для нее приемы в Лондоне и в своем имении, и ты танцевал с ней несколько танцев подряд на балу в Виндзорском дворце — я видел это своими собственными глазами!

— Но я ведь этого и не отрицаю, — раздраженно ответил герцог. — Я всего лишь пытаюсь тебе сказать, как прошлым вечером внезапно обнаружил, что у Имоджин, несмотря на всю ее красоту, ума не больше, чем у трехлетнего ребенка.

— Вот удивил! Да я мог бы тебе уже давно об этом сказать, — заметил Фредди.

— Так почему же ты этого не сделал, черт тебя возьми!

— А какой смысл? Разве ты стал бы меня слушать? Ведь ты был совершенно очарован ее красотой, предпочитая доверять глазам,

вместо того, чтобы прислушаться к тем глупостям, которые она изрекала.

— Да, именно это я и обнаружил прошлым вечером.

После некоторой паузы Фредди заметил:

— Расскажи мне все подробно.

Герцог тяжело вздохнул:

— Я танцевал с Имоджин в третий раз на балу у Ричмондов, а затем мы пошли прогуляться по саду. Сияла луна, сверкали китайские фонарики, теплый ветер принес аромат ночных фиалок. Все было очень романтично, и я едва ее не поцеловал. Но тут она сказала…

— Что же именно она сказала? — полюбопытствовал Фредди, прерывая несколько затянувшуюся паузу.

— Я не могу точно вспомнить, — со вздохом отвечал герцог. — Нечто банальное, глупое… И я вдруг с ужасом подумал, что подобные высказывания мне придется отныне выслушивать по крайней мере еще лет пятьдесят. И тогда я отчетливо понял, что не вынесу этого.

— Ну, ты мог бы обнаружить это гораздо раньше!

— Да знаю я, знаю, — недовольно проворчал герцог. — Все же лучше поздно, чем никогда. Я сбежал, Фредди. Я просто не мог сделать ей предложения.

— И что же ты теперь намерен делать со всем этим?

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

Фредди поглубже уселся в кресло и обреченно вздохнул.

— Ну что ж, хорошо, Брок, — сказал он. — Пусть так. Допустим, ты не собираешься жениться на Имоджин. Но что дальше? Ведь ты прекрасно понимаешь, что твоя святая обязанность состоит в продолжении рода. Ты должен заиметь наследника.

— Ну, у меня еще в запасе бездна времени для этого, — беспечно отмахнулся от друга герцог.

— Допустим. И все же, пусть не Имоджин, но все равно это будет кто-то очень на нее похожий. Так почему бы и не она?

— Бог мой, уж не хочешь ли ты сказать, что все женщины в высшем свете столь же глупы и скучны?

— Полагаю, что все они более или менее одинаковы в этом возрасте, — отозвался Фредди. — Как ты прекрасно знаешь, они все покидают классную комнату с одной-единственной мыслью в голове…

— Выйти замуж, — закончил за него герцог.

— Разумеется, и не просто выйти замуж, а поймать самого знатного и богатого жениха. А кто может в этом сравниться с тобой?

— Тем более я не собираюсь жениться на Имоджин, — сердито воскликнул герцог.

Друзья помолчали некоторое время, затем Фредди сказал:

— Что ж, в таком случае, если ты пока не готов к выслушиванию гневных тирад Вентовера и слезам Имоджин, тебе лучше потихоньку улизнуть из Лондона и не попадаться им на глаза.

— Именно об этом я и думал всю оставшуюся часть ночи после вчерашнего бала.