Татьяна Копылова - Они не умерли

Мы пытались объяснить, что это касается всех жителей: и городских, и деревенских. Ведь больные давно вышли из городов и теперь разгуливают по деревням. А старушки отвечали:

– Городские слабенькие, болезненные все. Пока дойдут досюда, издохнут!

Не стали мы с ними спорить, просто попросили сидеть тихо. Старушки демонстративно обиделись, но сидели молча. Нам же как раз это и требовалось.

Я попала в дом бабы Кати, которая умерла несколько лет назад. Она была бабушкой моей двоюродной сестры Ольги. Старенький дом. Пол скрипел, печь облупилась, кровати отгорожены занавесками, а запах в доме стоял затхлый.

Ольга и ее мама, тетя Валя, затопили печь. Так как в доме никто не жил, температура в нем была такая же, как на улице. С нами расположилась Ольгина дочь Катя, мои младшие сыновья и Ника. Муж и Ромик должны были вернуться после того, как закончат с деревьями.

Родители и сестры с детьми зашли в соседний дом. Баба Нина отправилась к местным старушкам в дом Жени. С нами была еще одна семья из Алферьева, семья Лысовых. Супруги и три дочери. Дочки были уже большими. Они спрятались в крайнем доме, самом дальнем от дороги.

Мы приготовили несколько ведер с водой. Если зараженные появятся на горизонте, потушим печь, чтобы не привлекать внимание. Я открыла продукты, которые были запакованы в целлофан, чтобы позже не шуршать им. Высыпала все по тарелкам и на скатерть, расстеленную на полу. Опустив одеяла и подушки на пол, мы сели на них, чтобы нас не было видно в окна.

На улице пошел снег. Крупный, хлопьями, усиливаясь с каждой минутой.

– Может, дорогу завалит снегом, и больные не смогут пройти к нам? – с надеждой спросила тетя Валя.

– Мама, чтобы они не прошли, снег должен идти дня три, – ответила Ольга. – А если они уже рядом?

В этот момент резко открылась дверь. Мы вздрогнули, а Тимоша вскрикнул. Но тут же успокоился. Пришли мужчины.

– Мама, они рядом. Мы их видели вдалеке. Они в Алферьеве.

Ромик сел рядом с Никой и прижал ее к себе. Девушка дрожала как осиновый лист. По ее взгляду было видно, что не от холода, а от страха.

– Тушите печь, – сказал Рома, мой муж.

Температура в доме успела подняться градусов до пятнадцати. Этого было мало, чтобы сидеть несколько дней. Уже к утру дом остынет, и мы замерзнем. Я засомневалась, что мы приняли правильное решение приехать сюда. Но отступать было поздно.

Все замерли. Младшие дети прижались ко мне и сидели очень тихо. Они понимали, что их ждет, если они будут шуметь. Они не хотели снова встретиться с людьми с красными глазами. Слишком сильно они перепугались в тот день, когда все началось и нам пришлось убегать из Москвы.

Прошло около двух часов. На улице было тихо. Солнце давно село, а снег продолжал идти. За окнами ничего не было видно.

Несмотря на опасность, очень хотелось кушать. Дети первые попросили печенья и бутерброды, лежащие перед нами на скатерти. Как говорят, война войной, а обед по расписанию. Да, было страшно. Да, зараженные ходили рядом и их было очень много. Но сколько мы могли так просидеть? В доме было прохладно, пришлось кутаться в куртки и не снимать сапоги. Двигаться страшно, чтобы не производить шума, а, чтобы не замерзнуть, надо было есть.

После ужина дети заснули. Я накрыла их пыльными, но теплыми одеялами и подползла к мужу.

– Вы видели, чтобы больные шли в эту сторону? – шепнула я ему на ухо.

– Нет, мы подъехали ближе к Алферьеву, чтобы положить несколько бревен, и увидели, как там по деревне ходит много людей. Они бродили туда-сюда между домами.

– Надеюсь, сюда они не пойдут. Это ведь живые люди, им должно быть холодно. Ведь не просто так они на юг идут.

Постепенно я задремала, прижавшись спиной к чуть теплой печке. Разбудил меня тихий стук в окно. На улице уже светало. Все в доме спали. Осторожно выглянув в окно, я увидела Женю. Он махал рукой, призывая выйти на улицу.

– У вас все хорошо? – спросил он, когда я вышла на порог.

– Да, все спят.

– Надо сходить проверить, где эти твари. Позови Ромку.

Муж услышал, как я выходила, и появился за моей спиной.

– Идем, – сказал он Жене, натягивая шапку.

Снег продолжал сыпать крупными хлопьями. Ветра не было. На улице стояла полная тишина. И была такая красота, что не хотелось заходить в дом. Хотелось стоять и смотреть, как серая земля покрывается белым покрывалом. Хотелось дышать чистым воздухом. И казалось, что в мире все по-прежнему. Там, в городах, обычная людская суета обычного рабочего дня. А здесь спокойная размеренная жизнь. Что вот сейчас приедет автолавка, соседская старушка придет поболтать, так как скучно, и телевизор плохо показывает из-за снега, падающего на антенну. Дети, обрадовавшись началу зимы, схватят детские лопатки и весело начнут раскидывать снег в разные стороны.

Я продолжала стоять на пороге, представляя обычную жизнь, на минуту забыв об опасности, и не сразу услышала, как меня тихо зовет Лёша.

– Да, Лёшенька? Что ты хочешь, сынок?

– Я хочу писать, – ответил Лёша, переминаясь с ноги на ногу.

– Пойдем на улицу. Там тихо. Никого нет.

– А где плохие?

– Они ушли. Папа пошел посмотреть, куда они ушли.

Лёша схватил меня за руку.

– Папа вернется? Я хочу к папе!

Я поцеловала его в лоб.

– Обязательно вернется. Не переживай. Он быстро сходит и придет к тебе. А теперь побежали в туалет.

Ко мне вернулась тревога. Я места себе не находила. Неизвестность мучила. Хотелось самой побежать посмотреть, что там происходит, но не могла оставить детей.

Мужчины долго не возвращались. Они пошли пешком, чтобы не привлекать внимание. Автомобили слышно издалека, а пешком можно остаться незамеченными. До Алферьева пять километров. Час туда и час обратно, но прошло уже почти три часа, как они ушли.

Я проверила родителей, бабу Нину. Там все было хорошо.

– Может, снова затопить печь? – предложила тетя Валя. – Дом почти остыл.

– Не знаю, – задумалась я. – Надо дождаться мужчин. Посмотрим, что они скажут.

Прошло еще полчаса. Я не выдержала и побежала к маме.

– Мама, побудь, пожалуйста, с мальчишками. С тобой им будет спокойнее. Мужиков давно нет. Надо проверить, что с ними.

Мама хотела возразить, но я не дала ей вставить ни слова.

– Там и твой муж. Уверена, ты тоже хочешь узнать, что происходит.

Не дожидаясь ответа, я тихо вышла на улицу. Мама следом. Я проследила, как она вошла в дом к моим сыновьям, и быстро побежала к дороге. Насколько могла, потому что за ночь выпало много снега и идти стало сложно. На снегу были видны следы четырех пар ног: папы, Ромы, Жени и дяди Серёжи.

Пройдя километр, я увидела на дороге бревна и ветки, которые они вчера тут сложили. Следы вели дальше. Чем дальше я шла, тем тревожнее мне становилось. А если они уже одни из них? Если нас уже ничто не спасет? У нас не осталось путей отхода. Вокруг стоял глубокий лес. Эта дорога была единственной, которая вела на шоссе.