Анна Мелиора - Время стрекозы

Проводив Вика, я направилась на кухню, чтобы заварить себе крепкий чай.

– Нет, так больше продолжаться не может, нужно что-то делать, — несмотря на то, что внешне у нас все было прекрасно, я регулярно испытывала депрессию, словно внутри меня образовалась пустота, которую я изо всех сил пыталась чем-то заполнить, но ничего не выходило. Свое состояние я никак не могла объяснить.

Я пыталась вернуть нашим отношениям былую романтику, но за последние два года все становилось только хуже.

«Виктор, дело во мне? Что не так?» – этот вопрос я задавала ему все чаще и чаще, но в ответ получала лишь: «Я не знаю».

Я стала набирать номер на телефонной трубке. После пары гудков я услышала:

– Алло.

– Мам, привет, – тихо сказала я.

– Привет. По твоему голосу я слышу, что ты опять расстроена. Что случилась? – сонным голосом ответила она.

– Мама, я так больше не могу. Это невыносимо, – сказала я, ища поддержки в ее лице.

– Ну а что ты хочешь? Уйти от него? Ты же понимаешь, что если ты уедешь, обратно, вероятнее всего, тебя никто не примет, если ты вдруг передумаешь. Ты готова к этому?

– Я не знаю. Я всегда думала, что проживу счастливую семейную жизнь с одним-единственным человеком. Но таких отношений, которые у нас сейчас, я больше не вынесу.

– Каких «таких» отношений? – в голосе мамы я совсем не слышала поддержки. – Элис, это обычная семейная жизнь. Все так живут. Рано или поздно романтика заканчивается. Быт никто не отменял. Прекрати уже, наконец, витать в облаках. Спускайся на землю. Вам с Виктором уже давно пора завести детей, может, тогда у тебя будет меньше времени на пустые размышления.

– Ладно, пока. Созвонимся еще позже, – коротко ответила я и, не дождавшись ответа, бросила телефонную трубку. Продолжать этот разговор мне хотелось меньше всего, а ждать поддержки от семьи больше не представлялось возможным. Заводить детей тогда, когда уже посещают мысли о разводе, – вообще неразумно. Дети никоим образом не укрепят брак, более того, они будут естественным катализатором для его разрушения. Ведь именно с появлением детей оголяются все самые худшие черты человека, которые он так усердно пытался скрыть.

Последнее время я начала избегать общения не только со своими родственниками, но и с друзьями. Я просто не знала, как ответить на вопрос: «Как дела?» Врать я была не большим мастером, а сказать правду вроде: «Мой муж не появляется дома, а когда все же приезжает, то обходит меня стороной, будто я просто мебель в его квартире; все чаще он засыпает в другой комнате, под предлогом сильной усталости от работы; и вообще, мне кажется, что у него другая», – не было никаких сил. Я сама себе боялась в этом признаться, не говоря уже о своих подругах.

Вечером, зайдя в его кабинет, чтобы вернуть все разбросанные им по квартире книги на свои места, а их набралась весьма увесистая стопка, я заметила, что он забыл выключить ноутбук.

– Элис, не смей этого делать! – твердила я сама себе, но руки уже были на клавиатуре.

Пара секунд – и я открыла его личную страницу в Facebook.

– Элис… – кричал мой внутренний голос, но меня уже было не остановить.

Я всегда знала, что читать чужие письма – один из самых страшных грехов. Но я никак не могла противостоять своему странному стремлению. Словно я сама очень сильно надеялась, что обязательно что-нибудь найду.

Я открыла личную переписку и поняла, что в данный момент он с приложения на телефоне общается со своим другом. Трясущимися руками я развернула последнее сообщение и прочла: «Я сейчас на банкете по случаю завершения первого дня семинара. Здесь много симпатичных девушек. Я себе уже выбрал одну длинноногую брюнетку – Элен. Она настолько глупая, что разговаривать мне с ней почти не о чем. Она даже не разу не слушала Криса де Бурга, представляешь? Еще к тому же и курит. Да и Бог с ней. Мне хватит десяти минут, чтобы уговорить ее подняться ко мне в номер».

В моих глазах потемнело. Я соскочила с места и пулей выскочила из кабинета, словно через пять секунд он должен взорваться, а меня может завалить обломками книжных полок и этого чертова ноутбука. Добежав до спальни, я прыгнула в постель и накрылась тяжелым одеялом с головой в надежде, что оно скроет меня от реальности происходящего. Сердце с бешеной скоростью билось в висках. Я пыталась успокоить себя и заснуть. Но, пожалуй, сейчас это было самое трудное, а скорее даже – невозможное.

– Неужели это действительно происходит именно со мной? – задавалась я вопросом, периодически всхлипывая и шмыгая носом. – Я ведь все делала правильно. Я так сильно старалась быть идеальной и любить его как можно сильнее.

Ближе к пяти утра, когда первые лучи утреннего солнца начали лениво пробиваться сквозь занавески, я наконец заснула и проспала до самого обеда.

Когда я проснулась, то не сразу поняла, сколько сейчас времени и который день, но спустя секунд пять ко мне вернулись воспоминания о событиях вчерашнего дня, и горечь разочарования снова заполнила мое сердце.

– Нужно позвонить доктору Конору, возможно, у него найдется сегодня свободное время, чтобы принять меня.

Я набрала номер своего психотерапевта, которого посещала последний месяц. Вик, конечно, ничего об этом не знал.

– Доктор Конор, это Элис. У вас есть сегодня свободная минутка? Я бы хотела встретиться и кое-что обсудить.

– Да, Элис, – послышалось из телефонной трубки, – вам повезло. Один мой клиент не сможет сегодня приехать, так что через час я буду свободен.

– Отлично, тогда до скорого!

Доктору Конору на вид было пятьдесят пять лет, он был невысокого роста, имел седые волосы и носил очки в черной оправе. Раньше он работал в психиатрической клинике, но последние десять лет вел только частную практику. Однажды он рассказал мне, почему так резко сменил направленность своей деятельности: они поспорили с директором. Доктор Конор был тогда его заместителем. Директор наотрез отказывался рассматривать точку зрения Конора, и доктор из гордости уволился, разрушив не только профессиональные, но и дружеские отношения. Спустя пару лет после той ссору директор клиники скоропостижно скончался, и теперь Конор никак не может простить себе того юношеского максимализма, хотя юношей он, конечно, не был. «Не нужно на эмоциях портить отношения, ведь никогда не знаешь, что может случиться завтра», – говорил он.

Я попыталась в спешке привести себя в порядок, но, подойдя к зеркалу, поняла, что это будет практически невозможно. Мое лицо отекло, а на щеке отпечатались складки собравшегося в комок одеяла.

– Элис, ты, по-моему, вчера устроила потоп из собственных слез. Нужно узнать у соседей, что живут под нами, не затопила ли я их.