Тина Вальен - Русская сага. Свобода. Книга третья

Впервые Ину оставил страх пустого холодильника, когда она проводила дочь в Африку. Ей самой хватало малости, к которой давно привыкла: того же кусочка сала с чёрным хлебом, яичницы, картошки во всех видах и шарлотки со стаканом молока. Искать чего-то другого стало лень. Сама возможность лениться была счастьем.

«О каком голоде ты говоришь, – возмутился внутренний голос, – зная о том, что индусы счастливы были плошке риса два раза в день и банану!» Он прав. Если посмотреть внимательно и без предвзятости в холодильники советских семей, то при полном дефиците продуктов они не пустовали. Многих спасал блат и Москва. Впрочем – по-разному…

Пора вернуться из своей семьи к родительской, и от сала к диете. Уставшая от него печень отца и матери просила пощады. К этому времени в хозяйстве родителей остались только коза и куры. Наконец-то! Ина не один год твердила одно и тоже:

– Мама, зачем вам поросёнок, если нельзя есть жирное?

– Тебе посылать, больше ведь нечего, – упорствовала мама.

– Мамочка, прошли те времена, когда оно нас спасало, теперь – убивает!

– А куда девать картошку, если не ему на корм? – удивлялась мама.

– Зачем вам вообще её сажать?!

– Чтобы земля не пропадала!

– Пусть лучше земля пропадает, чем здоровье!

Это был магический круг вопросов и ответов, который Ина не в силах была разорвать. Половину убиенного поросёнка забирал брат, вред уходил на Украину. Теперь только коза и куры служили благу стареньких родителей. Осталось научить маму быстрому приготовлению борща на две тарелки… и всё-таки с мясом.

– Мам, главное в рецепте – это загодя приготовленные и замороженные фрикадельки или бульон из свежего мяса, разлитого порционно по пакетикам.

Новый холодильник они с дочкой подарили дедушке с бабушкой ещё на пятидесятилетие совместной жизни, и в морозилку можно было много чего положить.

– Варёная свёкла у вас всегда должна быть на столе. Вечером замочила фасоль, утром наливаешь бульон или воду в маленькую кастрюльку, засыпаешь разбухшую фасоль, минут через десять добавляешь нарезанную капусту, картошку, морковь кружочками и луковицу целиком. Через двадцать минут добавляешь припущенные помидоры и натёртую свёклу, перец, зелень, сок лимона, сахар на вкус и оставляешь томиться минут на десять. Борщ готов. Я иногда свёклу и зелень добавляю прямо в тарелку перед едой. Красивый цвет получается, и витамины все целы. А если варишь борщ не на бульоне, то добавляешь в закипевшую воду фрикадельки.

– А я всё думала, как такой красный борщ у тебя получается? – удивилась мама. – А лимонов у нас нет в магазине!

– Добавь чуть уксуса или лимонной кислоты. Кстати, мне достаточно консервированной заправки для хорошего вкуса.

Ина давно заготовляла её на всю зиму: помидоры, перец, чеснок, петрушку, укроп мельчила в блендере, упаривала смесь с растительным маслом минут десять, добавляла в равных количествах уксус с сахаром и укупоривала по банкам. Заправку хранила в холодильнике и добавляла в первые и вторые блюда.

– Кстати, я фасоль загодя варю.

– На загодя тоже надо время, – вздохнула мама.

– А у тебя его нет! – съязвила Ина. – Зато варёная свёкла хранится долго, заправку на зиму ты лучше меня делаешь, а фасоль домашняя за ночь разбухает отлично.

– Да, совет с бульоном и фрикадельками мне нравится, – сдалась мама. – Окорочка уже опостылели, а за свежим мясом не часто, но ездим на рынок. Теперь вместо пельменей буду делать фрикадельки. Папа будет доволен: утром каша, обед – свежий борщ или супчик, вечером – молоко и сырники.

Уж который год Ина уговаривала родителей не отдавать всю пенсию сыну, а тратить часть её на себя, на оказание помощи, если такая понадобится: «Ну, сколько вам осталось?! Побалуйте себя, наконец. Пенсия, слава богу, достойная». Мама объясняла ей, что Володе очень трудно достраивать дачу и растить двоих детей. Ей, мол, не понять! Ину такой укор обижал, но она не показывала этого, потому что сама создала образ успешной и благополучной дочери, чтобы родителям в радость.

Она продолжала звать их к себе: раньше – в К*, теперь – в Москву, где им как ветеранам войны могут дать отдельную квартиру, если их смущает совместное жильё. У матери загорался огонёк в усталых глазах, а отец сразу обрывал её сладкоголосую песнь возможного счастья. «Мы здесь жили и здесь умрём!» Точка. Этой точкой он невольно лишал внучку возможности получить такую квартиру в наследство, но говорить ему об этом язык не поворачивался. Самому ему подобная позорная расчётливость в голову не приходила.

Брат тоже соблазнял родителей переездом к нему в Киев когда-нибудь, и дача в таком случае будет для них просто подарком. Они и без этого отдавали ему всё, что могли. Как можно баловать себя, если сыну трудно содержать семью? Требовать от них иного – кощунство.

У Ины давно начались проблемы с позвоночником, после обследования врач категорически запретил поднимать больше двух килограммов, пугая неизбежной операцией при нарушении запрета. Ей грустно было сознавать, что по нездоровью она приблизилась к стареньким родителям.

Однажды после обеденного сна, что Ина позволяла себе в отпуске, она вышла на огород и увидела папу с палочкой и лопатой, он демонстративно «помогал» маме копать картошку! Ина чуть сквозь землю не провалилась, так сильно папа ударил по её совести. Но наклоняться и поднимать тяжёлые корзины означало, что дома она две недели не сможет встать с кровати. Радикулит часто нападал и без поднятия тяжестей. Ина глотала таблетки, изводила горстями мази, бегала на уколы и массаж в поликлинику. Оправдываться перед родителями не имело смысла, потому что другие дети приезжали из городов специально на копку картошки и управлялись за пару дней, забирая себе половину. Семьи-то большие.

Ина вздохнула, придётся серьёзно поговорить с братом. Пусть приезжает с детьми сажать, убирать эту чёртову картошку и забирать себе. А пока надо идти и помогать!

В этот приезд удивила мама, которая почти через год просветлилась умом по поводу хранения сбережений в долларах:

– Ина, а доллар вырос до двадцати рублей! Значит, мои деньги увеличились почти в два раза?

– Конечно, как я и говорила.

– Вся деревня мне завидует. Обижаются, что ты им тогда не подсказала обменять рубли на доллары.

– Мама, я тебя еле убедила за два дня, обещая возместить риск процедуры. Честно говоря, ты тогда просто уступила моему напору. А ведь мы могли в первый день купить доллар гораздо дешевле, и твои деньги увеличились бы в три раза. Наконец ты поняла, что не только спасла свои сбережения, но и увеличила их.

– Ты умница, что настояла. Папа очень переживает потерю всех сбережений, но скрывает. Даже разговоров на эту тему не терпит.