Наталия Смирнова - Убить или Влюбить. Книга 1

– Как ты мог! Айташ не поднимал глаз. —Ты же сам меня позвал!

– Так получилось, прости, – он вздёрнул нос и выпрямился, но крылышки предательски дрожали. – Тюн – мой добрый приятель, я знал, что всё будет хорошо!

– Твой добрый приятель приставал ко мне! – она набросилась на него с кулачками.

Но Айташ ловко обнял пчёлку и не давал ей пошевелиться. От того, что он был так близко к ней, у неё закружилась голова и Жужа поцеловала его. Сквозь шум в ушах она вдруг услышала грозное шипение. Когда Жужа открыла глаза, то увидела, как к ним приближается толстая злая пчела. Она грозно размахивала кусочком рахат—лукума.

– Пригнись! – только и успел крикнуть Айташ. – Сегвили! Херсей янлис анламмиссин! (Дорогая! Ты всё не так поняла), – принялся он лепетать жене.

Та колотила его по спине и голове, а он лишь закрывал голову лапками.

– Пожалуй, я пойду, ну вас на фиг, – с круглыми от ужаса глазами сказала Жужа и полетела прочь.

Прошёл месяц пребывания в Стамбуле. Завтра уже домой. Подарки закуплены, чемодан собран. Можно выдохнуть. И тут снова на горизонте появился Айташ. Залихватский шаг, восторженный взгляд и, конечно, жаркие речи. Жужа отмахивалась от него, как могла. Но он клялся и божился, что уедет с ней.

– Да не надо мне, – говорила она.

– Мне надо! Я хочу, – говорил он.

– А я не хочу, – стояла на своём Жужа, готовая расплакаться.

Вдруг рядом оказался и Тюн.

– Что пристал к ней? Она моя! – он выпячивал грудь вперёд и сердито жужжал.

– Э, ребята! Я вообще тут ни при чём, – робко пискнула Жужа, отлетев в сторону.

– А мы тебя не спрашиваем! Разберёмся сами! – хором крикнули самцы, и в этот момент раздался хруст.

Чей—то тяжёлый ботинок наступил на трутней. Спор окончен. Лети—ка ты, Жуженька, домой, пока жива—здорова. В гостях хорошо, а дома лучше.

ИЛИ ПОБЕДИТЬ, ИЛИ УМЕРЕТЬ

«Смотрю вдаль неба сквозь решётку. Воздушные облака манят меня. Кажется, если перебраться через них, то там уж точно начнётся новая жизнь. Но я только могу смотреть в маленький квадратик, обрамлённый кованым железом. Ненавистный скрип! Это значит, принесли поесть. Я не хочу есть, зачем?»

Бородатый стражник осторожно поставил тарелку с кашей на деревянную табуретку возле кровати и задержал свой взгляд на Елизавете. Она стояла возле окна спиной к двери. Её силуэт в свете лучей был хрупок и тонок, но прям и горд. Прекрасна! Величественна! Неприступна!

«Сестра заточила меня в Тауэре. Родная кровь ничего не значит, когда дело касается власти и денег. Почему нельзя жить мирно? Вероятно, я смогла бы править Англией без кровопролития. Хоть отец и не признавал меня, но образование дал достойное. Будь, что будет. Жизнь расставит всё на свои места»

Спустя четыре года Елизавета на балу в Лондоне знакомится с человеком, повлиявшем на её судьбу.

«Не свожу с него взгляда.

– Кто вы? – спрашиваю его.

Сквозь маску на меня пронзительно смотрят лукавые карие глаза. Я не могу оторваться.

– Ваш Ангел Хранитель, – он отвечает спокойно, но я чувствую его улыбку. Начинается гальярда.

– Неплохо двигается этот граф, – думаю я, немного запыхавшись. Я обожаю гальярду, никто не может соревноваться со мной. Но не Роберт Дадли, это я уже поняла»

Елизавета вернулась в свои покои. Снять с себя увесистый наряд – наслаждение. Ванна, наполненная лепестками роз, ждёт её. Она погрузилась в воду и закрыла глаза.

