Анатолий Маскаев - Африканская принцесса

– Анри время…

– Не гони Слава, вижу и знаю.

Бэл снова подошел к девушке, снова рука возле сердца.

– Руки убирай и вымой мою правую руку.

Бэл вытащил ее из девушки, а вместо нее ввел левую.

Кошелев поспешно ополаскивал ему правую руку и вытирал полотенцем.

Бэл раз за разом левой рукой сжимал сердце девушки пытаясь его запустить.

С десятой попытки тело девушки вздрогнуло, и она открыла глаза.

Но лишь на мгновение, Бэл резко провел правой рукой над ее лицом, и девушка уснула.

Бэл без сил опустился на стул.

– Слава сигарету прикури.

Кошелев достал из кармана его брюк сигареты и прикурив поднес ее к губам Бэла.

– Руку вымыть?

– Потом Слава, потом, сейчас отдохну и закончим.

Кошелев трясущимися руками выудил из пачки еще одну сигарету и закурил сам.

– Могло и не получиться Анри?

– Могло, на последних считай секундах, я уже думал, что не запустится.

– Анри, а с врачами как быть, которых ты выгнал?

– А, что не так, выгнал и выгнал, мне такие врачи не нужны.

– Это так, но у нас пациенты здесь, их лечить теперь кто будет?

– А, эти хирурги, они что у тебя незаменимые что ли… -недовольно спросил Бэл.

– Ну есть пара молодых, только у них опыта никакого.

– Если не будет практики, то и опыта не будет.

– Сколько у тебя здесь больных?

– Четыре взрослых и двенадцать детей.

– На операции сколько?

– Семь, один взрослый и шесть детей.

– Взрослого пациента и двоих детей сегодня на операции, будут делать твои молодые хирурги, а я поприсутствую.

– Сразу три операции в один день?

– А, что это тебя так удивило, в войну хирурги их и по десятку делали.

– Но сейчас то к чему такая спешка?

– К тому, что времени у меня нет, нам еще и в другие места надо.

– Хорошо Анри.

– Заканчиваем.

Бэл встал и начал закрывать на животе девушки большую рану.

Она медленно затягивалась, наконец исчезла совсем.

– Слава зови медсестер, пусть доведут все до ума.

Кошелев вышел в коридор.

Оттуда послышались возбужденные голоса.

– Что там Слава… -спросил Бэл, когда тот вернулся с двумя медсестрами.

– Да папаша ее все сюда рвется, и хирурги тебя ждут, не ушли.

– Зачем, с ними я все уже решил.

– Анри, а может не стоит так кардинально, случай все же неоднозначный.

– Нет, Слава, я сказал все, своего решения менять не буду.

Кошелев замолчал.

Медсестры быстро вымыли девушку, накрыли чистой простыней, с удивлением посматривая на нее, и на Бэла.

Девушка умерла, и вдруг снова живая, было чему удивляться.

Бэл незаметно провел рукой над лицом американки, та очнулась и внимательно смотрела на него, словно пытаясь запомнить на всю жизнь.

– Пошли Слава, прикажи чтобы операционную подготовили и через полчаса взрослого сюда.

Кошелев распорядился отвезти девушку в ее палату.

Бэл вышел в прихожую, где Ли пытался утихомирить американца, рядом стояли хирурги.

Увидев Бэла американец кинулся к нему.

– Где моя дочь, что вы с ней сделали, вы ее органы брали, ведь она уже мертва.

Он подскочил к нему вплотную и заорал снова.

– Я вас всех посажу.

Бэл взял его за отвороты пиджака и резко встряхнул.

– Послушай мистер, не знаю, как тебя там…

– Джошуа Стейлс… меня в сенате знают, со мной президент за руку здоровается.

– Да мне по… мистер Стейлс, хоть Папа Римский, но если ты еще раз откроешь свое хайло в моей клинике, я прикажу тебя выбросить отсюда.

– Я тоже не люблю, когда мне перечат без толку, и орать умею, а еще и морды бить, когда надо, ты меня понял говнюк американский?

Бэл снова резко встряхнул его.

Стейлс замер ошеломленно глядя на Бэла.

– Да-а сэр… я понял.

– А, что касается твоей дочери…

В это время медсестры выкатили каталку с лежащей на ней девушкой, следом шел Кошелев.

– Вот она твоя дочка, жива и здорова, можешь через час забирать домой и катиться отсюда к едрена бабушке.

Американец с непониманием смотрел то на дочь, то на Бэла, то на медсестер.

Вдруг он кинулся к дочери.

– Джесика… девочка моя… ты жива…

Девушка улыбнулась ему.

– Все хорошо папа… вот этот мистер, он вылечил меня.

Она показала рукой на Бэла.

Американец повернулся к нему.

– Мистер Бэл… а как понять то, что через час я могу дочь забрать домой, а реабилитация?

– Нет необходимости, ваша дочь абсолютна здорова и может пойти прямо сейчас сама.

– Встать сама… но ведь только что операция прошла?

– Еще раз повторяю, мистер Стейлс, ваша дочь здорова, можете собираться домой, а мне, извините, некогда.

У окна стояли бледные хирурги глядя на живую девушку.

Бэл даже не глянув на них прошел мимо.

Врачи кинулись к Кошелеву.

Тот отрицательно покачал головой и пошел вслед за Бэлом.

Анри сидел в кабинете главврача, вошел начальник его охраны.

– Что ты хотел Ли, все дела потом, у меня еще несколько операций сегодня и завтра.

– Да нет ничего, все нормально господин.

– Я просто хотел спросить, когда будете обедать?

– Не сейчас, потом.

Китаец вышел.

Кошелев принес медкарты тех, кому были необходимы операции, следом за ним вошли два молодых человека лет по двадцать пять.

Один азиат, другой славянин.

– Представьтесь, кто вы… -обратился Бэл к азиату.

– Кардиохирург Азат Оспанов.

Бэл посмотрел на второго.

– Михаил Сомов нейрохирург.

– С медкартами больных знакомы?

– Да, господин Бэл… -ответил Оспанов.

– Вам сегодня предстоит три операции, первую делаете взрослому пациенту, остальные детям.

– На завтра еще четыре операции.

Бэл внимательно посмотрел на них, те молчали.

– Не слышу возражений господа хирурги.

– Возражений нет господин Бэл… -ответил Сомов.

– Только, а как же Штросс и Гарсия?

– Они уволены за отказ проводить операцию.

Снова посмотрел на хирургов.

В их глазах мелькнуло удивление и тут же пропало.

– Ну раз нет возражений, идите готовьтесь к первой операции, я подойду к ее началу.

Хирурги ушли.

Вошел Ли.

– Господин Бэл, там этот американец снова к вам рвется.

– Пусти.

Вошел Стейлс.

– Мистер Бэл, я вам очень благодарен за то, что вы спасли мою дочь, но-о есть некоторый нюанс.

– Какой?

– Видите ли, я оплатил годовое содержание вашей клиники, а моя дочь пробыла здесь всего сутки.

– А, я тебя разве просил оплачивать всю клинику за год, ей было достаточно и одной палаты.

– Но-о мистер Бэл… я хотел, чтобы моей дочери ничто не мешало…

– Это твои проблемы Стейлс, свободен.

Американец понуро вышел из кабинета.

Милада прилетела в Касабланку поздно вечером.

Рейс на Найроби только утром, и ночевать предстояло в аэропорту.

Уже пожалела, что еще дома не изучила все маршруты до Бугунлу, можно было наверно и до Кении сразу лететь.