Александр Ушаков - Конфуций

По большому счету мы можем только догадываться о том, как прошли первые годы жизни Кун Цю в столице Лу. Ведь тогда он был всего лишь мальчиком из бедной семьи.

Когда же он стал Учителем Куном, его детство уже никого не интересовало. Но нет сомнения: он был мальчиком приметным даже в многолюдном столичном городе.

С младых ногтей будущий философ выделялся среди своих сверстников.

Он был крупнее всех своих сверстников. Но особенно поражала его лицо с массивным лбом, длинными ушами, вздернутой верхней губой и выпученными белесыми глазами.

Прежде чем продолжать наш рассказ, давайте посмотрим, что собой представляла китайская семья в те давние времена.

В древнем Китае считалось, что благополучие человека, его близких и окружающей природы зависит от его личного благочестия.

Именно поэтому забота о воспитании благочестивого потомства с самых давних времен была первейшей обязанностью китайских родителей.

Воспитание детей начиналось с рождения.

В условиях большой китайской семьи жили люди нескольких поколений, поэтому ребенок любого члена семьи считался драгоценностью всего клана.

В семье принято было, чтобы старшие дети заботились о младших братьях и сестрах. Они все вместе играли во дворе или на улице.

Когда детям исполнялось семь лет, игры заканчивались.

С самого раннего возраста детям внушали, что они младшие и должны знать свое место, всегда поступаться личными интересами во имя блага семьи и старшего поколения.

Дети учились жить, подражая поведению немногословных родителей.

Капризы и шалости запрещались, а непослушных привязывали к ножке стола. За лень и нерадивость детей наказывали беспощадно.

Почтительность к родителям – это был фундамент, на котором держалась семья.

Именно поэтому взрослый сын, навещая родителей, вел себя как маленький ребенок.

Зачем?

Чтобы они не могли чувствовать себя старыми!

С младых ногтей каждому ребенку внушалась мысль о том, что в «большой семье» отеческая власть принадлежит императору, а в «малой», членом которой он состоит, – главе семьи.

Отец считался «представителем» императора, и нарушение домашних устоев рассматривалось как нарушение устоев государственных.

Вся старая китайская нравственность строилась на сыновнем благочестии, на общественной обязанности сына служить отцу.

Люди хотят для себя богатства и славы; если то и другое нельзя обрести честно, следует их избегать

Люди страшатся бедности и безвестности; если того и другого нельзя избежать, не теряя чести, следует их принять

Владеть собой настолько, чтоб уважать других, как самого себя, и поступать с ними так, как мы желаем, чтобы с нами поступали, – вот что можно назвать учением о человеколюбии

Если все поданные государства должны были безропотно повиноваться императору, то все члены семьи – ее главе.

«Для императора на его престоле и для простого рабочего в его хижине, – писал П. Лоуэль в книге «Душа Дальнего Востока», – все держится на идее семейного родства.

Империя представляет собой одну большую семью, семья является маленьким государством».

Китайская семья складывалась как большая община, состоявшая из пяти-шести и более малых патриархальных семей.

Она вела общее хозяйство: в деревне все члены семьи трудились на общей земле; в городе, как правило, мужчины занимались одним и тем же ремеслом.

Дети должны были всецело предаваться служению родителям, стеснять себя во всем или даже жертвовать жизнью, лишь бы угодить старшим, – таковы были моральные догмы, выработанные древними мудрецами и всячески оберегавшиеся властителями Китая.

«Сыновья и дочери, – говорилось в одном из законодательных актов цинской династии, – особенным образом проявившие свое благочестие по отношению к родителям, награждаются 30 лянами серебра и удостаиваются почетных арок, воздвигаемых перед воротами их домов, а после смерти – официальных жертвоприношений в их память, совершаемых весной и осенью».

Со смертью главы семьи власть переходила к старшему сыну – ему подчинялись не только его братья и сестры, но и собственная мать, и все жены покойного родителя.

Жизнь в любой семье протекала под знаком сложившихся веками обычаев и представлений.

Считалось, что у каждого дома есть свой покровитель, который оценивает поведение, труд и прилежание домочадцев.

Люди верили в то, что существуют божества, следящие за нравственностью на земле.

В основе воспитательных отношений лежало уважение младших к старшим.

Вот в такой обстановке почитания старших и власть имущих надлежало жить и сыну Шо Лояна-хо.

Согласно обычаям, первые наставления малыш получал от матери.

Мать, вознося молитвы предкам, что было необходимой частью культа предков, повсеместного в Китае, рассказывала сыну о великих деяниях его отца и его предков.

Вполне возможно, что под влиянием именно этих рассказов у Конфуция постепенно крепло осознание того, что ему необходимо занять достойное его рода место.

Маленький Конфуций, словно губка, впитывал в себя поучения матери и отличался послушанием, почтительностью к старшим.

Ей удалось привить сыну скромность, терпение, выдержку, вкус к безукоризненной аккуратности.

Более того, она не уставала повторять ему о том, что он принадлежит к славному роду и не имеет права уронить достоинство своих предков.

Таким образом, учеба будущего Учителя Китая началась задолго до его поступления в школу, поскольку рассказы и поучения матери давали мальчику пищу для его необычных игр.

Конфуций воспитывался на играх, которые имитировали древние китайские традиции, и с детства развил дар предсказания.

Его мышление и предпочтения в проведении досуга удивляли окружающих, ведь обычные забавы его мало интересовали, а свое время он предпочитал тратить на приобретение мудрости через общение с учеными людьми.

Детские игры Конфуция примечательны тем, что в них соединялись мир фантазии и серьезнейшая действительность.

Отличала маленького Цю и его необыкновенная серьезность. Его совершенно не привлекали детские забавы.

Он был не по возрасту рассудителен, и не случайно его любимыми забавами были игры в церемонии и жертвоприношения.

Он собирал своих сверстников и проделывал с ними все то, что он замечал за старшими, когда они приветствовали кого-либо по всем правилам церемонии.

Больше всего он любил играть в обряд жертвоприношения предкам, расставляя на игрушечном алтаре дощечки, которые служили ему поминальными табличками предков, и черепки, заменявшие жертвенные сосуды.

И, конечно же, он с жадностью впитывал в себя все, что касалось ритуала.