Татьяна Копылова - Они не умерли

Вдруг впереди послышались шаги. Спрятавшись за кустами, я затаила дыхание. Но через мгновение вышла, вздохнув с облегчением. Это были наши мужчины.

– Почему вас так долго не было? – шепнула я им.

– Они ушли, – в полный голос ответил папа. – В Алферьеве никого нет. Мы заходили в дома, где люди остались, но и их там нет. Двери открыты.

– Все-таки убежали? – спросила я.

Папа пожал плечами.

– Или вступили в ряды красноглазых, – сказал Женька.

– А Зинка?

– И Зинки нет, – ехидно ответил Рома. – Наверное, бродит уже с красными глазами.

Папа продолжил:

– Мы сначала долго наблюдали, не подходили. Вдруг их за домами не видно. Потом окольными путями подошли ближе. Через огороды. Там все затоптано следами. Они обошли каждый дом, каждый двор, но в Лесутино не пошли. Следы остановились возле плотины в конце деревни.

– А к шоссе вы не ходили? – обратилась я к мужу. – Может, они в Людкове еще? Вдруг снова сюда пойдут?

– Не ходили. Мы знали, что вы волнуетесь и решили вернуться.

В Лесутине нас ждали.

– Бабка Маня померла, – вышла навстречу к нам баба Нина. – Не выдержали нервного напряжения. Сердце остановилось.

– А говорили, что вас это не волнует… – тихо сказала я так, чтобы меня никто не услышал.

Бабка Маня всю жизнь прожила в Лесутине. Дети ее давно уехали в город и жили там со своими семьями. Приезжали они очень редко. Это все, что я про нее знала.

Мы приняли решение остаться в Лесутине еще на одну ночь. Женя с дядей Серёжей поехали в Алферьево на машине. Они хотели машину оставить там и пешком сходить до шоссе, посмотреть, что творится в Людкове. Сказали, что побудут в Алферьеве несколько часов. Понаблюдают. И если зараженные снова появятся на горизонте, то сразу приедут. Выбрали самую тихую машину мужа моей сестры Марины, Димы. У «ауди» был бесшумный двигатель, который не привлечет внимание за километр. Но сначала надо было убрать бревна с дороги.

Во всех домах снова затопили печи. На всякий случай ведра с водой не убирали, если придется быстро потушить огонь. Папа разобрал старый сарайчик во дворе бабы Мани и начал сооружать гроб для нее. Толик с Димой пошли копать могилу. К обеду все было готово.

Похоронили бабу Маню за ее огородом, до кладбища не пошли, потому что оно было далеко и пришлось бы тащить гроб через поле, а большой машины, чтобы ее туда отвезти, у нас не было. И шуметь лишний раз не хотелось.

Вернулись Женя с дядей Серёжей, рассказали, что в Людкове тоже море следов на снегу. В домах, которые не были закрыты на замок, двери нараспашку. Больные съели все продукты, кроме круп. Даже замороженное мясо было покусано. Значит, зараженные тоже голодные, кушать хотят. Вот только сухие макароны им не по вкусу, и закрытые двери они не умеют открывать. Консервы и заготовки на зиму тоже остались нетронуты.

Я вспомнила, что дверь магазина осталась открытой.

– Там они тоже все съели? – спросила я.

– Еще как! – ухмыльнулся Женя. – Хорошо, что вы много успели вывезти.

Он достал из машины три бутылки водки.

– И хорошо, что водка им не по вкусу, – ухмыльнулся он. – Надо отметить это.

– Не надо, – сказала я. – Еще рано. Они могут вернуться.

– Вряд ли, – сказал дядя Серёжа. – Мы проехали километра три в обе стороны от Людкова. Там никого.

Продукты, которые мы успели забрать из магазина, остались лежать в багажнике моего «ниссана». Ну ничего! В Людкове четыре магазина. И три из них были заперты. Плюс чужие дома, которые были на замке. Там тоже много чего осталось. Перезимуем. Главное, успеть все собрать до очередного снегопада, а то машины по сугробам не проедут.

