Геннадий Мурзин - Загадки семейных трагедий. Уральский криминальный роман

– Понятно.

– Думаешь, сочиняю?

– Не думаю.

– Прежде чем позвонить, раздумывал.

– О чем?

– Стоит ли объявлять? Не лучше ли будет загнать по дешевке? Решил: вернуть по принадлежности – от греха подальше. Полиция загребет и начнет шить дело. Потом доказывай им, что не верблюд.

– Так… Мудро решил… Значит, готов вернуть айфон?

– За вознаграждение, – уточнил мужик.

– Само собой. Догадываюсь: в бабках испытываешь нужду, если по контейнерам шаришься.

– Полоса невезения.

– Когда можешь вернуть?

– Прямо сейчас… Знаешь, трубы раскалены.

– Сочувствую… Сам проходил когда-то через всё это. А ты далеко?

– Антона Валека, пять.

– Ого! В доме крутые живут… Получается, что аппарат нашел в твоей мусорке… Я рядом.

– Отлично, подходи к третьему подъезду. Я сейчас спущусь.

– А… Ну это самое… Не обманешь? «Ментов» не натравишь?

– Плохо думаешь о людях.

– Богачи – такие сволочи… За рубль жаба начинает душить.

– Не все…

– Посмотрю.

Денис вышел из кабинета, чем привлёк внимание Светланы, которая, выглянув из своей спальной комнаты, спросила, подозрительно разглядывая мужа:

– Куда?

– На минуту.

Увидев, что муж даже не накинул легкую курточку, успокоилась, но спросила:

– С кем так странно разговаривал? Я слушала, но не поняла.

Денис недовольно махнул рукой и вышел, не заперев дверь на замки.

Через пару минут вернулся. Жена продолжала стоять в дверном проеме.

– Ну, что?

Он протянул в ее сторону довольно грязный пластиковый пакет.

– Бери и успокойся.

– Что это?

– Твой айфон.

– Как?!

– Молча, Свет, молча.

Сказал и вновь скрылся в своем кабинете. Чтобы не торкалась и не наседала с расспросами, дверь закрыл изнутри на защелку.

Для большей мужской части россиян всякий понедельник является днём тяжелым, что помечено даже устойчивой поговоркой, но только не для Александра Фомина. Не надо думать, что он ангел во плоти и на дух не переносит спиртное. Нет, он никогда не отказывается, как он любит выражаться, хлопнуть пару стопок в праздничек да в хорошей компании, в кругу закадычных друзей, с которыми можно поговорить по душам, а вот один, тихо сам с собою и без весомого повода – никогда, ни грамма. Почему? Считает извращением, которое присуще алкоголикам. Многие это мнение не воспринимают, но Фомина не тревожит; что-то и кому-то доказывать не собирается.

Вчера детектив позволил себе расслабиться. Решил воскресенье посвятить заслуженному отдыху: поваляться на любимом диване и попялить глаза в экран телевизора. Не тут-то было! Жена, увидев бездельничавшего мужа, быстро запрягла: затеяла в квартире генеральную уборку и привлекла в качестве помощника. Муж чуть-чуть поворчал: зачем, дескать уборка, тем более генеральная, если в квартире мусорить сейчас некому и поэтому идеально чисто; некому, мол, таскать грязь, если они приходят домой лишь переспать, а дочурку, которая на преддипломной практике, вообще не видят; куда правильнее, вместо уборки, сходить и попроведать внука. Жена и слушать отказалась. С женой (ему ли не знать?!) бесполезно спорить: упрется во что-то – и ни с места. Словом, с утра и до вечера (с коротким перерывом на обед) пластались. Не удалось поваляться на диване? Да, но зато квартира блестит. Даже ему стало приятно. Странно то, что он взбодрился, настроение подскочило и даже после ночи, проведенной без единого сна, что бывает крайне редко, ни на градус не понизилось.

Словом, бодр, как никогда. Загадка? Да нет: по мнению Галины Анатольевны, дело в том, что смена рода занятий всегда благотворна. На то и жена, чтобы на всё иметь аргументы…

Он стоит у зеркала, что в офисной прихожке. Видит себя и сам себе ухмыляется, озорничая, подмигивает. Поправляет всё еще густой и по-прежнему жесткий чубчик. Тихо, чтобы не мешать канцеляристке работать с документами, мычит:

– Мы грустим, седину замечая… Время не щадит… Да… Посеребрила виски седина… Действительно, старик…

Галина Анатольевна прерывает:

– Чего хотел? – перефразировав слова советской песни, добавила. – Быть вечно молодым? Не бывает.

– Но хотелось бы, сударыня.

– Мало ли… Хочется, да, увы, не можется… Хватит вертеться перед зеркалом… Что на тебя нашло? Не барышня.

Фомин тяжело вздохнул и отправился в кабинет, где его ждут неотложные дела. Устраиваясь в удобном кресле, в очередной раз подумал: «Надо завязывать… Сейчас бы рвануть (вместе с генералом 15 15 Имеется в виду генерал в отставке П. П. Чайковский, давний друг детектива, один из героев предыдущих детективных романов. ) на любимый пруд… Посидеть, не думая ни о чем, на берегу, потрепаться ни о чем серьезном, половить лещей или даже язей… Перед ледоставом – самый клёв, а недельки через три, когда воду скует уральский мороз, придет для рыбака мёртвый сезон».

Лирика могла продолжаться и дальше, но, прислушавшись, понял, что в приемной – посетитель.

– Доброе утро, Галина Анатольевна… Шеф у себя?

По голосу узнал: свой человек. Значит, можно расслабиться. И, придав важный, то есть начальственный вид, не пошел навстречу, а остался в своем кресле и стал ждать.

– Здравствуйте, Александр Сергеевич.

– А… Это ты… Присаживайся… Давненько не заглядывал…

– Ну, конечно… К вам заглянешь… Как же…

– А в чем проблема?

– Не шутите! Разве застанешь на месте?

– А современные средства коммуникации? – Он специально любит иногда щегольнуть казенными словечками.

– Ну… Общение живьем ничто не заменит… Извините, что без предупреждения.

– Это формальность… Забудь.

Посетитель возразил:

– Не формальность, а элемент воспитанности. Нельзя вот так врываться и…

– Повторяю: забудь… Рассказывай, что нового?

– Хотел бы от вас…

– Увы, – частный детектив театрально развел руками, – с моей стороны, ничего существенного. Но как только что-то будет прорисовываться, то тотчас же… Ничего не утаю от тебя.

На лице журналиста появилась саркастическая ухмылка.

– Так-таки и «ничего»?

– Как всегда.

Журналист рассмеялся и уточнил:

– И не «всегда», а иногда; вместо «ничего», кое-что. Это будет вернее.

– Не цепляйся… Так, есть новости или?.. Пришел, чтобы из меня то самое «кое-что» выудить?

– Ну, вы, наверное, в курсе, что по делу о покушении на жизнь бизнесмена Останина следователь копает. Вы оказались правы…

– Насчет чего?

– На первом же допросе Илья Колпаковский сломался. Стал каяться. Вы как в воду глядели: мужичок хлипкий.

– Так ведь вижу на корню гнильцу. Сколько людей прошло.

– Отец рвет и мечет. Использует всё свое влияние. Тормозит, конечно.