Анатолий Маскаев - Африканская принцесса

– Костя, а ты что здесь… -спросил он Чарова вместо приветствия.

– Господин Бэл, разве вы не поедете смотреть новые объекты… -спросил в ответ, поздоровавшись, Чаров.

– Поеду, но не сегодня, завтра, или послезавтра, так что можешь возвращаться к своим обязанностям, а мне пока оставь свой отчет.

– Кстати, Левин у тебя, когда был?

– Позавчера… -угрюмо произнес Чаров.

– Судя по твоему голосу, консенсуса вы с ним не достигли.

– У меня недостача двадцать пять тысяч долларов.

– Да ну, Инночке что ли на конфеты истратил?

– Скажете тоже, господин Бэл, ну какие конфеты, да и нашел я уже эти доллары, в этом отчете указал.

– И где нашел?

– Главбух мой варежкой прощелкал и запятую не там поставил.

– Если мне не изменяет память Костя такое с тобой впервые?

– Так и есть, и господин Бэл, такого больше не повторится.

– Охотно верю, ладно лети работай, прилечу в твой офис там и поговорим.

– Ну что Слава на этот раз, чего так срочно меня вызвал… -спросил он Кошелева.

– Нина Купинова номер два.

Бэл нахмурился.

– Вот как значит, что твои хирурги говорят, кстати я их толком так и не знаю.

– А. что они говорят, опасаются, шансы в плюсе только тридцать.

– Опасаются значит, а чего им не опасаться, боятся что под суд угодить могут?

– Не исключено, тем более папаша у нее еще тот зверь.

– В смысле?

– Американский мультимиллионер, и самодур еще тот, вообще не переносит, когда ему прекословят.

– Ты тоже его что ли испугался Слава?

– Вот еще, и не такое видали.

– Ну и хирургов своих также строй, нечего им бояться, работать надо.

– Он еще знаешь, что учудил, короче выкупил всю взрослую клинику на все время лечения дочери.

– Это как, а остальные пациенты куда?

Бэл недовольно посмотрел на Кошелева.

– Анри не взрывайся, все нормально, он оплатил годовые расходы обоих клиник, а пациентов там только трое было, перевели в детскую клинику в отдельное крыло.

– А если наплыв будет, и в взрослую, и в детскую?

– Ну, в общем-то, ажиотаж, конечно, начинается постепенно, многие уже в курсе твоих способностей и возможностей самих клиник, так она ведь у нас ненадолго.

– Это еще бабка надвое сказала, чтобы такое было в первый и последний раз, ты меня понял Слава?

– Понял.

– Ну пошли с твоими хирургами знакомиться ближе.

Кардиохирургом был немец Вальтер Штросс, нейрохирургом мексиканец Санчо Гарсия.

Переговорив с врачами и выслушав все их доводы, посмотрев снимки, Бэл задумался.

Этот случай был сложнее, катетер застрял в сердце и вытащить его оттуда будет не просто, да и вообще возможно ли.

Он задумчиво рассматривал снимок, а врачи напряженно смотрели на него.

Они не понимали, как и что он собирается делать.

– Слава, а ведь придется резать, вот здесь.

Бэл показал на край снимка.

– Господин Бэл, а что потом… -спросил Кошелев.

– Потом Слава… это будет потом, ответ пока я сам не знаю.

– И вы хотите без гарантий рисковать так… -воскликнул немец.

– А, ты хочешь дать девочке умереть в четырнадцать лет… -резко ответил Бэл.

– Но, господин Бэл, она прожила с катетером уже восемь лет… -возразил мексиканец.

– В таком случае дай мне гарантию, что она проживет еще восемь дней, или восемь часов.

Мексиканец умолк.

– Готовьте операционную на одиннадцать часов, вы двое ассистируете и больше никого.

– А, я… -недоуменно спросил Кошелев.

– Слава, а ты будешь работать непосредственно со мной.

Бэл посмотрел на часы, время начало одиннадцатого.

Дверь внезапно распахнулась и в кабинет влетел мужчина лет сорока пяти.

Следом за ним испуганная медсестра.

– Она умерла, умерла, зачем только я привез ее к вам, будьте вы прокляты с вашей клиникой… я всех вас засужу.

Он тряс кулаками перед Бэлом.

Тот посмотрел на медсестру.

– Кто умерла и когда?

– Господин Бэл, умерла его дочь, сердце остановилось только что.

Американец по-прежнему грозил им кулаками и орал на всю клинику.

– Ли угомони его и держи пока я не освобожусь.

– Слушаюсь господин.

Он подошел к американцу, ткнул его пальцем и уже бесчувственного уложил на кушетку.

Врачи изумленно смотрели на все происходящее.

– Слава пошли, времени нет, этих двоих с собой.

Бэл быстрым шагом вышел из кабинета.

В операционную ввезли молодую девушку и положили на операционный стол.

– Что ж Слава, что Бог не делает, все к лучшему.

– Это ты, о чем Анри?

– О том, что можно работать спокойно уже ничего не боясь.

– Вальтер приступайте к своим обязанностям, Санчо на вас аппаратура.

Те растерянно стояли и смотрели на него.

– Но, господин Бэл, она же уже мертва…

– Мне что несколько раз повторять приказ… -рявкнул на них Бэл.

Врачи поспешно приблизились к операционному столу, но вдруг немец остановился.

– Нет, господин Бэл, я не буду делать этого, девушка мертва, и я не хочу идти под суд.

– Ты тоже… -Бэл глянул на мексиканца.

– Си, господин.

– Оба уволены и вон отсюда.

Врачи понуро вышли из операционной.

– Анри говори, что делать.

– Аппаратуру подключи и помогай мне, одному будет неудобно.

– Добро.

Кошелев быстро подключил аппаратуру к телу девушки.

Бэл снял с нее простыню.

– С Богом, Слава…

– С Богом, Анри…

Бэл ввел левую руку в тело девушки, ребром ладони расширяя рану.

– Слава придержи края, расширь насколько возможно.

Тот кивнул.

Бэл пройдя сквозь диафрагму рукой достиг сердца.

– Слава снимок покажи еще раз.

Кошелев взяв с стола снимок сердца девушки поднес его к глазам Бэла.

Тот внимательно смотрел на него и рукой прощупывал сердце.

– Есть Слава, нашел, делай надрез над моим пальцем.

Кошелев осторожно ввел свою руку с скальпелем в грудь девушки.

– Не промахнись Слава, чего рука то дрожит?

– Под руку не говори… -пробурчал тот в ответ.

– Сделал, пальцем проверь хватит ли.

Бэл провел рукой по ране и сразу же коснулся катетера.

– Достаточно.

Он надавил на сердце в этом месте, катетер выйдя из сердца залип на его пальце.

Бэл прижал его вторым пальцем и осторожно вытащил руку, раскрыл ладонь, катетер лежал на ней.

– Слава, сейчас самое сложное, обе руки в нее и придерживай края раны и все остальное до самого сердца, моя рука должна быть сухой, ты меня понял?

– Понял Анри, если это получится, все в крови.

– Надо чтобы получилось, надо Слава.

Бэл несколько минут водил правой рукой возле сердца.

Кошелев напряженно смотрел на его руку.

– Нет, не получилось до конца.

Бэл вытащил руку, сходил к раковине вымыл ее.

Стоял вытирал полотенцем насухо глядя на часы.

Секундная стрелка неумолимо рвалась вперед таща за собой минутную.