Полина Лоторо - Боги-17

Он озирал с крыши окрестности при помощи одолженного у Локки бинокля, надеясь найти что-то необычное. Ходить по улицам в одиночку он побаивался.

Ленка и думать забыла о поисках: перед сессией у неё начались нешуточные проблемы с учёбой, а всё потому, что голова была занята совершенно не тем.

Как минимум пару часов в день она сидела на крыше между Демоном и Джеком и мрачно пророчила себе ужасную судьбу после завала сессии. Демон слушал с интересом, что подстёгивало Ленку сгущать краски до предела. Новый блокнот она так и не купила – всё казалось неподходящим, и поэтому нервы она успокаивала теперь не рисованием, как обычно, а исключительно выступлением перед слушателями.

Примерно спустя неделю, такого режима Джек не выдержал и сказал:

– Я бы на твоём месте вообще не волновался – выучи по одному билету на каждый экзамен и вытяни их – ты же Изыматель, понимаешь – изымешь нужный билет и всё.

Ленка и Демон с недоверчивым удивлением уставились на Джека. Ленка достала из кармана карту и посмотрела на неё. «Правля на Изымателя».

– Да ну, – неловко повела плечом она. – Я невезучая. Всё везение Локки досталось.

Джек усмехнулся:

– Ещё какая везучая… Просто ты, как это… Короче, ты трусишь, и вместо того, чтобы чётко сказать, что тебе нужно, делаешь наоборот… Вот как сейчас, – ну и получаешь, что заказала.

– Шпарит, как по писаному, – одобрительно сказал Демон, оборачиваясь к Ленке с усмешкой. Но Ленка его шутливого тона не поддержала. Она растерянно глядела на Джека и постепенно осознавала, как крепка в ней привычка настраивать себя на худшее.

Джек переводил взгляд с Демона на Ленку.

– Короче, я понял, – печально сказал он. – Вы просто не верите до сих пор, да же? Не верите вы… в себя.

И отвернулся.

Демон упрямо нахмурился и пожал плечами. Ленка вздохнула и осторожно тронула Джека за плечо:

– Жень, ну ты тоже нас пойми, не можем же мы сразу вот так взять и поверить в то, что обладаем какими-то сверхспособностями.

– Никакие это не сверх, – пробубнил Джек. – Это вообще обычная неявная магия. Попробуй, сама вот увидишь. Даже можешь не заказывать специально, просто хоть не думай о том, что вытянешь не тот вопрос и всё.

– Не думать о Белой Обезьяне, – усмехнулся Демон. – Так ты, Лен, точно вылетишь. Будем с тобой тут нормативы по необразованности сдавать.

Ленка на это скорбно поджала губы – одно дело, когда ты сама расписываешь грядущие чёрные перспективы, другое, когда с тобой соглашается кто-то ещё. Кроме того, Демон задел её занозу – страх оказаться никем. Хотя её нелюбовь к необразованным тунеядцам вообще прекрасно уживалась с крайней степенью симпатии к конкретному необразованному тунеядцу Митьке, себя бы она не простила. На этой неприятной ноте Ленка вздохнула, попрощалась с мальчишками и спустилась домой, пообещав себе как следует выучить хотя бы один билет.

В ночь перед экзаменом она честно попробовала не думать о том, какие «плохие» билеты могут попасться. Но как назло, все подобные варианты вставали перед внутренним взором во всей красе. Она просто видела, как подходит, тянет один из белых прямоугольников, а там… там… И Ленка беспокойно ворочалась с боку на бок, окончательно убеждаясь в том, что завтра провалится с треском.

На следующее утро она проснулась от того, что ей почему-то со страшной силой захотелось персиков. Она просто думать ни о чём больше не могла. Это было похоже на наваждение. Ленка старательно трясла головой несколько раз, пока пила чай, вместо завтрака, но это нисколько не помогло. В конце концов, когда она подходила к училищу, желание её стало таким навязчивым, что она уже почти начала чувствовать запах персиков, и практически ощущать на языке их бархатную тонкую шкурку, и под ней – сладкую, сочную мякоть. И косточку, которую долго можно катать во рту, снимая остатки мякоти. Ох!…Но времени, чтобы купить хоть один персик у нее не было – экзамен почти начался.

Ленка, которая никогда не лезла на экзамен в первых рядах, на этот раз твёрдо решила попасть в аудиторию в первой десятке (ей казалось, что если она не получит персик в ближайший час, то просто умрёт), немало изумив одногруппников, она выпросила себе место во второй пятёрке и рухнула на лавку в коридоре, невидящими глазами уставившись в учебник. В её голове маршировали парад воображаемых персиков. А рядом с ней, две её одногруппницы монотонно бубнили хором ответ на один из билетов, повторяя. Ленка закрыла глаза.

Опомнилась она уже за партой в аудитории. Только тогда она посмотрела на квадратик с номером билета, который сама не помнила, как вытянула. Первый! Ленка тут же начала строчить ответы, путаясь в буквах, торопясь и сбиваясь. Ответы были косые-кривые, как домики, составленные тяп-ляп из огрызков разных материалов, но они были. Два вопроса билета были первыми в своих разделах – их Ленка выучила вчера сама, ответ на третий она невольно выслушала, сидя в коридоре – именно его вслух повторяли одногруппницы.

Только когда она поставила точку в третьем ответе, её запоздало бросило в пот. «Неужели сдам?» – недоверчиво мелькнуло в голове, но тут же её захлестнул отступивший было поток навязчивых мыслей о персиках. Чтобы хоть как-то отвлечься, Ленка принялась успокаивать нервы привычным способом – взяла экзаменационный листок, свободный от её куцых ответов и принялась рисовать. Она набросала шариковой ручкой …разумеется, персик. Рядом – ещё один и ещё… Ленка старательно выштриховывала светотень, стараясь передать лёгкую пушистость нежной шкурки. Незаметно для себя, она с головой погрузилась в процесс. Нарисовала стол, на котором лежали персики, очертания комнаты, плечи, руки и голову человека, сидевшего за столом и крутившего в нервных длинных пальцах персик. В голове у Ленки засела картина «Девочка с персиками», только у неё тут выходил мальчик.

Быстрыми штрихами, буквально в несколько линий она набросала озадаченно изломанные брови, прямой породистый нос, светлые широко расставленные глаза, упрямо сжатые губы, густые кудри. Она как раз выписывала острый подбородок мальчика, когда внезапно осознала, что её вызывают отвечать. И, судя по нетерпению в голосе преподавателя, уже не первый раз.

Она испуганно сгребла со стола свои письменно-рисовальные принадлежности, судорожно переключая мысли с рисунка на экзамен.

Под напряжёнными взглядами тех, кто ещё не сдался, Ленка прошла к кафедре.

Она села перед экзаменатором покорно и отважно, как приговорённый на электрический стул. Седенький профессор, год читавший её потоку лекции, оказывается, Ленку запомнил (Ленка лекции почти не прогуливала). Он улыбнулся ей, пока ещё пытливо, и углубился в предоставленные дрожащей Ленкиной рукой листки с ответами. Ленка, затаив дыхание, следила как он скользит взглядом по строчкам – большинство экзаменов проходило устно, к несчастью Ленки, которая мгновенно путалась в словах от волнения. Но профессор предпочитал только читать написанное, говорили, это от того, что он был глуховат. Он задал Ленке два или три вопроса, на которые она что-то перепугано брякала, мучительно краснея после каждого слова.