Самуэль М - Автобиография моего безумия. Прочти меня

_____________________________________________________________________

– Мне страшно жить под боком с тем, кто периодически хочет меня убить.

– Расслабься! Исследования говорят, что человек, имеющий творческие планы, в разы меньше склонен совершить «акт безумия» над собой. Так что, пока мы пишем, опасность минимальна.

– Это так успокаивает. Теперь я подумываю над продолжением…

На днях на работе стал свидетелем разговора двух своих коллег – один рассказывал другому, как он «разбил» кого-то в споре в интернете. Эпитетов и эмоций при этом было произведено столько, сколько мог бы использовать солдат в своём рассказе, как он один с водяным пистолетом разгромил армию Наполеона. Признаться, не в первый раз я слышал подобные истории от них, но при этом в разговор не влезал. Но в этот раз меня это почему-то взбесило, и я высказался, что в их возрасте (т. е. примерно в двадцать) я занимался со сверстниками более интересными вещами, чем тупая переписка с людьми с низким IQ.

– Да это потому, что ты старик! – со смехом выпалил один из них в мой адрес. – Ты прям как мой батя говоришь.

Сначала мне стало немножечко обидно: между нами разница всего то лет десять. Но в моей юности гаджеты только появлялись, компьютеры ещё даже не у всех были. Вот и вся разница. Сейчас тонны бездушных сообщений несутся со скоростью мысли к людям, которые их не ценят так же, как и отправители. Всё решается в переписке, которая тут же забывается. Но у нас тогда было не так. У многих из нас были сотовые телефоны – с кнопочками и чёрно-белыми экранами, но писать сообщения или звонить было дело дорогим и пользовались этим в крайних случаях. В основном всё происходило по старинке: встречались мы вечером все в одном и том же месте, на одной и той же лавочке и звонки никакие были не нужны. И как же я скучаю по своему юношеству и детству, где не было ничего виртуального. Всё решалось и выяснялось лицом к лицу, всё было настоящее – слова, встречи, драки и поцелуи. Помню, что часто был в ссадинах и синяках после дворовых перепалок. Помню, как блестели в сумерках глаза девочки, с которой мы учились в восьмом классе, и я всё боялся признаться ей в любви. Помню, как младшая сестра ныла, что память её телефона переполнена любовными сообщения от её парня и она никак не может решиться удалить хоть какое-нибудь, потому что все они очень нужны. Я смеялся над ней, а потом в армии занимался тем же самым, получая милые телефонные письмеца от любимой девушки. А сейчас… сейчас я и сам часто зависаю в социальных сетях, где занимаюсь иногда тем же, чем и эти двое с работы: что-то пишу кому-то, отвечаю, комментирую, спорю. Иной раз нападаю сам, кипя от злости, но потом отхожу и понимаю, как всё это глупо, я же взрослый человек. И по ту сторону монитора – взрослые люди, но в интернете – безликие пользователи, портящие друг другу настроение по поводу и без. Одни из кожи вон лезут, чтобы доказать, что чего-то стоят, что они добры, честны и ни в коем случае не имеют и зерна отрицательных качеств. Иногда с грозным рычанием (обычно это обличено в кучу восклицательных знаков и полное отсутствие других пунктуационных) готовы растерзать твою плоть за то, чего и сами, собственно, не знают. А кто-то просто врывается в разговор с оскорблений, как будто бы в этом и состоит миссия этого существа. Всё это вызывает истинную скуку и разочарование.

А сколько словесных дуэлей было на улице – тьма. Иногда они были не только словесными. Помнится, одно такое «сражение» нанесло мне серьёзный урон. Один местный хулиган – головная боль всех близлежащих дворов, который бесил меня и моих друзей, в очередной перепалке, вызванной делёжкой дворовой территории, бросил мне в очень грубой форме, само собой, что имел сексуальный контакт с моей матерью. Внутри меня всё моментально вскипело, а мой лучший друг, стоящий рядом, закатил рукава и дёргался в драку, но его останавливало моё остолбенение. Кровь бурлила у меня в ушах, но я хотел вскипятить и обидчика. Было сложно, но я собрал всего себя в кулак, медленно поднёс к губам сигарету, подкурил её и, стараясь изображать спокойствие насколько это было возможно, протянул:

– Да? Надеюсь, ты не подвёл её и не слишком быстро кончил, – потом ехидно усмехнулся, войдя в роль, – хотя, зная тебя, уверен, что ты облажался, как всегда.

– Ты что тупой? Он твою мать оскорбил, – недоумевающе выпалил какой-то пухлый пацан из команды противника. Но ничего не имело значения, потому что я заметил, как улыбка обидчика исчезла, а лицо перетягивает багровой маской.

– Не вижу ничего оскорбительного в том, что у моей матери есть фетиш спать с уродами, – он сделал несколько шагов в мою сторону с вызовом в глазах, и следующую фразу я уже кричал, скалясь словно зверь, – а на твою мать у кого-то встало в последний раз, когда ты был зачат!

На последнем слове я был опрокинут на землю. Знатная бойня тогда состоялась – эти фразы стоили мне сломанного носа и ребра. Драться я толком не умел, поэтому успел сделать противнику парочку слабых синяков, прежде чем меня окончательно уложили на асфальт градом ударов, где всю остальную драку я лежал в позе эмбриона и отплёвывал собственную кровь. Но это было не так уж и важно: у меня получилось вывести его из себя, задев, похоже, за больное. И несмотря на поломанные части тела – не был сломлен мой дух. Маму я очень любил и за неё надо было мстить. Это тогда я хотел задеть его словом, а теперь я готов был сделать всё по старинке. Примерно месяц я выдумывал всевозможные планы мести – примерно столько мне понадобилось, чтобы окончательно окрепнуть после побоев. И вот однажды представилась идеальная возможность. Этот идиот обзавёлся мечтой каждого парнишки нашего круга – ВАЗ 2114 или в простонародье – четыркой. Это был настоящий хлам на колёсах, но который какой-то неведомой силой ещё ездил. Но тогда это была невероятная покупка для таких «школьников», как мы: далеко не каждый смел даже мечтать хотя бы о шестёрке, а тут четырка. Я и мои верные друзья, которых не надо было долго уговаривать на всякие дебильные затеи, с азартом согласились кое-что провернуть. Ближайшей ночью нагрянули в соседний двор, где стояло это «сокровище», и я собственноручно, пока остальные стояли на шухере, нацарапал ржавым гвоздём огромными буквами во весь капот «вялый». Весь вечер мы накануне посвятили выбору, какие бы именно слова там написать и такие варианты перебрать успели… Ребята мой выбор не поддерживали, считая, что существует множество слов поинтереснее. Но так как именно мою мать оскорбили, мои нос и ребро были сломаны и вообще, всё это затеял я – последнее слово было за мной. И я не прогадал с выбором, как стало понятно позже – вся округа теперь знала некоторые подробности мужского достоинства водителя этой злосчастной четырки. Да что там – я обеспечил ему прозвище на долгие годы, и не только среди его врагов: друзья тоже не упускали возможности поглумиться.