Наталья Криммер - Реконструкция событий

– Естественно справишься. Куда денешься? А потом, ты же не одна будешь, там большая группа, каждый профессионал в своей области, вот только по историческим реконструкциям специалиста нет. Брали каких-то залётных, да толку мало: человек пока в курс дела войдёт, в работе разберётся, уже проект заканчивается. Поняли, что приглашённый специалист – это не вариант. Мы последнюю неделю с Игнатом по всем каналам историка искали, столько сайтов прошерстили, даже кого-то на собеседование пригласили, но всё не то.

– А почему ты думаешь, что я – «то».

– Ты – «то», – уверено заявила Алена, – так звоню? – и, не дожидаясь ответа, ткнула в экран гаджета, который давно вертела в руках, – Тюничка, – защебетала она, – добрый вечер, милый. Нет, не доехала ещё. Дело не в пробках, хотя пробок полно. Я, представляешь, случайно встретила свою одноклассницу. Тюничка, нам её Бог послал. Она, знаешь, кто по образованию? Никогда не догадаешься. Историк. Великолепный специалист. Университет окончила с красным дипломом. – Видимо абонент, с которым беседовала Алёна, с интересом воспринял полученную информацию и стал задавать уточняющие вопросы, его сотрудница отвечала и параллельно гримасами комментировала своё отношение к его словам. – Я узнала, что она только сегодня ушла с работы. Почему ушла? – Алена закатила глаза, – с мужем развелась, а она работала в его компании, ну и ушла. Сам понимаешь, с бывшим дело иметь, радость небольшая. Да все вы мужики такие. Ладно-ладно, ты не такой, – Привольная хитро подмигнула Марине. – Что ты?! Конечно, я ей ничего не предлагала. Как я могу без твоего ведома. – Руководитель в трубку дал какие-то наставления своей сотруднице. – Сейчас, немедленно позвоню. Уговорю, обязательно. Ты же уверен в моих способностях? – Алёна залилась, кокетливым смехом, видимо, услышав от начальника, что в её способностях он нисколько не сомневается и ещё какие-то подходящие к случаю комплименты. В это же время, она поднесла указательный палец руки к виску, демонстрируя Марине, что можно застрелиться от трескотни её шефа. – Я прямо сейчас позвоню Марине и о результатах нашей беседы тебе тотчас же доложу. Не переживай, всё будет хорошо. Целую.

Волька бросила на стол телефон, театрально заломила руки и заявила:

– До чего же он любит трындеть без остановки, у меня даже ухо заложило.

Марина подумала, что выражение «трындеть без остановки» больше подходит самой Алёне Привольной, но благоразумно промолчала.

– Он счастлив и ждёт твоего ответа. Не будем его долго мучить, подождем минут пять, и я позвоню, обрадую.

– Было бы чем радовать, – усмехнулась Марина, – тоже мне специалиста нашла. И зачем-то про красный диплом наплела.

– А он у тебя не красный? – искренне удивилась Волька, – ну и ладно, главное, что он есть. Ну что, звоним?

Алёна снова соединилась с шефом, обрадовала, что её бывшая одноклассница Марина Тимофеева согласна рассмотреть его предложение о работе и завтра приедет в офис, познакомиться.

– Дело сделано, – радовалась Алёна, – как хорошо, что я тебя встретила, а то, где бы мы адекватного историка нашли? – И поделилась, – у нас большая историческая реконструкция намечается.

– А на какую тему? – поинтересовалась Марина, – хоть какая эпоха?

– Не знаю, – пожала плечами Волька, – знаю, что историческая, и что там будут задействованы серьёзные деньги. А все тонкости тебе Тюнька завтра сам расскажет.

– А почему ты его таким странным именем называешь – Тюнька? Его же вроде Игнат зовут?

– Игнат Тюнин. Вот я разные прозвища и придумываю, чтобы не скучно было. Слушай, Марин, а ты сейчас где живёшь?

– Когда с мужем разошлась, обратно к родителям вернулась.

– Круто! – обрадовалась Алена, – я же тоже после развода домой переехала. Значит, мы с тобой теперь снова соседки. На работу будем вместе ездить. Вдвоём не так тоскливо в пробках сидеть.

Пока девушки были в кафе, пробки рассосались, и Марина с Аленой без серьёзных затруднений добрались до своего района и, наконец, расстались, условившись утром встретиться и вместе ехать на работу.

– Что-то ты поздно сегодня, Маришка, – сказал отец, открывая дочери дверь, – Угоров твой – эксплуататор новоявленный, охраны труда на него нет!

– Папуль, не ворчи, Угоров тут ни при чём. Я из офиса ещё днем ушла. Честно говоря, совсем ушла, в компании Тимофея Угорова я больше не работаю.

– Свершилось! – обрадовался отец, – я всегда говорил, с прошлым вовремя расставаться нужно. Зачем у бывшего мужа работать? – и наставительно добавил, – прошлое оно и называется прош-ло-е, то есть то, что уже прошло, – и большим пальцем руки потыкал себе за плечо, указывая направление куда, по его мнению, ушло это самое «прош-ло-е».

– Философ ты мой, – рассмеялась Марина и чмокнула отца в щёку.

Марина с детства знала, что её папа – Владимир Николаевич Тимофеев, является не только её отцом, но, в первую очередь, другом: самым лучшим, самым близким, самым настоящим другом. Мама была – мама: любила, кормила, заплетала косички, пока к её неудовольствию, дочка, с разрешения папы, не сделала себе модную стрижку, проверяла дневник, ругала, если было за что, изредка хвалила, считая лишние похвалы занятием непедагогичным. А папа! Папа был всё остальное. Интересные книги, музеи, театры, концерты, увлекательные путешествия, спорт, даже рыбалка – всё это был папа, его жизнелюбие, заинтересованность, оптимизм.

Нельзя сказать, что Марина любила отца больше мамы, но с ним она была ближе и откровеннее, как будто они были настроены на одну волну.

А Владимир Николаевич обожал их обеих. Во всём мире для него существовали две женщины – его жена и дочь. И надо сказать обе платили ему тем же – нежной любовью и преданностью, каждая по-своему, в силу своего темперамента и умения выражать чувства: старшая более сдержано, младшая часто бурно и эмоционально.

– Ужинать будешь? – суетился на кухне отец. Так было заведено в их семье, когда мама уходила на дежурство, она работала в больнице, на кухне хозяйничал отец, – садись, Маришка, я такую картошечку пожарил, закачаешься! Сам удивился, что так здорово умею, – восхищался своими кулинарными способностями стоматолог по профессии и повар по призванию, ставя перед дочерью тарелку с дымящейся, румяной картошкой и, в подтверждение вышесказанного, продекламировал строчку в подражании Маяковскому. – Я бы в повара пошёл, пусть меня научат!

– А тебя и учить не нужно, – сразу отреагировала поклонница отцовской стряпни, – всегда всё вкусно получается.

– Ну уж, скажешь тоже! – изобразил смущение Тимофеев. Потом перевёл разговор, решил поддержать дочь. – Ты, Маришка, не переживай, без работы не останешься. Хоть отдохнёшь немножко.