Алексей Куликов - Насквозь

Женя знал, что он спрашивает, потому что переживает, что внук устал, но теперь, когда азарт кончился, Женя из принципа будет сидеть и ждать. Да и что делать дома? Тут гораздо лучше.

– Нет деда, всё хорошо.

И они сидели дальше. Так шло время и могло показаться, что это две замершие статуи на берегу реки. Они почти не общались, но важно было не это. Лишь присутствие одного рядом с другим давало им ощущение спокойствия, а всё остальное – это природа вокруг них, что же ещё надо?

Хотя Женя и знал, что они оба не особо хотят говорить, он ждал, когда дедушка скажет хоть что-то. Ему просто было интересно.

– Вон утки полетели, – сказал дедушка. – Скоро поедем мы на охоту.

– А я постреляю? – с горящими от радости глазами спросил Женя.

– Конечно, вот через месяцок другой поедем.

Женя ни разу не был на охоте, но всегда с замиранием души слушал все истории о ней. Он хотел туда поехать ещё из-за того, что Аркаша уже там бывал, а ему так и не удалось исполнить своё желание. Однако, в рыбалке спутником дедушки всегда был Женя. Аркаша был уж сильно не усидчив, не мог просто сидеть и ждать, наслаждаясь тишиной вокруг. Жене оставалось только ждать.

– Аркадий Андреевич, зайдите, пожалуйста, к Снежному в кабинет, – тихо произнёс женский голосок у двери.

«Опять что-то ему надо, – промелькнуло в голове, – как он уже надоел. Скорей бы уже уволиться и найти нормальную работу».

С лицом всё того же мальчика, в котором видна печаль мира, с возрастом прибавились и нотки ненависти. Он, немного постояв у двери и переведя дух, постучался.

– Входите! – крикнули внутри.

Он вошёл внутрь.

– Ах, Аркадий, садитесь, – с довольной гримасой сказал Снежный.

– Что-то случилось Николай Петрович? – немного волнуясь, спросил Аркадий.

– Да, знаете.… В этом месяце у нас очень скудные доходы и, в общем…

– Я уволен? – закончил за него Аркадий.

– Да… Мне очень жаль, правда. Можете собирать ваши вещи. А это вам на память, – кружка – с довольной гримасой протянул Снежный.

Аркадий смотрел на него лицом дьявола. Он уже ясно видел, как отправляется под заключение за жесточайшее убийство человека на рабочем месте… кружкой. Но он спокойно принял её и, уходя, тихо произнёс: Какой же ты кусок…

Снежный ничего не услышал. Он сидел в своём промятом до основания кресле и смотрел в стену.

Аркадий собирал вещи и не мог понять, о чём ему думать. Он всё ещё был способен на убийство, но также ему просто хотелось напиться. «Я хотел уволиться, вот и всё. Что же ты теперь грустить. Весь мир перед тобой. Разве не так?» – думал он.

С чемоданом, Аркадий покинул это ненавистное ему место. Он остался без средств на существование. Ему нужно было чем-то кормить семью. Аркадий шёл по Речному проспекту. Альфата проходила почти по всей его длине. Он встал на краю выступа. Вода была такой чистой, синей, манящей… Ничего не удерживало его, лети. Люди проходили мимо, и им было плевать. Они видели человека, стоящего у пропасти отчаяния. Никто ему не поможет. “ Не зря я их ненавижу, – думал Аркадий – могу умереть через секунду, а им нет дела. Почему мы такие. Почему не можем быть лучше?»

Он отошёл от края. Нельзя. Как бы Аркадий не ненавидел мир, у него было, по крайней мере, два человека, ради которых он обязан умирать каждый день, но жить дальше. Впереди он увидел обычный трактир. Делать ничего не оставалось. Либо он напьётся, либо пропадёт.

Войдя внутрь, Аркадий сразу почувствовал душащий дурман, подступающий к горлу, но это было неважно. На часах была половина шестого. Все столы заняты. Лишь за одним были места, но там сидел мужчина странного вида. Здоровый, как бык, смуглое лицо, но сам по себе он выглядел очень дружелюбно. Аркадий уселся напротив него. К нему подошла женщина, поинтересовавшись, что ему подать.

– Водки давайте… Литр…

Его сосед посмотрел на него сочувствующим взглядом и сказал вслед: Закуски принесите побольше.

Аркадий уже знал, что перед ним без пяти минут его собутыльник, а может и друг, поэтому по-хорошему надо бы представиться.

– Аркадий, – сказал он, протягивая руку.

– Дмитрий, – пожал тот в ответ.– Что с тобой друг? Выглядишь скверно.

– Знаешь, я просто устал от всего. Так надоели миллионы проблем.

– Это ничего Аркадий. Как бы всё плохо не было, помни, что всё могло быть хуже. Мы сидим и общаемся, а сейчас, наверное, напьёмся, разве это плохо? – тихим голосом сказал Дмитрий.

Аркадий не стал спрашивать, что произошло у того, да он и не очень хотел. Слова Дмитрия несли в себе добрый посыл, который Аркадий по-доброму решил не принимать. Это были слова, какие он слышал уже не раз, но толку от них никакого.

Спустя два часа наши друзья были порядочно счастливы. Какая уже разница, что там вокруг. Если тебе хорошо сейчас, может и мир радуется?

Когда они топали мимо вокзала, Аркадий вдруг вспомнил, что сегодня должен был встретить своего брата. “ Ох, я забыл про собственно… брата. Сегодня уже нет смы… Завтра проведа… Наверное, Степ… увёл его домой.» – еле собрал он кружащиеся в голове слова.

Новоиспечённые друзья стояли под фонарём, который ярко светил им в глаза. Долго они что-то лепетали друг другу, не понимая ровным счётом ничего. Но они были рады, что хорошо провели вечер. Какая-то бумажка перед глазами Аркадия. Дмитрий положил ему в карман и попрощался. Аркадий долго смотрел на него, а потом поплёлся домой. Ему ничего не оставалось, и он пошёл сдаваться. Аркадий плохо понимал, что ему говорила жена, когда он ворвался домой. Дочь уже спала. Без сил Аркадий завалился на кровать, отдав себя в блаженные руки сна, и счастье опьянённого рассудка очень быстро помогло в этом бартере.

Аркадий проснулся от того, что кто-то дёргал его за ногу. Собрав все свои силы, он открыл глаза и увидел дочь. Невольно на его лице выступила улыбка. Он любил её больше своей жизни, как и свою жену, возможно, показывая это не так явно. Это было у него из детства. Несмотря на свою безмерную любовь и привязанность, со стороны могло казаться, что ему плевать на всё. Аркадий понемногу начал вспоминать вчерашний день. Он сел на кровать и взял дочурку на руки. От него несло алкоголем, но это совсем вылетело из его головы. Дочь начала барахтаться в руках и Аркадий отпустил её обратно. Память полностью встала на место, и он понял, что нужно идти извиняться. Зайдя на кухню, Аркадий увидел жену, которая что-то готовила. Он собрался с мыслями и вновь, лицо, в котором было раскаяние всего мира, появилось на нём.

– Надежда… – начал он говорить.

– Ах, Аркаша, что же ты такой грустный? Вчера тебе было очень хорошо, – сказала она с улыбкой.

– Да, прости меня. Я не знаю, что на меня нашло, но мне было очень плохо. И ещё кое-что, меня уволили…