Александр Антонов - Подкидной агент

Розочка просит идти помедленнее; вскоре Сологуб и верная спутница его жизни оказываются в конце тянущейся к выходу с кладбища процессии. Перед входом на автостоянку группа знакомых им людей.

– Не по нашу ли душу сие собрание? – взглянул на Розу Сологуб, на что умудрённая жизненным опытом боевая подруга ответила: – Точнее, по твою.

– Михаил Иванович, – произносит генерал Ерёменко, когда они влились в состав группы, – у Святослава Всеволодовича есть предложение: не передать ли представительство на поминальном обеде супругам, придав им для усиления твоего заместителя, а самим помянуть Николая Павловича в другом месте, по-нашему, по-офицерски!

«Интересно, каким боком затесался в офицеры сенатор Корниевский? Хотя, поди, знай, кто он там в запасе? Да и термин „по-офицерски“ в данном контексте можно трактовать не то что двояко или трояко, а многояко! Нет, тут что-то не то. Не иначе, разговор какой намечается в неформальной обстановке». Пока «котелок» варит, лицо хлопочет на публику. Сначала на нём отражается понимание, потом готовность соответствовать, а затем лёгкое сомнение: а как же жена?

– Соглашайтесь, Михаил Иванович, – голос Ларисы Матвеевны Корниевской диктовал верное решение. – Гена за вас отработает. А мы вчетвером ему в том поможем, верно, девушки?

Лариса, жена заместителя Сологуба полковника Максимова, Лена, жена генерал-полковника Ерёменко, ну и Роза – куда тут денешься? – дружно закивали.

– Вот и лады! – подвёл итог заранее решённому делу Ерёменко. – Тогда по коням? Мальчики направо, девочки и примкнувший к ним полковник Максимов – налево.

**

Это был престижный ресторан. Сологуб трапезничал тут пару раз по приглашению Мороза. И как раз в одном из таких кабинетов. Стол накрыт без новомодных штучек, но дорогой коньяк и чёрная икра присутствуют. По совести, для генеральского кошелька накладно. Но так Сологубу счёт не оплачивать. Потому пил, закусывал и поминал хорошего человека Михаил Иванович со спокойным сердцем. Подали горячее. «После этой перемены блюд, думаю, они и доложат, зачем позвали».

– Может ты, Михаил Иванович не в курсе, но после кончины Дронова куратором спецслужб от Федерального Собрания является Святослав Всеволодович…

Сологуб поприветствовал новое начальство лёгким полупоклоном и удостоился в ответ благосклонного кивка.

… – И теперь у сенатора Корниевского имеется к нам поручение.

Непосредственный начальник Сологуба умолк, предоставив сенатору самому изложить суть дела.

– Вопрос, который вам предстоит закрыть, касается так называемого «Украинского досье»…

– Но ведь… – вырвалось у Сологуба. Генерал тут же опомнился: – Виноват.

– Ничего, – усмехнулся Корниевский. – Я сам, когда мне доложили, воскликнул «Какого лысого?!». Действительно, все входящие в это пресловутое досье документы давно представлены в электронном виде с самым широким к ним доступом. И вдруг по линии МИДа проходит информация, что некто предлагает нам бумажный оригинал досье… – Корниевский бросил короткий взгляд на Сологуба: не возникнет ли у того желания ещё раз перебить начальство? Нет, не возникло, – …которое, как красноречиво молчит Михаил Иванович, в бумажном виде считается утраченным.

– Теперь, надо полагать, считалось утраченным? – уточнил Ерёменко.

– Не факт, – не согласился сенатор.

– Что, есть сомнение: а не фуфло ли нам толкают? – делая вид, что не замечает укоризненного взгляда Ерёменко, нарочно не подобрал слов Сологуб.

– У нас в парламенте и не такое услышишь, – перехватил взгляд Ерёменко Корниевский. – Так что не корись, генерал. Тем более, Михаил Иванович прав: может статься, что нас хотят втянуть в грязную игру.

– То есть, никакого бумажного аналога досье нет, а есть очередная провокация СБУ под патронажем наших заокеанских «друзей»?

– Хуже, Пётр Петрович, – вздохнул Корниевский. – Наши аналитики полагают, что и провокация не исключена, и бумажное досье таки существует.

– МИД «протёк»? – Сологуб продолжил играться в нехорошего мальчика.

– Может да, а может нет, – пожал плечами сенатор. – В любом случае заниматься утечкой информации будут другие. Вам надлежит разобраться с досье, и если бумажный аналог существует – вывезти его в Россию.

– Сунуть нос в мышеловку, и коли сыр в ней есть, то выкрасть его, – продолжил хулиганить Сологуб.

– Вас что-то смущает, товарищ генерал? – выгнул бровь Корниевский.

«Добрый дяденька начал сердиться. А мы ещё чуток подсуропим!»

– Никак нет! Задача поставлена – будем решать. Тут только исполнителя подобрать, кого не так жалко.

– Генерал-лейтенант Сологуб! – начал подниматься над столом Ерёменко.

«Сейчас хулигана, вполне вероятно, больно возьмут за ухо, – прикинул Сологуб, – а значит, пора встать по стойке смирно и предупредить неприятность обычным в таком случае „Виноват!“».

Но всё пошло иначе.

– Тише, Пётр Петрович, – Корниевский одной рукой усадил на место Ерёменко, а другой придержал порыв Сологуба встать во фрунт. – Михаил Иванович, сам может того не ведая, высказал совершенно верную мысль: кадрового разведчика на такое задание посылать не резонно, в качестве исполнителя, я имею в виду. Тут нужен человек как бы сторонний. И наш, и не наш одновременно. Не стопроцентный дилетант, но и никогда не состоявший в штате спецслужб. И поскольку такого человека вы, Михаил Иванович, знаете, вам и поручается возглавить эту операцию.

«Дошутился, – понял Сологуб. – Этим он меня и припечатал. Своими руками привести на заклание кого-то из хороших знакомых – это и есть моя роль в предстоящей операции. Осталось уточнить, кого из сенатор имеет в виду».

– Фамилия Вяземский, вам, надеюсь, о чём-то говорит?

Корниевский опустил имя-отчество, но разве тут можно как-то ошибиться?

«Да, недолго погулял Старх на длинном поводке, о котором, может, ведать не ведает, но который – такие уж в Конторе правила – появился у него на шее с того дня, как несколько лет назад познакомился горемыка с Катей Вяземской, агентессой нашей ненаглядной. Впрочем, чем он горемыка? Ведь и познакомился на курорте, и даже опосля на ней же и женился. А то, что побегал маненько и по нашим весям, и по джунглям заокеанским, так и то не без пользы – книжку про это написал. И живёт опять-таки с недавнего времени за границей. На кой ляд ему на наше предложение соглашаться, тем более что и поводок-то на нём тьфу, одна видимость?»

Эту мысль он попробовал донести до собеседников в виде слегка закамуфлированного отвода по представленной кандидатуре.

– А если Вяземский откажется? Нет, а чего ему, в самом деле, сидючи у себя в Рагвае, опасаться какого-то серьёзного давления с наше стороны? Был на том континенте, правда, прецедент, так тому и лет минуло немало, и Вяземский совсем не Троцкий.