Alinda L. - Есть только «сегодня»

Сначала мне этот разговор казался прикольным, но потом я просто уже начинала понимать, что попала в какой-то бредовый фильм, в котором найти логику и смысл просто невозможно. Почему у них дома всё разливается и ничего не убирается неделями?! Почему она ничего сама не делает, но ему об этом столько времени говорит?! В каком мире она вообще живёт, о чём думает, какие у неё ценности в жизни, чем она по жизни занимается..? Вопросов была куча! Я не могла поверить, что это реальный разговор в действительности! Она живёт в откровенном свинарнике и антисанитарии и почему-то говорит об этом по телефону, находясь в метро! Это меня поражало. Такого я ещё не видела и не слышала в дороге, да и, что уж скрывать, в жизни. Выходя из вагона, я посмотрела на неё: она была в наушниках, поэтому я и не замечала, как она перезванивает то одному, то другому. Идя домой, первое время я думала о том, как живу я: что я практически вообще не убираюсь в своей квартире, редко стираю бельё и одежду (только когда скапливается уже стопка, падающая от любого прикосновения), что мою посуду только тогда, когда её уже некуда складывать… Да, я совсем не хозяйственная. Как-то неинтересно мне заниматься всем этим, да и, честно говоря, зачастую просто лень. В детстве и юности за меня всё всегда делала мама… вообще всё! Поэтому я сильно привыкла к этим «тепличным» условиям. Да и к самостоятельности в быту и по жизни никогда особо не стремилась, но, дорвавшись до свободы, вздохнула полной грудью и поняла, что теперь начинается жизнь в кайф, ведь я наконец-то вырвалась из-под контроля и могу делать абсолютно всё, что хочу, и в любое время, что важно. Могу всю ночь рисовать, слушать музыку или смотреть кино с чипсами и пивом в руках… Я долгие годы мечтала об этом! Недавно, кстати, читала в одной книге про то, как мужчины любят вот эту свободу, как хотят быть независимыми, ни за что не отвечать, жить в кайф, ни под кого не подстраиваясь, а женщинам наоборот необходимо о ком-то заботиться, оберегать, они никогда не выберут одиночество… Видимо, во мне больше мужского, потому что я всю жизнь мечтала о свободе и независимости, и, если честно, никогда не понимала тех женщин, которые готовят своим мужчинам каждый день еду, стирают их одежду, убирают и делают за них и для них абсолютно всё. Кстати именно такие женщины, которых большинство, и сделали из мужчин тех, кем они практически все и являются. Эгоистами и «тряпками», которые ни за что не хотят брать ответственность. Нет, я не ненавижу мужиков, просто знаю, что, к огромному сожалению, таких слишком много. И очень не хочу, чтобы в моей жизни появился именно такой мужчина. Я вообще не хочу, чтобы в моей жизни появился мужчина. Хоть и с раннего-прераннего детства только об этом и мечтала. Но уже давно все мечты в прошлом. Страх ошибки, боли и зависимости куда сильнее желания обрести своё «женское счастье». Для меня любая связь с противоположным полом – это риск, причём огромный. Я не хочу рисковать так, как все. И не понимаю всех. Выходят замуж, рожают детей, а потом рыдают и мучаются всю жизнь. И всё только на себе несут по жизни. «Мужики в юбках». Я не хочу стать одной из тех миллионов несчастнейших женщин в нашей стране. Поэтому потерплю. Для меня боль потери намного страшнее одиночества, хоть и наслышана, что практически все больше всего в жизни боятся одиночества. Больше смерти. Им неважно, с кем быть, главное не одним. А я не хочу терпеть рядом с собой «мешок с дерьмом» только, чтобы не говорили: «старая дева». Плевать мне на то, кто там что скажет. Это моя жизнь и мой выбор.

Пока я дошла до дома, мне показалось, что прошла вечность. Рук я почти не чувствовала, так как несла в руках сумку, пакет и холст. Холст был в руке как обычно, потому что в художественных магазинах почему-то никогда не дают пакеты для багетов. И меня это каждый раз абсолютно искренне поражает! И это самое ужасное в моей работе, самая трудная часть – нести холст в руках всю дорогу на протяжении как минимум часа. В голове не укладывается. Ну и порой приходится ещё и самой везти картину заказчику. И это было бы ещё не так страшно, если бы не климат с вечным холодом и дождями… Меня это всё очень бесит; поэтому когда я прихожу домой, я ещё полчаса обычно просто сижу и прихожу в себя. Я сижу и медленно дышу, стараясь как можно скорее забыть все ужасы дороги, а их всегда немало.