«Я захлёбываюсь! Спасите! Помогите! Наконец, хватаю ртом воздух. Дышу. Меня поднимают на корабль.

– Как Вы оказались в воде? – спрашивает с упрёком меня Роберт.

Я снова тону в его глазах. Мой Ангел Хранитель.

– Я говорил, что женщина на корабле – горе судну.

– Какое же горе, если в воду свалилась сама женщина?

– Вы моё горе и Вы моё счастье, Ваше Величество. Но, кажется, у нас проблемы. По правому борту пираты.

Смотрю на Роберта, прищурившись. Неужели, он действительно думает, что я этого не предусмотрела? Мои пираты в моём море – да разве это проблема? Я давно договорилась с ними о захватах лишь испанских кораблей. Я представила, как будет сейчас удивлён Дадли, и рассмеялась.

– Пойдёмте, граф, я Вам кое-что расскажу, – я беру его под руку и веду в каюту. Мимоходом вижу, как на мачте сидит пеликан и вырывает из себя кровавые куски собственной плоти. Я останавливаюсь. Вся покрытая мурашками, ощущаю внутри тупую боль.

– Что с Вами? – голос Дадли звучит глухо. Смотрю мутным взглядом на мачту ещё раз – никого. Небо голубое и ясное, простор и тишина, море спокойное.

– Показалось, – отвечаю вполголоса и спускаюсь вниз.»

Дела улажены. Можно возвращаться домой, но ночью начинается шторм. Судно бросает на волнах из стороны в сторону, матросы бегают по палубе, тщетно вычёрпывая воду. Бессмысленная затея, если деревяшке суждено превратиться в щепки.

«В горле сухо.

– Пить, – шепчу я.

Открываю слипшившиеся веки. Остров. Солнце. Рядом чайка клюёт что—то. Вдруг меня окружают незнакомые люди, стучат в барабаны, уводят в деревню.

– Начинаем церемонию выбора! – крикнул мужчина с разукрашенным лицом.

Я осторожно поворачиваю голову и вижу, как ко мне подходят трое. Один из них начинает странный танец с прихлопыванием в ладоши и подпрыгиваниями, хохолок из перьев на его голове забавно качается. Я смеюсь. Его уводят. Второй кружится подле меня и то и дело выкрикивает «У!». Я качаю головой, его тоже уводят.

Вдруг в толпе, среди зрителей, я вижу Дадли. Моё сердце бьётся где—то под коленкой, а воздуха так мало, что задыхаюсь. Бегу к нему. Хватаю его руками за плечи, но моя рука просачивается сквозь него. Я делаю ещё попытку и ещё, и ещё, и вдруг слышу грозный окрик. Оборачиваюсь: ко мне бежит третий мужчина из тех женихов и тянет меня за руку. Я сопротивляюсь, он тянет ещё сильнее, срывает с моей руки перчатку и убегает. Смотрю снова на Дадли: он лежит на земле, хватаясь за горло. Я падаю рядом на колени.

– Помогите, – шепчу я, глядя в его глаза.

Не дышит, смотрит на меня неподвижно, как будто сквозь, потому что теперь его взгляд устремлён в вечность.

– Не-е-ет! – из моей груди вырывается дикий крик.»

– Не-е-ет! – кричит маленькая Елизавета в агонии.

Служанка Лаура подбегает к ней. Доктор рядом.

– Жар, – говорит он, доставая из своего чемоданчика тёмный пузырёк.

– Елизавета, милая, – шепчет Лаура, гладя золотистые локоны больной.

– Hoc somnus! Vincere aut mor! 3 3 Этот сон! Или победить, или умереть! (лат.) – еле слышен тоненький голосок девочки.

– Что она говорит? – взволнованно спрашивает служанка.

Доктор с интересом смотрит на Елизавету.

– Всего лишь сон! – говорит он. – Вы поправитесь. Впереди Вас ждёт большое будущее.