Вторая ночь была спокойнее. Печь успела полностью протопиться. В доме было тепло. Вскипятили чайник, даже котлет нажарили, которые лежали у нас в багажнике. Мужики выпили водки и разошлись спать.

Мы понимали, что в Лесутине было безопаснее, но никто не хотел оставаться здесь надолго. Дома были очень старые. Мебель уже сыпалась, запах стоял тяжелый. Печи давно не топили, и вся мебель отсырела. Надо много времени, чтобы все просушить. И просто хотелось жить в своих домах, родных.

Утром мужчины отправились на разведку. Вернулись на этот раз быстро. В Алферьеве и Людкове никого не было. Зараженные должны быть уже далеко. И мы вернулись к себе домой.

Я сразу обратила внимание, что не слышно лая собак. Заглянула в будки к собакам дяди Серёжи. Их там не было.

– А где Амур и Грета? – удивилась я.

Дядя Серёжа грустно вздохнул.

– Сожрали, – ответил Женя. – Одни косточки остались.

– Как это? – удивилась я.

– А вот так. Эти твари жрут все подряд. И собак, и кур у Зинки половину сожрали, которых смогли поймать. Мы всех закопали. И обглоданные продукты тоже. Они ведь теперь заразны.

Мы услышали, как плачет тетя Валя. Во дворе она держала свинью, десяток кур и кроликов. Найти смогла только трех кур, которые залезли под потолок.

Женя махнул в ее сторону рукой.

– И у нее всех пожрали.

Оля успокаивала мать:

– Не реви! Что теперь ныть? У Зинки отловим тех, кто остался. Они ей больше не нужны.

Теть Валин дом, так же как у нас, состоял из двух половин. На второй половине за стеной жила Надька с мужем Серёгой, но все его называли Рябец. От фамилии Рябцев. У себя во дворе они держали овец и кур. И от них ничего не осталось. Больные ели сырое мясо как жаркое. Надька предложила тете Вале поделить оставшихся Зинкиных кур и уток поровну. А мы решили поискать уцелевшую живность в Людкове. Скорее всего, какие-то еще бегают по деревне. Зачем пропадать добру?!

Дядя Серёжа дал мне ключи от дома напротив. Через дорогу стоит небольшой дом его друга дяди Саши. Он жил здесь в теплое время, с мая по октябрь. А когда уезжал, оставлял ключи моему дяде. За две недели до начала событий он уехал в город Чехов, где жил в квартире всю зиму и часть весны. Мы надеялись, что он вернется, но понимали, что этого может не произойти никогда.

Дом у дяди Саши маленький. В нем стоят две кровати и шкаф. Мы бы не смогли здесь жить с тремя детьми и Никой. И я предложила этот дом бабульке и женщине, которых мы забрали из Лесутина. Звали их баба Тоня и Елена.

К Зинке никто не хотел идти жить. Уж очень противной она была, и энергетика в ее доме такая же. Я уверена, что в этом доме мне бы она снилась каждую ночь. Стояла бы, орала и махала кулаками. Ну уж нет! Надо выбрать другой дом.

Три семьи, которые не поехали с нами в Лесутино и пропали, жили в домах с бетонными стенами. Женя поселился в самом крайнем, ближе всего к Людкову. Сказал, что будет сторожем. И если что, то он первым увидит больных и сможет нас предупредить. Но на самом деле мы понимали, почему он выбрал этот дом. Он был новый. Построила его семья из Людкова лет шесть назад. Красивый и ухоженный. Хозяйка была очень аккуратной, а ее муж работящим. Вокруг дома стоят фигурки различных зверьков, на заборе сооружено настоящее гнездо, в нем «поселились» аисты, издалека похожие на настоящих, живых птиц. Вдоль забора фонари, которые заряжаются от солнечного света и освещают двор всю ночь без электричества.