Алексей Уманский - Без иллюзий

В канун заслушивания в ГКНТ вопроса о ходе работ по созданию единой системы классификации печатных изданий и документальных материалов Диана Прут познакомила Михаила со своим научным руководителем. До этого момента Михаил видел его только на конференциях и совещаниях, но представлен Илье Исидоровичу Берковичу не был. Это был молодой, но солидного вида мужчина. Он и впрямь держался среди коллег неким авгуром, понимающим толк в профессиональных священнодействиях как никто другой. Для этого у Берковича были определенные основания. Он первым в стране защитил кандидатскую диссертацию именно по информатике. Заполучить его в руководители своей диссертационной работы хотели бы многие соискатели степени. Диане Прут это удалось. И вот он, любезно улыбающийся, предстал перед Горским в качестве человека, который должен помочь последнему найти верный способ успешно пройти опасное для новичка испытание в управлении товарища Арутюнова. Фактически он просто повторил все то, в чем старалась убедить его Диана – разве что добавил несколько мелких, но полезных советов, исходя из собственного опыта общения с Арутюновым. Михаил внимательно, вежливо, но отнюдь не подобострастно слушал вежливые наставления маститого коллеги. Удивительным для него было то, что в своей диссертации Илья Исидорович пропагандировал совсем другой подход к решению языковых проблем информационного поиска, чем тот, который предполагала защитить опекаемая им диссертантка. Беркович не был специалистом в части УДК. Таким образом, данный союз руководителя и соискательницы ученой степени выглядел несколько неестественным и странным. Объяснить его природу Михаил мог только двумя возможными причинами. Либо дама заинтересовала собой кавалера (а этого не стоило исключать, ибо, не будучи красавицей и располнев несколько сверх того, что было бы вполне эстетически приемлемо, она обладала рельефной фигурой и достаточно развитым умом); либо это было обычным проявлением еврейской национальной солидарности, когда один человек, принадлежащий к угнетаемому национальному меньшинству, помогает по естественным причинам другому человеку из того же меньшинства, которая позволяет свести влияние угнетающих факторов к минимуму, а то и превратить их в свое явное национальное преимущество. Так или иначе, но Илья Исидорович был готов заступиться за свою подопечную и советовал Михаилу сделать то же самое. На фоне абсолютно полного безрыбья в данной форме поведения было хоть что-то, что Михаил мог предъявить неизвестному ему до тех пор товарищу Арутюнову. Директор Беланов и его первый зам Титов-Обскуров тоже пожелали предварительно узнать, о чем Михаил будет и о чем не будет докладывать в ГКНТ. Их явно больше занимало второе. Тот факт, что смена руководителя разработки произошла буквально перед самым рассмотрением проблемы в ГКНТ, не мог остаться незамеченным для Арутюнова. Его следовало каким-то образом объяснить. Однако, Михаил отказался придумывать подходящие поводы, напомнив, что реорганизация и рокировка с Орловой была проведена отнюдь не по его инициативе и не в его интересах. Он собирался говорить только по существу дела. Беланов с Титовым поняли, что им тоже придется о чем-то говорить, как бы ни хотелось уклониться от этого.

Совещание у товарища Арутюнова началось точно в назначенный час. Кратко, по-деловому, он изложил для своего аппарата и приглашенных известные мысли об особой важности решения проблемы для реализации единой системы научно-технической информации страны и внедрения прогрессивных методов информационного поиска. Свое вступление он закончил вопросом: кто будет выступать от института, отвечающего за разработку единой системы классификации печатных изданий и документальных материалов.

– Николай Багратович! – обратился к Арутюнову Беланов – Позвольте начать мне насчет некоторых организационных мер, которые мы предприняли для активизации работ, а затем я передам слово товарищу Горскому, который теперь возглавляет отдел, для подробного информирования.

– Сколько времени вам для этого понадобится?

– Мне – минуты три. Товарищу Горскому – двадцать.

– Хорошо. Приступаем, – объявил Арутюнов.

Беланов уложился в полторы минуты. Давно обкатанные фразы о важности темы. О том, как она сложна. Как в институте решили активизировать работы. Затем встал Михаил. Глядя прямо ему в лицо, Арутюнов добавил:

– Для начала прошу вас сказать немного о себе.

Михаил усмехнулся. Его внешность и впрямь была обманчива. В тридцать четыре года его все еще нередко принимали за мальчика.

– В 1955 году я окончил МВТУ им. Баумана. По специальности – инженер-механик. По распределению после института проработал три года с лишним на Мытищинском заводе электросчетчиков в бюро автоматизации производственных процессов, затем пять лет инженером-конструктором третьей, второй и первой категории в ОКБ стандартов авиационной техники, в бригаде общетехнической документации. Там и пришлось впервые столкнуться с решением задачи поиска предметов производства для обеспечения заимствования и стандартизации на основе классификации и систем обозначения чертежей и других документов. Там под руководством своего начальника Николая Васильевича Ломакина разработал дескрипторный словарь наименований предметов производства авиационной техники. Затем уже в нашем институте занялся разработкой единой системы классификации и обозначений технической документации. Вот недавно начал осваиваться на новом месте. Должен сказать, что большая часть времени, отведенного на разработку темы, была до сих пор направлена на исследование вопроса, что перспективнее – УДК или ББК, точнее – на разрешение спора, по какому типу надо строить единую классификацию. Я не буду подробно останавливаться на позициях спорящих, они всем присутствующим известны, видимо, гораздо лучше, чем мне. До моего прихода был выпущен в процессе работы ряд промежуточных отчетов, а также инструкций и методик.

– Сколько их было? – тут же спросил Арутюнов.

– Общее число, насколько помню – двадцать два документа. Позвольте мне перейти к своим выводам. Если исходить из потребностей возможно более точного индексирования печатных изданий и документальных материалов по тематике технического универсума знаний и в области естественных наук, то УДК имеет бесспорные преимущества перед ББК. Она детальней проработана, особенно в области техники, имеет в своем арсенале скромную искусственную грамматику, представляющую, однако, хорошие возможности для индексирования политематических документов, с чем обычные иерархические классификации справляются, прямо скажем, не лучшим образом. УДК имеет особо ценное качество за счет того, что ведется Международной комиссией по классификации, имеет для совершенствования и углубления системы соответствующий аппарат и процедуру, а, главное, используется для индексирования литературы и документов во многих странах и потому должна рассматриваться как инструмент, обеспечивающий возможность международного обмена информацией без больших затрат на ее переиндексирование в других государствах. Все это весьма ценные качества УДК как информационно-поискового языка, и они безусловно должны быть использованы в системе научно-технической информации страны будущего. Такова позитивная часть моих суждений. На мой взгляд, поскольку УДК не предполагается у нас использовать для индексации по темам общественных наук, обсуждать ее идеологические несовершенства практически нет нужды.