Лариса Сафо - Записки гражданина в трёх частях. Заговор пенсионеров. Часть 1

Создатель собачьей будки всё это время наблюдал за дворовой трагикомедией из окна своей комнаты, поскольку обладающая пышными формами супруга заслонила дверь своим телом до кульминации пьесы. Иждивенка блюла покой своего кормильца с тщанием нищей приживалки у богатой барыни. Но не доглядела! Из висящего на стене радиоприёмника в эту минуту забурлила разлившимся по весне водным потоком бравурная речь: «Дорогие горожане! Мост „Привольный“ построен! Речка Рада покорена!». Антон Павлович взлетел к потолку праздничным салютом, бросился к выходу и смял по пути жену разогнавшимся тарантасом. Выскочив на крыльцо, освободившийся из-под каблука супруги по уважительной причине мужчина заверещал вольной птахой на весь белый свет:

– Ура! Мы теперь едины. Бежим скорее мост открывать!

Обуявший обывателей восторг был сродни народному воодушевлению от очередной посадки в каземат российского казнокрада. Пенсионеры дружно повлеклись к правому речному берегу и впопыхах начисто забыли о посланцах самостийной страны. А те под водительством Максима Семёновича стали скрытно пробираться окольной дорогой в том же направлении. По мере продвижения на задворки Тщеты ряды горожан пополнялись новыми людьми, образуя под конец пути многоголовую демонстрацию. Наконец, взору потрясённых россиян предстало великолепное архитектурное сооружение, которое поблёскивало стальными конструкциями и искрилось светлячками под лучами заходящего солнца. Градоначальник Лев Львович рычащим на ходу мотором бульдозера ревел в мегафон на импровизированном постаменте из куска гранита:

– Друзья! Наш мост – это не просто металлическая постройка. Это посыл власти к гражданам России забыть прошлые обиды, рука об руку строить процветающую державу.

– Ну, это вряд ли, – зычно выкрикнул из толпы пострадавший от нового режима Сергей Владимирович, ёрнически прищурив левый глаз. – Вот, когда расхитителей общественной собственности приструните, да поносителям отчизны кляпом рот заткнёте, мы завсегда поможем.

Как прозябающий на грошовую пенсию отставной служака мог поспособствовать продвижению России вперёд, осталось на его совести. В Китае, к примеру, четыре года назад производство товаров, услуг для перестарков принесло Поднебесной восемь процентов роста. К пятидесятому году так называемый рынок «серебряных волос» составит треть всей китайской экономики. Само собой, Лев Львович этого не знал, посему на мужицкий выпад широко развёл холёными руками в обе стороны.

А инда честно сказать, то Сергей Владимирович был настоящей бедой для отечественных олигархов. Ездил на велосипеде, машину не покупал, на бензин не тратился, страховку не оплачивал. Аптеки обходил стороной, в автомобильной стоянке не нуждался. Даже кредиты не брал! Не пил, не курил – сплошной для российского правительства убыток. Так что лукавил ведущий здоровой образ жизни пенсионер, обещая подставить плечо буржуям.

После волнительной смычки правобережных и левобережных граждан Тщеты на середине моста через речку Рада, состоялось пышное народное гуляние на большой лесной поляне. Самовары пыхтели, блины пеклись, баранки щедро посыпались маком. Если судить по смете, то городской казне скромное пиршество обошлось в стоимость шикарной свадьбы депутата Государственной Думы. В самый разгар всеобщего ликования, праздношатающаяся Мария Павловна узрела возле раскидистого клёна ненавистного соседа в обнимку с ослепительной барышней в брючном голубом костюме. Максим Семёнович нежно держал под локоток Генриетту Львовну, что-то жарко втолковывал в розовое ушко и пугливо поглядывал на гарцующих неподалёку конных полицейских. В отдалении от них за берёзой прятался Серго, по недомыслию выставил наружу перебинтованную на месте собачьего укуса руку.

Ответственная гражданка по дому сразу же признала заезжего гостя, насторожилась бывалым охотником за дикими кабанами. Похоже, что-то готовилось со стороны украинских парубков при попустительстве правоверного либерала. Мария Павловна крадущимися шагами зашла к воркующей парочке с тыла, прислушалась. Максим Семёнович убеждал знойную прелестницу срочно покинуть праздник всем составом городской администрации: мол, негоже потакать бредовым фантазиям смердов о единении с барами. На что дочь мэра Генриетта Львовна кокетливо улыбалась, надувала карминные губки, слабо отнекивалась. И тогда провозвестник нового искусства пустил в ход последний козырь: не ровен час, случится покушение на главу города, отщепенцев-то хватает. Уже через пятнадцать минут Лев Львович наскоро с народом попрощался, скрылся по неотложным государственным делам в сопровождении кавалькады правоохранителей на каурках.

Паническое бегство градоначальника встревожило Марию Павловну несказанно – ну, не мог хозяин Тщеты вот так запросто поверить в сомнительные россказни доброхота. Видать, накуролесил на посту изрядно! Как нарочно, сладкоречивый Максим Семёнович пропал из вида заодно с покусанным до крови родичем. Женщина скоренько пробежалась по поляне, собрала в кучу обитавших в общежитии героических патриотов. Заслуженная учительница принудила перестарков затаиться в плотно укрытой дикорастущим плющом беседке на краю дубравы.

Сумерки уже сгущались дёгтем, когда лихо отметившие воссоединение двух берегов горожане разбрелись по своим малогабаритным квартирам. Вслед за этим из притихшего лесочка показались тёмные фигуры с объёмистыми рюкзаками на согбённых спинах. Сразу же прозвучала выстрелом из малокалиберной винтовки команда «Фас!», и огромная лохматая тень метнулась к мужчинам. Русский чёрный терьер Патриот вцепился в облюбованную ещё днём щиколотку одного из них, угрожающе рычал медведем. Следом из убежища повыскакивали остальные участники засады с торжествующими криками пленивших мамонта неандертальцев. Нападение было столь внезапным, что «лесные братья» вскинули руки вверх по генетической памяти предков.

Через сорок пять минут подгоняемая палками троица была торжественно препровождена в отделение полиции. Там с ней особо не чикались: слишком очевидно громыхали в рюкзаках взрывные устройства, слишком красноречиво обвисли пышные усы диверсантов. Петро, Грицко, Серго незамедлительно поместили в изолятор временного содержания, репрессивно лишили телефонной связи. Чему они чрезвычайно были рады из боязни невольно выдать сообщников на родимой отчизне. Отказавшиеся участвовать в подрыве архитектурного сооружения двое сородичей оных дали дёру из Тщеты ещё засветло, проявили чудеса сметливости на таможне.

Даже крысе понятно, что по наущению Марии Павловны в околоток тот же час был доставлен притворившийся заспанным Максим Семёнович. Но арестованные хохлы прозорливо отреклись от либерала: мол, гражданин только временный приют предоставил, про диверсию на мосту через речку Раду – ни сном, ни духом. Кто-то же должен был послать весточку на Украину о русском коварстве!