Елена Капитанова - Пряник в рукаве

– Чи дюже бог’ато живёте? Шо не замыкаетесь? – пробормотала соседка Нина Семёновна, из местных, просунув седую голову в просвет нашей двери, которая по сибирской привычке была не плотно прикрыта. Любопытно обвела глазами обстановку и деловито притворила дверь.

– Здравствуйте, – крикнул ей вслед дедушка, но странной гостьи уже и след простыл.

– Чо сказала? Половину не поняла, – удивилась бабушка.

– Богато мы живём, говорит. Да где же богато? Обыкновенно, – пожал плечами дедушка. – Хоть бы уж поздоровалась.

– «Чи» – это по-здешнему «наверно», – вспомнила мама.

– А «дюже»?

– Не знаю. Наверное, от слова «дюжина»…

На следующий день пришёл наш контейнер. Весело было сидеть на диване у подъезда и болтать ногами, пока взрослые суетились вокруг, заглядывая в тюки и коробки.

– Ребятки, – наклонился дедушка к двум мужичкам, маявшимся от безделья на ближайшей скамейке, – помогите диван на четвёртый этаж затащить.

– За скока? – пробурчал исподлобья тот, что постарше, с пшеничными усами.

– Чо? – не понял дедушка.

– Поторгуемся? Не даром же горбатиться, – весело пояснил молодой, сияя ожиданием скорой прибыли.

– Да вы чё! – оторопел дедушка. Бабушка, ловко приклонив к дереву свиток ковровой дорожки, вмиг метнулась к нему, готовая остановить бурю. Уж она-то знала, что за простоватыми дедушкиными манерами скрывается взрывной нрав. Но дедушка лишь махнул рукой и пошёл к дому.

– Алёша, ты не переживай, у здешних, у них всё так – без копейки не пошевелятся, – утешала его широкую спину бабушка, не поспевая за дедушкиными шагами, – Давай к Семёну сходим, он сам давеча говорил: если нужно что, поможет.

– Не, ну и наглёж, – пробурчал усатый мужик, когда дедушка скрылся в подъезде. – Я ему хто такой – задарма работать.

– Мы ему не нанимались, – поддакнул второй.

Вечером приехавший в контейнере стол накрыли белой скатертью, а сверху, бережливо, – прозрачной клеёнкой и уставили новыми тарелками. Помощников, по обычаю, следовало вкусно угостить, да и рюмочку предложить – как без этого. Северяне сидели на новом диване: женщины – на подушках (диван был низковат), а мужчины – так. Нахваливали бабушкин рыбный пирог, смеялись, шутили.

– Приезжие всё гуляют, всё песни поют, – с осуждением рассказывала утром Нина Семёновна соседке снизу, косясь на нас, играющих на площадке, – А чё гуляют? Будто праздник какой?

– Дрались?

– Не, от них не дождёшься. Скучный народ.

– Ой, не говори, Семёновна. Всё втихаря, всё втихаря. На улице – и то шепчутся. Шо скрывают от людей-то?

Местным казалась странной наша манера разговаривать вполголоса. А мы с удивлением смотрели на двух соседок, которые, стоя в разных концах автобуса, громко переговаривались о таких делах, которые, нам казалось, и вовсе не для постороннего уха.

– Пятровна, шо муж-то твой злой, как собака?

– Ой, не говори… У самой сил нет… Геморрой его замучил. И мы света белого не видим.

– Да ты шо? А ты его тёртым луком лечила?

– И луком мазала, и картохой сырой натирала и хреном тёртым мазала. Только продукт перевела…

Старшие давились смехом, а тётка невозмутимо продолжала увлекательную беседу. Бабушка кусала щёки, стараясь удержать серьёзное выражение лица, а я, не зная по малолетству упомянутого медицинского термина, вопросительно дергала её за рукав.

– Ох ты, ох ты, кака гарна дивчина! И платье-то у неё красное, и сандалики, – громко, видно, стараясь угодить, похвалила меня Нина Семёновна, встретив нас с бабушкой на остановке. – На-ка тебе цукерку.

Я тыкалась лицом в бабушкин подол и конфету не брала. Бабушка строго посмотрела на соседку: «Спасибо, не нужно, Алёнушка недавно покушала», – и поспешно повела меня домой. Нина Семёновна смотрела нам вслед с горькой обидой.

– Нет, ну надо же, кто ж так делает? – сокрушалась бабушка дома, – На всю улицу-то зачем кричать? Ну ей-богу сглазит. Я хоть булавочку-то тебе приколоть не забыла? – добавила она, поспешно отвернув мой воротничок. – Слава Богу, на месте. И хоть бы сказала путём – «хорошая девочка», а то не поймёшь, то ли похвалила, то ли обругала. Глаз у неё нехороший, сразу видать.

Громкая, нарочитая похвала казалась почти проклятием бабушке, привыкшей, что слова одобрения должны звучать скромно и негромко, да ещё с оговоркой, да с постукиванием по дереву, да и то, если есть повод. А красота и здоровье – природой даны. За что тут хвалить? Но всё бы забылось, да только на следующее утро я заболела – кашляла и швыркала носом. И никакие логичные доводы, что виной всему внезапно испортившаяся погода и съеденный не вовремя стаканчик мороженого, не разубедил бы бабушку в том, что Нина Семёновна – колдовка. А соседка здоровалась с нами сквозь зубы и глядела недобро, всем своим видом лишь усугубляя впечатление. Да тут ещё одно событие приключилось.

Ещё на первом собрании жильцов кто-то предложил поделить участок земли между домом и детским садом на участки. Кто захочет – может устроить там небольшой огород. Так делали жильцы некоторых соседних домов: с фасада всё честь по чести, по-городскому – лавочки, клумбы, а позади дома – лучок, морковочка, а у кого и помидорки. Деревенские жители, истосковавшиеся по «своей зеленушке», дружно поддержали идею. Председатель домоуправления, невысокая юркая женщина, тут же принялась записывать желающих в тетрадку.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.