Наталья Криммер - Реконструкция событий

– Но дочка же выздоровела, разве не это главное? – у Марины защемило сердце, она хорошо знала, о чём говорит.

– Для любой другой женщины, наверное, было бы важнее, чтобы ребёнок просто выздоровел. Для любой другой, но не для Клементии Германовны, – скривилась Лидия, – для неё амбиции, прежде всего. И ещё во главу угла ставится, что скажут люди. Завидуют – замечательно. А пожалеют – ни в коем случае. Да её собственно никто не пожалеет, скорее усмехнутся вслед и за спиной пошепчутся.

– Зачем так о людях плохо думать? Не все же такие.

– В мамином окружении в основном такие. Да и она ничем не лучше остальных. В жизни слова доброго ни о ком не сказала, – Лида хотела ещё что-то сказать, но в подтрибунном помещении появилась обсуждаемая дама.

Лида моментально навесила на лицо безразличное выражение и устремила взор, на приближающуюся мать.

– Лидуша, а мы тебя потеряли. Куда же ты пропала? – мать обратилась к дочери, а сама смерила раздражённым взглядом Марину, как будто именно она была причиной исчезновения Лиды из поля её зрения.

Лида поспешила предварить ненужные вопросы и сказала матери:

– Я как обычно ушла настраиваться, а Марина проходила мимо и спросила меня о качестве льда, – и взглянула на вышеназванную девушку, – Вас же, кажется, Марина зовут?

– Да, – подтвердила Марина.

– Лидуша, – мать снова окликнула дочь, – здесь холодно, поднимись наверх. – И недовольно сказала, обращаясь к Марине, – а, что Вы не начинаете? Зрители в нетерпении.

– На разминку первая группа выйдет через восемь минут, – отчеканила Марина, – существуют международные правила и не нам их менять. Каждый фигурист имеет точное время выхода на лёд. И никакие коррективы во времени нежелательны. У Лидии выход на лёд, – Марина сверилась с расписанием, – в двадцать тридцать семь.

– Мам, не нужно ничего менять и никого торопить, иди в зал и наслаждайся соревнованиями. А я пойду в разминочный зал, начну разогреваться.

– В разминочном зале камеры есть? – заволновалась неугомонная мама.

– Безусловно, есть, – успокоила Марина, – но я сейчас ещё раз проверю.

Спортсменка и двое организаторов, если верить надписям на бейджах, висящих на груди у каждой из дам, отправились выполнять свои обязанности: Лидия разминаться перед выходом на лёд, Клементия Германовна болеть на трибуны, а Марина руководить процессом соревнований.

– Марин, что у вас там произошло? – начальник «на другом конце провода» явно нервничал.

– Ничего особенного не произошло, – спокойно ответила сотрудница, – соревнование закончилось, гости пошли на банкет. Всё по графику, как планировали.

– Я не об этом спрашиваю! – Тюнин начал раздражаться, – как у вас всё прекрасно, я знаю. Меня интересует другое. Мне сейчас звонила мадам Червоненко, билась в конвульсиях, орала, что мы сорвали ей соревнование. Что произошло?

– Ах, это? – мрачно усмехнулась Марина, – дело в том, что её дочь, ради которой и проводилось это соревнование, крайне неудачно откатала программу и получила довольно низкие оценки за технику, компонентами её немного подняли, но до первого места не дотянули. Просто невозможно было при таком катании. Клиентка была вне себя, с трибуны чуть не вывалилась, так эмоционально переживала. Потом побежала с судьями разбираться. Кричала, что они непрофессионалы, что у них нет глаз, только что не требовала отправить их «на мыло» и драться не лезла, хотя, была на грани.

– Да она мне тоже на судей жаловалась, говорила, что мы не должны оплачивать их топорную работу. А как не платить? Мы же им, по-моему, всё заранее оплатили.

– Да, оплатили, таким было их условие, что работают они по стопроцентной предоплате, – проинформировала шефа Марина. – И непрофессионалами их не назовёшь, все имеют категорию – судья международного класса. Ты же кандидатуры каждого из них сам утверждал.

– Да, – вздохнул Игнат, – это Клементия Германовна изначально просила, чтобы всё было организовано на уровне рейтингового международного соревнования.

– Вот этот уровень и сыграл с ней злую шутку. Если бы было всё попроще, может быть и неудачный прокат не выглядел бы так безнадёжно. Посадили бы вместо судей статистов, они сыграли бы по нашим правилам. И можно было обойтись без возникших сложностей. А профессионалы в эти игры не играют и судили приближенно к реальности. Поэтому, первое место получить было невозможно. Я, честно говоря, удивляюсь, что её на второе сумели поставить.

– А сейчас-то мадам Червоненко как себя ощущает? – поинтересовался Игнат.

– Думаю, уже нормально, – засмеялась Марина, – пар выпустила, на нас накричала, душу отвела, потом с ангажированными журналистами пообщалась, интервью пораздавала, а теперь отправилась на банкет слушать дифирамбы в свой адрес от гостей. Так что, я думаю, всё не так плохо. Она хотела вариант максимально правдоподобный, она его получила. В спорте от неудач никто не застрахован.

– Главное, чтобы для нас это мероприятие не стало бы неудачей, – заявил Тюнин, – и мы могли его записать себе в актив, как вариант реконструкции спортивных событий.

Марина хотела сказать, что слово реконструкция к подобному мероприятию никаким образом не притянешь, что не стоило и браться за такую авантюру, что…. Но, ничего подобного не сказала, вовремя себя остановила и миролюбиво ответила взволнованному Игнату:

– Думаю, в актив его внести мы сможем. Организовано всё хорошо, придраться не к чему. Ко мне профессиональные спортсмены, тренеры, да и судьи подходили, говорили, что всё на хорошем уровне, что многие настоящие соревнования хуже организованы. Так что всё не так плохо. И у госпожи Червоненко, мне кажется, уже настроение исправилось. Я вижу, она с гостями курить на улицу идёт, за километр слышно, как хохочет и что-то обсуждает.

– Выпила что ли лишнего? – заинтересовался Тюнин.

– Не без этого, – усмехнулась Марина.

– Ну, хорошо, – успокоился начальник и участливо поинтересовался, – устала?

– Честно говоря, да, – призналась Марина.

– Ты демонтаж на себя не взваливай, Валерку оставь за старшего, – распорядился добрый начальник, – а сама отправляйся отдыхать.

– А завтра снова в бой, – откликнулась Марина, цитируя фразу из фильма «Большая перемена», простилась с Игнатом и, выполняя его распоряжения, отправилась домой отдыхать.

– Марина, здравствуйте, – тихо «прошелестел» в трубке какой-то безликий, надтреснутый, как будто усталый голос.

– Здравствуйте, – в телефонной книге абонент не значился, и Марина не сразу поняла, с кем говорит, хотя, как будто голос был чем-то знаком. Но моментально идентифицировать говорившего, вернее говорившую, она не смогла.