Евгения Саженцева - Третья мировая война

При входе его встретил человек, который проверил его документы. В основном все было автоматически устроено, кроме этого человека. Да он как бы скучал, зевая: «Еще один. И сколько вас только нарожали», – сказал человек.

– Что стоишь, раздевайся! – продолжил скучающий.

– Зачем? – опешил Миша.

– Не задавай лишних вопросов, живо! – в руке у человека было оружие и лучше было с ним не шутить и не спорить.

Миша покорно разделся. Затем ему нужно было зайти в некую закрытую капсулу, где автоматически проверялось его здоровье и пригодность к военной службе. Он зашел туда голый и беззащитный. После проверки, капсула подняла его как на лифте на второй этаж и катала по всему заводу. Это был конвейер по изготовлению солдат, из которого не было выхода. Мимо него проезжали такие же капсулы-солдаты, так же беспомощно покорившиеся войне и смерти. Они как куропатки были ощипаны с головы до ног, чтобы затем пустить их на прилавок войны.

Завершающий этап этого конвейера заключался в том, что каждому солдату присваивали номер. Номер чеканили прямо на теле, как будто это фабрика роботов-убийц. На коже появлялась автоматическая татуировка. Вся эта процедура была унизительна и вселяла в будущих солдатах ужас и страх. Они не были готовы к этому. Все были молоды, наивны, чисты. Процедура не оставляла надежды вернуться хоть когда-нибудь к мирной жизни.

Ты навсегда останешься не человеком, а номером, даже если вернешься живым, – что тоже маловероятно. Но сам по себе номер был ничто по сравнению с тем, что предстояло пройти сердце солдата. Само сердце в последствии должно впустить в себя сатану, желание убивать людей, – иначе было не выжить. И изгнать этого внутреннего сатану – было сложнее, чем стереть татуировку. Ведь печать сатаны – это вовсе не три шестерки, а наше сердце, полное ненависти друг ко другу. Невозможно убивать и оставаться хорошим человеком, верным Богу. Только если это убийство – не помощь слабым, – тем, кто не в силах сам защититься. А Миша был уверен, что он идет не на защиту родины, а нападает на США просто так. Он – агрессор, сам того не хотя.

Миша стоял голый, как младенец и думал: «Таким меня родила мать, и таким я уйду в землю. Война – это противоестественно для человека. Все мы рождаемся чистыми, а не убийцами. Все мы хотим любить! я бы хотел быть сейчас с Нелли, жениться на ней! Все мы хотим жить в мире, счастье, рождать себе подобных, когда горячее тело желает слиться воедино с другим. Наша бесконечная и высокая цель – воссоединение с себе подобными, а не уничтожение таких же как ты сам и уничтожение себя, – как следствие, потому что всякий, кто берет оружие, от него и погибает. Даже у животных нет такого, чтобы один и тот же вид уничтожал друг друга».

Сразу после военкомата парней отправляли на фронт в США, неподготовленными психологически и физически, лишь проверенными на разные отклонения и с номером, чтобы в случае побега, убить предателей.

гл. 7

Пупкин появился у власти еще в 2000 году, вернее его копия, которую народ обожал и никак не желал расстаться с тайным диктатором, который вел страну к войне. Современные технологии позволили сделать так, что взяли кровь с генами Пупкина и создали клон в 2010 году. Мальчик родился в скромной деревушке России, рос и еще не подозревал, что его готовят быть приемником президента. Когда ему было 30 лет, настоящий Пупкин погиб и клон стал президентом. Никто даже не заметил подмены. Никого не волновал вопрос, почему президент не меняется уже столько лет, не стареет. Хотя в интернете ходило множество слухов по этому поводу, но всерьез в это никто не верил. Люди думали, что молодость Пупкина – это результат пластической операции.

Пупкина боялись, его портреты висели в лифтах, дома и в офисах. Испортить такой портрет было государственной изменой. Люди свято верили, что Пупкин – хороший человек и все делает для своего народа, а когда видели, как они сами тонут в бедности, то винили окружение Пупкина. Пупкин часто делал вид, что помогает другим странам, спасая от революции, снабжал оружием, но на самом деле лишь завоевывал новые земли и так была экономическая выгода. Тоже делали и США, только под другим предлогом. Они «спасали» другие страны от гнетущих режимов. Тоже обеспечивали народ оружием. США объявляли Россию агрессорами, а Россия вела пропаганду того, что США скоро нападет на Россию. Народ и вправду стал верить, что именно США напали на нас и защищаться от врага, рискуя своей жизнью – большой патриотизм. Вот только молодежь в это не верила, а отдавать свою жизнь приходилось именно молодым. Их бросали неподготовленными как пушечное мясо в самое пекло войны на верную смерть. В том числе и Мишу. Выжить у него практически не было шансов. Он даже не умел держать в руках оружие.

гл. 8

Мишу отправили на фронт высокоскоростным самолетом новых технологий сразу после военкомата. Он даже не успел осознать, где закончилась его мирная жизнь и начался ад. Без всякой подготовки, словно пушечное мясо был он для государства, бросили его в самую горячую точку, где была война в США. Таких как он, – молодых и зеленых бросали на верную смерть без всякого зазрения совести. Но Мише совсем не хотелось умирать. Он боролся.

Увидев первое тело, развороченное от бомбы рядом с ним русского солдата, которому тоже было 18 лет, – Миша вдруг понял, что на войне главное не победа, а выживание и это был главный стимул воевать, а не какие-то идеологии. У него не было ненависти к американцам, ему просто хотелось спасти себя и не быть размазанным словно муха по стеклу от нелепого слепого случая, в котором один человек считает другого менее значимым, чем-то незначительным, чьей жизнью можно пренебречь. Он бросил гранату, вернее ее более усовершенствованную версию, которая взрывалась сама, уловив биополе неприятеля. И теперь Миша увидел уже другую смерть, – первую смерть от своих рук. Он понимал, что этот американец не был лучше его и что жизнь американца не менее значимая, чем его самого, но у него не было выбора.

Вдруг Мише стало жалко и больно, но не было времени думать, до конца осознать свое действие, внушающее ужас и отчаяние. Повсюду валялись руки, ноги, развороченные внутренности, кишки…

Первое, что Миша познал в жизни было увы не любовь, а жестокая и бессмысленная смерть. Миша еще был девственником, но при этом уже стал моральным стариком, который увидел жизнь наизнанку. И эта жизнь была не настоящая, она искажалась как в кривом зеркале, руша все идеалы, настаивая на том, что все бессмысленно, нелепо, ужасно, мерзко. И аргументы этого кривого зеркала были более весомыми, чем то, что дарит нам настоящая жизнь: любовь, вера, надежда, рождение детей, самореализация, талант, успех, потому что кровавые тела одним своим видом заставляли забыть все хорошее, что может быть в жизни, хотя сама жизнь безусловно многранна и не состоит из одного зла.