Лариса Джейкман - Нерадивая дочь

– А вы вот еще обещали документы всякие на эти ценности, помните? – неожиданно спросила Евгения у Эдуарда, но тот ответил:

– Да, помню. Но документ появится только после осмотра каждой отдельной вещи, оценки ее исторической ценности и сохранности. Если что-то будет испорчено без возможности восстановления, как ваша первая икона, тогда появится соответствующий документ.

– А если не будет порчи? – не унималась Женя.

– А если не будет, то каждая вещь получит свой сертификат, номер, под которым она будет занесена в каталог исторических ценностей, ну и так далее.

Разговор потерял всякий смысл. Евгения с Семеном получили свои деньги, расписавшись в наскоро составленном Эдуардом договоре о купле-продаже, и удалились, став вдруг очень богатыми, и даже на сто тысяч богаче, чем ожидали.

На этом история могла бы и закончится, но в руках у счастливой троицы оказались очень ценные исторические реликвии, которые требовали серьезного внимания и осторожности обращения.

Марк Андреевич Туров пришел в неописуемый восторг, увидев все эти сокровища, и ему предстояла большая работа по проверке и оценке каждой из вещей.

Продавались все эти ценности тоже довольно долго. Что-то ушло с аукциона, что-то, менее ценное, продалось через антикварный магазин Эдуарда Садовского, а что-то через «Дом антиквара». Но вот одну из серебряных кадильниц Садовские решили подарить местной церкви, чтобы хоть как-то оправдаться в собственных глазах за не совсем честную сделку.

По правде говоря, все эти сокровища необходимо было бы вернуть государству, как найденный клад, и получить свои законные двадцать пять процентов. Но у Садовских рука на такое не поднялась. А потому чувство вины у них, как у порядочных людей, каковыми они себя считали, присутствовало и немного не давало покоя.

Татьяна же меньше терзалась угрызениями совести. Она в этой сделке участия не принимала совсем, получив лишь свои проценты, а точнее, львиную долю доходов, поэтому спала спокойно. Деньги на ее, вновь открывшийся счет, пришли очень большие, такие, что и на две квартиры на Маршала Жукова хватило бы с лихвой. Но она не стала вкладывать деньги в это жилье, она решила уехать из родного города. Когда все окончательно улеглось, страхи и беспокойства Эдика и Лики улетучились, Татьяна наконец стала укладывать чемоданы.

– Так, и куда же ты все-таки собралась? – спросил ее удивленный до глубины души брат.

– Пока в Москву. А там видно будет. Сумею устроиться, останусь там, а нет, поеду дальше, может в Питер, а может… не знаю я, Эдик.

– А что за срочность? И что за необходимость? Я работу тебе хотел предложить, вести нашу с Ликой бухгалтерию. Купила бы квартиру, как и собиралась, жила бы себе спокойно.

– Спасибо, братишка. Но я все же уеду. Не комфортно мне здесь, в этом городе, я имею в виду. Сделай мне запись в трудовой, что я последние полгода у тебя работала финансистом. Ну и рекомендательное письмо напиши. А то с моим бухгалтерским стажем в хозяйственном магазине я вряд ли что-то стоящее себе найду.

Татьяна как раз полгода, как уволилась со своего последнего места работы, но продолжала иногда помогать Анатолию Ивановичу, а точнее, его новому бухгалтеру разбираться с делами и отчетами.

– Надоело все, понимаешь. Я никак не оторвусь от своего прошлого. Но раньше у меня такой возможности не было, а сейчас, спасибо вам, я стала независимой, свободной и можно начинать все с чистого листа.

Лика при разговоре присутствовала, она молча выслушала все Татьянины доводы и наконец сказала:

– А я Таню понимаю. Ей нужно все перечеркнуть, все свое прошлое замазать густотертой краской, и начать рисовать свою новую жизнь в мягких пастельных тонах. Езжай, Танюша. Все у тебя получится, я уверена.

Татьяна до сих пор вспоминает это напутствие Лики, хотя прошло уже достаточно времени с тех пор, как она уехала из родного, но нелюбимого ею города.

Москва встретила ее тогда не очень приветливо. Суета, беготня, блеск и нищета, красота улиц и площадей и грязь во дворах, переулках и переходах метро – все это смешалось в одну громадную картину, а точнее, полотно, написанное очень привередливым и не совсем талантливым художником. Во всей этой неразберихе нужно было искать свою нишу, свое место под солнцем, чтобы не затеряться в многомиллионной толпе и не стать просто винтиком огромного маховика мегаполиса.

Татьяна обосновалась в гостинице в самом центре и первые дни просто приходила в себя. Она гуляла по летнему городу, его паркам и набережным. Она изучала столицу, глядя на все совсем другими глазами. В Москве она бывала раньше, и не раз. Но сейчас совсем другое дело. Город изменился, он стал модным и современным, не утратив при этом духа той старины, которая всегда присутствует в тех местах, которые принято называть историческими уголками.

Татьяне эта новая Москва нравилась, хотя город и утомлял ее. Но нужно было устраиваться по-серьезному. С работой можно было и не спешить, ее финансовые возможности позволяли ей это. А вот приобрести жилье было крайне необходимо. На это ушло больше месяца, но наконец Татьяна Садовская въехала в свои собственные апартаменты в одном элитном жилом комплексе. Район был чудесный, с рекой и парком, свежим воздухом и сверкающими новизной многоэтажками.

Можно было бы конечно купить и домик в коттеджном поселке, примерно такой же, как у Эдика с Ликой, но она все же предпочла апартаменты. К центру ближе, район чудесный, дом для обеспеченных людей с закрытым въездом во двор и консьержкой в огромном холле подъезда. Все это вместе взятое было как-то ближе и роднее Татьяне, нежели отдельно стоящий дом за высоким забором.

Она и сейчас вспоминает начало своей новой жизни с трепетом и легкой ностальгией. Все она тогда сделала правильно, приняла верное решение о переезде в Москву, и если бы не последующие события, то наверное ее жизнь сложилась бы и неплохо. Но вот только судьбу не обманешь, она все равно пустит тебя именно по тому руслу, которое ею предначертано.

С Максимом Красновым Татьяна познакомилась случайно. В поисках работы она не раз посещала различные презентации новых фирм и компаний, куда допускались так называемые вольные слушатели. Она хотела найти для себя нечто очень интересное, даже захватывающее, такой бизнес, который увлек бы ее целиком и без остатка. Ей хотелось работать среди увлеченных своим делом, талантливых людей, и совсем не хотелось посвятить себя работе только ради денег любым путем. Это ее совсем не привлекало.

Но на первых порах ничего интересного ей не попадалось. Любая деятельность новых фирм сводилась, как правило, к тому, чтобы заработать как можно больше денег и желательно побыстрее. Такие фирмы подыскивали себе оборотистых сотрудников, хитроумных финансистов, чтобы с их помощью достигать своих максимальных целей, но с минимальными затратами.