Лариса Джейкман - Нерадивая дочь

История эта продолжалась не так уж долго, но принесла этой троице весьма ощутимый доход, что значительно обогатило молодую семью Садовских и в корне изменило жизнь Татьяны, на что она уже и надеяться перестала

***

Семен Тарасов, невысокий, но симпатичный молодой мужчина, вырос в семье довольно уважаемой в их захолустном городке. Мать его, Агриппина Федоровна, была домохозяйкой, смотрела за домом, стряпала, шила, мыла, стирала, и на судьбу не жаловалась. А ее муж, отец Семена, был плотником и строителем, слыл работящим да безотказным на все руки мастером. Кому починить, кому построить, а кому просто подсобить – Матвей никогда никому не отказывал, а брал за работу немного, так, сущие пустяки, чтобы совсем уж не задаром. Они с женой воспитывали сына, он рос тихим пацаном, мать не обижал, отца не огорчал. Отец часто гладил его по голове и приговаривал:

– Ничего, сынок. Ты только грамоте обучись по-хорошему, да школу закончи, а я тебя пристрою на хорошую работу. Шоферить будешь, я дядьку Якова попрошу, он тебя научит. Еще годок-другой погоди, и за руль тебя посадим.

Так и вышло. Семен кое-как, с грехом пополам закончил среднюю школу, получил Свидетельство о среднем образовании и в школу больше не вернулся. Пошел на курсы водителей и тут удивил отца с матерью, водителем он оказался способным. Вернувшись после армии, молодой человек снова сел за баранку и больше десяти лет проработал на местной автобазе.

Когда ему исполнилось тридцать пять лет, неожиданно слег отец, да так больше и не поднялся. Семен с матерью смотрели за отцом ухаживали, кормили-поили больного, но дело шло к концу. Матвей Тарасов свою кончину предчувствовал, поэтому как-то вечером подозвал сына и сказал:

– Дверь прикрой. Мне с тобой потолковать надобно.

Семен уселся рядом с отцом на край кровати и приготовился к разговору, не имея ни малейшего понятия, о чем пойдет речь. А отец медлил, собирался с силами и наконец рассказал сыну такое, отчего тот взбудоражился, разнервничался и не знал, как и реагировать на слова отца. А история была таковой.

Много лет назад, когда Семен был еще в армии, его отца пригласил к себе один большой начальник и сказал:

– Ты у нас в округе считаешься одним из лучших мастеровых, Матвей Кузьмич. Я справки навел. Хочу тебе работу предложить. Серьезную работу, которая потребует от тебя и умения, и терпения. Но зато городу поможешь. Городишко наш небольшой, его и не на всякой карте сыщешь, сам знаешь. А вот церковь у нас знатная, старинная церковь, и есть она во всех справочниках и путеводителях. Ей уж, почитай, лет четыреста.

Матвей вспомнил про церковь, махонькая, с куполом-луковкой. Но старая, да. Хотя ведь ее реставрировали не так давно, лет десять назад. Об этом он и напомнил большому начальнику. Тот покачал головой в знак согласия и продолжил:

– Все так. Реставрировали, конечно, и не раз. Иначе она бы рухнула давно. Но вот что нам покоя не дает, это основание и то, что под ним. Грунт, говорят, ползет, а фундамент старый. Его лет десять назад укрепили, подлатали, а менять не меняли. А как поменяешь, коли церковь на нем стоит. Там в подвале старец долгие годы живет, келья у него там. А тут он приходит к нам и говорит, что, мол провалы у него в полу образовались. Я там был, посмотрел. Сырость, мать честная! Наверное, грунтовые воды близко. А земляной пол весь в рытвинах. Рухнет церковь, ежели не примем меры.

– Ну так а я-то тут при чем? Я же строитель какой, домишко там, коровник справить, а тут церковь старинная. Вам надо в область обращаться, настаивать…

– А то мы не обращались! Нету денег, говорят. Своими силами ремонтируйте. А я знаю, что коли рухнет церковь, меня с работы погонят, если под суд не отдадут. Вот я к тебе и с просьбой такой. У тебя руки, говорят, золотые. Бригаду рабочих дам, архитектора найду, он что надо делать, тебе все в чертежах изобразит и на пальцах разъяснит. А ты уж не подведи. Прорабом будешь, все возьмешь под свой контроль. Материалы какие-никакие тебе выбью: кирпич, бетон, древесину. Все будет! Только чтоб по-серьезному. Берешься за работу, значит я на тебя рассчитываю.

– Ну мне подумать надо, – уклончиво ответил Матвей. – Работа-то не пустяшная, фундамент выправить. Но раз все так спешно и серьезно, то я сначала посмотрю, что там под этой церковью.

Начальник таким ответом остался доволен и сказал, что посмотреть он может в любое время, старец этот все еще там обитает, пусть покажет, да расскажет все, как есть.

– А завтра к вечеру жду тебя с ответом. Договор на подрядные работы составим, подпишем, и начнешь работать. Тянуть нельзя.

– А старца этого куда ж? Он-то где жить будет? – озабоченно спросил Матвей.

– Родственники у него есть, заберут пока. А как с фундаментом покончишь, то пусть возвращается в свою келью, если она в сохранности будет. А то может и засыпать ее придется для укрепления основания. Ты посмотри там все по-хорошему. Проверишь и мне доложишь. Лады?

Матвей ушел от начальника с тяжелым сердцем и грузом на душе. Не привык он к ответственности такой. Церковь спасать, памятник старины. Это ж разве пустяки? Дома жена успокоила его.

– Ничего, раньше времени не причитай. Иди завтра, посмотри все, а потом и решишь. А коли сможешь сделать, то берись. Святое дело.

На следующий день рано утром Матвей прибыл в церковь, рассказал батюшке о разговоре с начальником и попросил отвести его в подвальное помещение и показать, где старец проживает.

– Это наш Серафим, святым себя пророчит. Ему уж за восемьдесят, а он ни в какую в миру жить не хочет. Монастыря у нас тоже нет поблизости, а родную сторонку, землю-матушку, покидать не желает. Вот и живет себе отшельником. Так и слава Богу, он-то и заметил, что земля ползет под ногами.

За этими разговорами они спустились вниз по крученой лестнице метров на пять в глубину, и оказались в затхлом, полутемном подвале. Лампочка здесь горела, но была тусклой и освещала плохо. В стене была видна дверь, в нее и постучал батюшка.

– Отец Серафим, к тебе гости. – С этими словами он открыл дверь, и они вошли внутрь комнаты, в которой стояла железная кровать, стол, на нем свеча и керосинка, в углу старинный сундук и ларь с продуктами: хлеб, какие-то мешки и пара кастрюль. В противоположном углу располагалась железная бочка, почти полная воды.

– Добро пожаловать, гостям рады – прошамкал пустым ртом старец и предложил гостям присесть на кровать.

– Мне-то недосуг, отец Серафим. Я пойду наверх, у меня дела, служба. А ты вот со строителем поговори, покажи ему рытвины да ухабы. Укреплять будут фундамент, твоя заслуга и бдительность.

Батюшка перекрестился и ушел. Матвей долго проговорил с Серафимом, и за жизнь, и за дела людские, а потом пошли осматривать пол и стены. Было от чего прийти в ужас и забить тревогу. По-хорошему, так в этом подвальном помещении оставаться было нельзя ни на минуту, а тем более, жить.