Сергей Семипядный - Когда время становится круглым

– Аммонал, – поправил Спецназ.

– Это то же самое.

Лежебока поднимается на ноги и потряхивает шкурой, приводя себя в порядок.

– Ну! – в нетерпении вскричал Спецназ и завертел головой по сторонам.

– Она, зверюга, птичку какую-то изловила. И как лапа поднялась? – вздохнула Лежебока.

– Где она? Надо периметр осмотреть.

– Да по пути. Тут она, рядом, у речки. Просила её поделиться, да куда там.

Спецназ сорвался с места и бросился бежать вдоль рва. Лежебока перебралась на дорогу и потрусила по ней в том же направлении.

Обжора, пузатая серая болонка на рахитичных ножках, находилась неподалёку от одноколейного деревянного моста через реку Горячку, неширокую и быструю, воды которой вырываются из-под бетонного забора атомной станции и уходят в лощину. Обжора лежала и, тревожно посматривая по сторонам, грызла небольшую косточку. Завидев приближающихся Спецназа и Лежебоку, она прижала лапами кость к земле и злобно ощерилась.

Если у Обжоры отобрать хотя бы маленький кусочек пищи… Нет, это, естественно, исключено. Однако если бы кому-то из знакомых с Обжорой удалось представить себе, что кто-то отобрал у неё пищу, то он с лёгкостью вообразил бы и мгновенную смерть её.

– Видел? – усмехнулась Лежебока, останавливаясь около замершего в раздумье Спецназа. – На куски порвёт любого. Кхе! И не только меня, но и вашего брата. И не только Предателя или другого кого из бывших. Ты, когда у неё начнётся романтический период…

– Ты просто ревнуешь, – перебил Спецназ.

– Вот ещё! А ты знаешь, из какой она семьи?

Спецназ нервно дёрнул головой.

– Не желаю слушать! Я буду вести себя так, как и положено. Если уж у меня появится ещё один шанс…

Спецназ встряхнул шкурой, словно только что из воды, принял молодцеватую позу и подмигнул Обжоре. Обжора, дежурно улыбнувшись Спецназу, схватила кость и отбежала на несколько шагов в сторону.

– Да ладно, плодись ты. Кхе! – сделала вид, что не обиделась, Лежебока и улеглась на травку рядом с дорогой. А потом ещё и зевнула, громко и с пренебрежением. Отзевавшись, добавила: – А она, пока не перемелет последнюю косточку, с места не двинется.

– Эй, кончай требуху ковырять. Пошли с нами, – обратился к Обжоре Спецназ.

– Куда?

– Террористов ловить, – объявил Спецназ и, незаметно подмигнув Лежебоке, заверил: – Они сытные.

– Террористы – это навроде индюков?

Обжора на секунду отрывается от разгрызания кости и поднимает взгляд на Спецназа.

– Нет, это люди… В смысле, нелюди. Но по виду и на вкус, полагаю, такие же. А с учётом того, что их забугорные спецслужбы подкармливают, то и вообще…

Обжора, оставив вдруг кость, вскочила и возмущённо вытаращила глаза.

– Вы что?! Да за это же… Забыла, как это называется.

– Каннибальство, – подсказала Лежебока. – Да. Кхе! Всю диаспору бездомных изведут.

Лежебока потягивается и укладывается поудобней, на бочок.

– Во-первых, каннибальство, – решил поправить Спецназ, – это когда люди – людей, а во-вторых, террористов и вообще-то принято уничтожать при задержании. И уничтожают. Но, правда, не поедают.

– А у людей всё не как у зверей, – скривилась Обжора. – Убьют, а потом закопают. И зачем убивать было?

И она вновь принялась за кость.

– Если не обезвредить террористов, то погибнет масса людей, – вздохнул Спецназ. – Это смерть и куски мяса на всю округу.

Обжора отшвырнула в сторону остатки кости и подбежала к Спецназу.

– Куски мяса на всю округу?

– На всю. И сырое, и запечённое.

Обжора изумлена.

– То есть – как сроду не бывало?!

– Говорят же тебе, – лениво протянула Лежебока.

– Здорово! – вскричала Обжора.

– Что здорово? – нахмурился Спецназ.

– Я наемся, наемся навсегда, – мечтательно проговорила Обжора. – Если будет столько мяса, то, естественно, – навсегда. И больше не надо будет. И даже желания не будет.

Лежебока скептически усмехнулась.

– Желания не будет? Это ты загнула. Кхе! Так не бывает.

– Потому что столько много никто не ел. А если съесть, то – будет.

– А удовольствие от еды? Ведь когда с хрящиком… – почти что промурлыкала Лежебока своим сипловатым голосом.

– А удовольствие останется навсегда. Когда на всю округу и сырое, и запечённое, и косточки, и потрошки… Да о чём мы говорим – не бывает же! – вдруг перебила саму себя Обжора и принялась искать недоеденную кость.

– Погибнут не только люди, – покачал головой Спецназ. – Нас тоже на куски порвёт.

Обжора замирает и оборачивается. На морде её – выражение высшей степени изумления.

– Всех? Но кто-то же должен будет… Имею в виду, что кто-то же мясо-то пособирает. А? Разве нет?

– А никто.

– Нет, кто-то останется, – не верит Обжора. – Я, чур, останусь! Да, я больше всех всегда хочу есть. И я наемся раз и навсегда. И удовольствие тоже – навсегда… Потому что будет очень сильным. Сильным и твёрдым. Как камень. Да, как камни, которые настолько твёрдые, что никуда не исчезают вовек.

Неожиданно, из ниоткуда практически, появляются Сплетница и Турист. Сплетница похожа на большеглазую блондинку болонских кровей, а Турист фигурой русская гончая, а на морду – пекинес нестриженый. Сплетница в жутком возбуждении.

– Что произошло? Что происходит? – вертится она, да так, что искры летят из её вытаращенных глаз. – Я же вижу! Что тут у вас? Ну! У меня уже было предынфарктное. Чего вы добиваетесь?

Вопрос о том, чего добиваются от неё окружающие, звучал в устах Сплетницы как прямое обвинение в покушении на её жизнь. Это просто недопустимо, это убийственно, когда кому-то что-то известно, а ей нет.

Спецназ посмотрел на Сплетницу и печально проговорил:

– Проверил твою информацию. Возможен взрыв станции.

– Похоже, скоро наедимся-таки! – торопится вставить Обжора.

– Ну-ну-ну! – дрожит от нетерпения Сплетница.

– Говорят же тебе, – начал сердиться Спецназ, – кто-то собирается взорвать станцию. И все погибнут. Все люди. Даже те, думаю, которых и с самой высокой трубы станции не видно. Ну и мы, естественно.

Обжора пожала плечами.

– И якобы некому будет кусочки подобрать. Но это врут, я тебе говорю.

– Уходить надо! – взволновался Турист и заоглядывался по сторонам. Затем добавил с досадой в голосе: – Ведь планировал же сегодня выдвинуться!

– Катастрофически теряю квалификацию. Так кто погибнет? – продолжает суетиться Сплетница.

– Сказано же – все! – нервничает Спецназ. – Кто-то в момент взрыва, а кто-то…

– Вот и я знала, что не все и сразу! – радостно перебила его Обжора. – И я подберу всё, что от всех останется!

Сплетница, сердито куснув Обжору, обернулась к Спецназу.

– По порядку, пожалуйста. Уже жалуются, что в предоставляемой мною информации нет системности, логики и ещё чёрт знает чего. Даже во лжи обвиняют. Хотя я всегда из первых рук, максимум – из третьих.