Тигран Казарян - Когда ты уйдешь…

Да. Бывало, он привозил своих пациентов в городскую больницу, когда сам был не в силах им помочь. Крутая больница с крутыми докторами. Не то, что больничка на опушке леса, на берегу вечно холодного озера. Многие ребята уже хвастались ему своими титулами кандидатов наук, будто совсем взялись расстроить земского врача, который решил держать оборону фронта здравоохранения на самой передовой. «В тылу прожорливые крысы, на фронте – наивные мыши…» – так думал сам Нуран после каждого визита в городскую больницу. Но мышиную судьбу он выбрал сам. Да и не смог бы он стать крысой: выбивать деньги и делиться с начальством. Он был готов жить минималистом, в отличие от своих коллег. Если надо – нигилистом, как Базаров в его любимом романе «Отцы и дети». Хотя, по правде говоря, кто желает работать почти бесплатно после стольких лет мучений в медицинском университете?

И все же в местной больнице платили ему больше, чем он получал на родине. Решился он на крайний поступок – найти работу в России, после того как облака сгустились над ним и надвигался опасный шторм в его жизни. Дело было банальным и вполне обычным – бери деньги от пациентов и делись с начальством. Но нет же, Нуран пошел вопреки принятым правилам. И что в итоге получилось?… Бывает порою так, что твоя честность и чувство справедливости могут сыграть с тобою злую шутку. Оказалось, не везде эти качества приветствуются.

Нуран и не любил задумываться так глубоко о смысле жизни, тем более философствовать о вещах и проблемах, связанных с ними. На втором курсе он кое-как сдал философию. Но теперь все иначе: он начал читать книги, которые вызывали у него прежде чувства отвращения. Теперь такие чувства возникают у него к тому, что происходит вокруг, может даже в стране в целом.

Иногда по выходным, когда его замещал хирург из соседнего селения, он напивался в местных барах. Его никто не обижал – знали, что человек он нужный. Вот и позволял он себе порою лишнее сказать в порыве гнева. Пил и ел все без разбора, даже несмотря на свою принадлежность к мусульманству. Точнее его отец и мать были таковыми. Он же перестал верить в Бога, когда тот забрал его родителей, когда он так нуждался в них. Они ушли в иной мир, оставив еще совсем молодым Нурана и без братьев и сестер.

Обычно в захмелевшем состоянии Нурана привлекали не подвыпившие и податливые женщины, а игра молодых крепких ребят за единственным биллиардным столом местного бара. Те работали в тайге – рубили лес. По выходным штурмовали злачные места большого поселка.

Нуран не любил проигрывать им в толкании шаров на старом бильярдном столе с оборванным местами зеленым сукном. Так что пару раз ему досталось по лицу кулаками от еще незнакомых рабочих по найму.

На следующее утро он крепко жалел о случившемся прошлой ночью. Оттекшие в синеве глаза с трудом открывались. Так было стыдно показываться на работе. Но ничего не поделать – его никто не заменит, даже если он заболеет. Так что приходилось порою оперировать с высокой температурой или подбитым глазом…

С утра он был занят в поликлинике. Спустя пару часов его уже ждали медсестры в стационаре. Там, после плановых операций, Нуран Муратович возился с пациентами, ожидающими его в своих палатах. Одним словом, ждала его ежедневная скучная рутина, если не учесть экстренные вызовы и неотложные хирургические вмешательства.

Львиную долю своей жизни он проводил, таким образом, в больнице, мечтая хоть на время покинуть этот городок и оказаться на свободе там, где его не найдет больничная машина, которая то и дело шныряла по всему району в поисках хирурга. Нуран не мог от нее спрятаться нигде.

А тут еще собрался в отпуск невропатолог, он же и судмедэксперт. Теперь ему приходилось лазить с местными следователями по местам криминального происшествия. А происшествиями был богат регион: изнасилования, побои, убийства… Все как в крупных городах. Но Нуран был один на всех.

Ежедневные кошмары затмили все краски жизни в еще молодом сознании. Он жил словно в аду, иногда выбираясь оттуда на глоток свежего воздуха. Это удавалось ему, когда получал отпуск и спешно покидал свой подконтрольный район.

Денег было у него предостаточно для недалеких путешествий, скажем, в Иркутск. Тем более что город располагался в сотне километров от районной больницы, где жил и работал молодой хирург.

В Иркутске его никто не ждал: он был приезжим и не успел еще завести себе друзей.

Вот и приходилось посещать городские ресторанчики и бары одному. Когда Нуран вошел в очередной пивной ресторан, ничего не предвещало беды. Все было как всегда: за столиками сидели веселые компании, поглощая пиво с морскими деликатесами. Пивнушка не была похожа на дешевую забегаловку: вокруг чисто, недешевый интерьер. Он занял свободный столик близко к выходу. Положил свою маленькую сумку на стол, чтобы указать занятость места, и пошел к бару. Оттуда он вскоре вернулся на свое место с бутылкой пива и тарелкой креветок.

Наслаждаясь приобретенной едой, Нуран прошелся глазами по залу. За соседним столом сидели пять молодых мужчин, весело обсуждая что-то, временами поглядывая на другой столик. А там сидело столько же человек, но противоположного пола.

Через некоторое время эти парни стали обмениваться любезностями с девушками из соседнего стола. Это сцена для Нурана показалось забавной, и он с улыбкой на лице подглядывал за происходящим.

Когда он двинулся к стойке бара за очередной порцией пива, из-за соседнего столика вышел один молодой человек и пошел за ним.

– Дай мне, пожалуйста, еще одну бутылку пива, – спокойным голосом обратился Нуран к бармену.

– Ты, слышь! А мне возьми две бутылки пива и пачку сигарет, – невозмутимо рявкнул незнакомец на ухо Нурану, скривив ртом.

Нуран повернулся к нему и на мгновение задержал взгляд на наглом блондине.

– Ты что не понял? Что замер?! На русском говоришь?!

– Говорю, – Нуран продолжал держать себя спокойно.

– Так давай, бери, что я сказал! – чмокнул губами наглец, прислонившись к стойке длинного бара.

– Ты не мой приятель, и тем более не девушка, чтобы я тебя бесплатно угощал, – Нуран отвернулся от него. Взяв бутылку пива, вернулся неторопливыми шагами к своему столу.

Блондин изумленными глазами посмотрел ему вслед, прошагав за Нураном. Приблизившись к столу, он кивнул недовольно на Нурана, присев рядом с ним.

– Ты что, чернявый, из блатных что ли?

– Нет. И за свой стол я тебе не приглашал, – ответил Нуран металлическим голосом, даже не взглянув на непрошеного гостя.

– Ты, я вижу, нарываешься, чурик?

Нуран, наконец, повернулся к незнакомцу:

– Поговорить хочешь по-мужски?

– Давай поговорим, – расставил тонкие брови парень от удивления.