В тот вечер я умудрилась приготовить себе на ужин вкусное ризотто с грибами, которое заела купленным ранее пирожным, что для меня вообще-то большая редкость, после чего уже ближе к полуночи принялась за работу. Цветы я рисовать, откровенно говоря, не люблю, но, погружаясь постепенно в процесс, мне это становится интересным, хотя я искренне считаю, что рисовать обычные цветы в наше время – это уже какая-то банальщина. Когда я встала с рабочего места за водой, на полпути на кухню я услышала звонок мобильного. Вновь звонила мама. Я не хотела поднимать трубку, но в один момент поняла, что надо ответить, хоть ничего интересного я услышать и не ожидала.

– Доченька, привет! – мама редко обращается ко мне так; в этом я часто слышу какую-то наигранность. – У меня для тебя плохие новости. – После этих слов у меня всегда в прямом смысле слова замирало сердце. Мама нечасто говорила эту фразу, но я всегда боялась её до смерти с раннего детства. Зачастую это было связано с тем, что она не приедет домой. Да, тогда в детстве, для меня это было смертельно страшно, ведь мне предстояло остаться совершенно одной в квартире на всю ночь, всё сделать самой и быть абсолютно одной. Тогда я места себе не находила, плакала и страдала, ведь из всех существующих развлечений был только лишь телевизор, по которому в основном показывали новости, криминальные фильмы, документальные или политические дебаты, в крайнем случае грустные мелодрамы. Ещё страшной новостью было то, что срывается поездка на море, которую я ждала целый год… На этот раз плохая новость была совсем другая.

– Вадим умер.

Я поняла, что не чувствую ни земли под ногами, ни самих ног, но почему-то всё ещё стою. Через несколько секунд я начала медленно опускаться вниз. Пауза затянулась, но я не могла вымолвить ни слова. Через некоторое время я выдавила:

– Когда?

– Вчера ночью. Говорят, сердечный приступ. Его чудом нашли в квартире, кто-то вызвал милицию. Вот так… А ты когда с ним последний раз переписывалась?

– Два дня назад.

– Понятно. Похороны послезавтра. Рано утром надо будет приехать в морг… Если хочешь, можем поехать вместе.

Вадим – это мой дядя, двоюродный брат мамы. Много лет назад он ушёл из нашей жизни, просто пропал, перестал общаться. У него были свои психологические проблемы, он бросил семью, детей, начал пить, непонятно, как и на что жил… А потом написал мне в интернете. Я долго не отвечала, а потом написала письмо с жёстким ответом. Очень долго не хотела общаться с человеком, который просто бросил меня, наплевал. Но он оказался очень настойчивым, и я в какой-то момент начала ему отвечать. Мы несколько раз разговаривали по телефону, а как-то раз он даже приехал ко мне, чтобы увидеться и пообщаться так, как много лет назад. Он тоже был художником, работал в театре сценографом, всегда восхищался моими работами, неоднократно писал мне и говорил, что я очень талантлива и необычна, что мне надо обязательно раскрывать свою индивидуальность, что меня ждёт большое будущее… Он понимал меня, видел во мне интересную и яркую личность. Я старалась не воспринимать эти слова слишком серьёзно и буквально, но в последнее время часто присылала ему свои работы и ждала ответа с его мнением. Наша переписка закончилась странно, но, к счастью, ни одно моё сообщение не осталось без ответа. Я делилась с ним своими мыслями и жизненными проблемами, писала об отце, которого он лично знал… Пыталась через него узнать хоть какую-то правду про историю моих родителей. Я искала в нём поддержку и находила её. Поверить в то, что его больше нет, я долго не могла. Но старалась как можно быстрее забыть его и всё, связанное с ним. Ни в коем случае не заходить на тот сайт и не читать переписку. И мне это удалось, хоть и было нелегко. В ту ночь я вообще не спала, заснула только к вечеру следующего дня, причём правильнее сказать «вырубилась». Через некоторое время я поняла, что потеряла одного из немногих людей в моей жизни, который поддерживал меня как никто и… любил. А мне не было больно. И я не плакала на его могиле. Потому что я его не любила. Совсем. Просто так вышло. Мне было всё так же пусто. Видимо, я привыкла к этому ощущению. А вот боль… я не выношу. Поэтому изо всех сил стараюсь ни в коем случае не рисковать, не сближаться ни с кем, не впускать вообще никого в своё сердце, чтобы потом не было дико больно. Достаточно того, что в нём уже живёт навсегда один человек. Главный человек в моей жизни. Мама. Я не боюсь смерти. Я боюсь только одного – однажды потерять своё сердце, свой самый главный орган, в котором навеки живёт моё Всё.