Александр Антонов - Подкидной агент

– Да нет… всё, наверное, так. Просто ты сам, когда вместо того, чтобы утвердить меня начальником главка, задвинул в Совет Федерации, говорил, что на этом месте я нужнее. Выходит, теперь нужда отпала?

– Я ведь тебе тогда не только назначение, но и присвоение очередного звания обломил? Так ведь сенатор поважнее начальника главка будет, да и генерала ты потом получил, пусть и находясь в запасе. Разве не так?

– Так, – нехотя подтвердил Корниевский.

– Слушай, а может ты к тёплому креслу прикипел? Так я тебя тиранить не буду. Мне надёжные люди в сенате по-прежнему нужны, правда, не так, как тогда… Так что? допьём чаёк и разбежимся?

Но Корниевский уже пришёл в себя.

– Да нет. Раз нужно возвращаться в органы – согласен возвратиться! Какой главк прикажешь возглавить? Надеюсь, в Москве или Питере?

– Другой разговор, – улыбнулся президент. – В Москве. И не главк… – президент выдержал паузу, – Контору!

– А чем тебе Ерёменко не угодил? – понимая, что спрашивает лишнее, не удержался от вопроса Корниевский.

Президент осуждающе покачал головой, но, видимо, решил списать бестактность Корниевского на растерянность.

– На данный момент генерал-полковник Ерёменко на посту директора Конторы меня устраивает вполне. Просто в ближайшее время Контора будет реорганизована в сторону расширения и увеличения полномочий. А на таком посту мне будет нужен не просто честный профессионал, а ещё и свой в доску. Понимаешь?

– Понимаю, – сглотнул слюну Корниевский.

– Тогда давай говорить более предметно…

… – По структуре обновлённой Конторы вопросы остались?

– Только один.

– Слушаю.

– Ты ничего не сказал о Департаменте Особых Операций при Администрации Президента.

– Не сказал, потому что ведомство Мороза, как было подо мной и над всеми вами, так и останется. Так что в ту сторону губу, Слава, не раскатывай.

Президент посмотрел на обиженное лицо Корниевского и от души рассмеялся. Потом подошёл к рабочему столу, взял какую-то бумагу и протянул Корниевскому. – Держи подсласти пилюлю!

Указ о присвоении ему воинского звания генерал-лейтенант начисто растворил неприятный осадок, оставшийся после совета закатать губу.

– И последнее, вернее, первое поручение к твоей будущей должности. Загляни в МИД, у них там какая-то шпионская история приключилась. Коли дело будет того стоить создадим межведомственную группу с тобой во главе. Будет разминка перед более ответственной работой!

**

Прямой приказ президента: новое назначение и всё, что с этим связано, ни с кем пока не обсуждать на жену Корниевского по его глубокому убеждению не распространялся. Вечером в спальне вызов к президенту стал главной темой разговора. Лариса Матвеевна не стала напоминать о недавнем «пророчестве», просто тепло поздравила супруга.

– Слава, как думаешь, эта должность предполагает место в Совете Безопасности?

– Ты же в курсе, Кися, что места в Совбезе распределяет лично президент. Поэтому «предполагает» будет слишком сильно сказано, правильнее будет «делает возможным».

– А Ерёменко жалко, – вполне искренне вздохнула Лариса Матвеевна. – Куда его?

– Не знаю, – пожал плечами Святослав Всеволодович.

– Ты сам его предупредишь, или мне это через Леночку сделать?

– Ни то и не другое! – довольно резко ответил Корниевский, и добавил уже более мягким тоном. – Мы, конечно, коротко знакомы, но у меня на этот счёт есть прямое указание президента. Так что не вздумай…

– Когда я тебя подставляла? Ладно, найдём опосля способ загладить вину. Так что там, в МИДе? – перевела Лариса Матвеевна тему разговора.

– А вот там всё как раз весьма прелюбопытно! – оживился Святослав Всеволодович. – Некто в Киеве предлагает нам купить оригинал Украинского досье. Это, если помнишь…

– Прекрасно помню! – оборвала мужа Лариса Матвеевна. Но так ведь все документы, которые принято означать этим общим названием, опубликованы в интернете, или я путаю?

– О, как! – удивился Святослав Всеволодович. – Мы, конечно, обсуждали когда-то эту историю, но давно, и я никак не думал, что она засядет в твоей памяти. И да, документы из Украинского досье действительно были опубликованы в сети.

– Тогда чем это дело кажется тебе прелюбопытным? Покупать «секрет Полишинеля» за госсчёт – это, скорее чревато, чем прелюбопытно.

– Так, да не так. Вспомни пресловутое «Золото Колчака». Наш зятёк тогда поначалу тоже в дерьмо окунулся, а потом не только от него очистился, но возвысился!

– Думаешь, досье опубликовано не полностью?

– Скажем так: имею это в виду, и не я один. Но если там больше ничего нового и нет, сам по себе оригинал досье тех денег, что за него может запросить адекватный человек, стоит.

– Вам виднее, – не стала дальше спорить Лариса Матвеевна. – Спокойной ночи, дорогой!

В небесной канцелярии, наконец-то, согласились, что зима раньше осени не вернётся, – а май в средней полосе России даже не весна, а, скорее, лето – и распорядились спешно избавиться от остатков снега. Он шёл всю ночь и к утру основательно припорошил дворы, тротуары и газоны, на которых успела проклюнуться новенькая травка.

Михаил Иванович Сологуб по обыкновению проснулся рано и сквозь оконное стекло любовался зимы чудачеством прощальным. Любители выходным днём понежиться в постели такого удовольствия себя лишили: лёгкий дождичек быстро перекрасил мир из белого обратно в серо-зелёный.

**

К началу церемонии дождь прекратился, как по приказу. Но разогнавший тучи прохладный ветерок сам остался и гонял теперь прошлогоднюю листву. Такому старому – уже в буквальном смысле – вояке, как генерал-лейтенант Сологуб, в форменном плаще было зябко. Зря он не послушал Розу и не надел под уставные брюки тёплое исподнее. Штатским вон не в пример легче. Они-то оделись по погоде: сплошные пальто да утеплённые куртки. Их (штатских) собралось на кладбище гораздо больше, чем военных. И не мудрено. Не последним человеком в Федеральном Собрании был отставной генерал-полковник Николай Павлович Дронов, вот каждая фракция и сочла необходимым выставить по внушительной депутации.

Престижное кладбище, красивые речи, салют под государственный гимн над свежей могилой – рука привычно взметнула ладонь к козырьку фуражки. Думалось: «Интересно, меня-то будут хоронить как-то так? – Лукавил Михаил Иванович, знал ведь, что как собаку не зароют, но и таких почестей его трупу не дождаться. – Тьфу, пропасть! Что за пакостные мысли? Видно, кладбищенская атмосфера так влияет».