Андрей Кутерницкий - Сны над бездной

Они взбежали на крыльцо, отворили входную дверь, но далее проследовали не в главный вестибюль, а вправо, к другой двери, ведшей в подвал.

Одноклассник приложил палец к губам, стрельнул вперед глазами, показывая, что им надо идти туда, и, ступая на носках, неслышно они спустились по узкой глухой лестнице.

В подвале была полутьма. От маленьких окошек поверху тек пыльный прямолинейный свет. Под тяжелым бетонным перекрытием первого этажа, нависавшим над полутьмою, мальчик различил много подростков из разных классов. Они стояли полукругом и что-то загораживали собою.

Мальчик подошел к ним с краю и увидел в сумраке угла деревянные нары, покрытые куском полиэтилена, и на нарах два голых тела: одно – полное, взрослое, женское, другое – худое, мальчишечье.

– Сама пришла! – шепнул мальчику его приятель. – Я очередь занял, а потом, думаю, разыщу тебя.

Мальчик смотрел на нары. Он понимал, что смотреть нельзя, и не мог не смотреть.

Женщина была немолода. Она лежала на спине, подложив под шею подушечку и откинув назад темноволосую голову. Ее тяжелые белые ноги, согнутые в коленях, упирались в поверхность нар крупными уродливыми ступнями, а сильная шея с широкой пульсирующей жилой, дугою вытянутая на подушечке, была как кусок очень толстой змеи.

И мальчик все забыл. Он забыл о том, что произошло на заливе, об Арсене и Фоме, о Луне.

Завороженный увиденным, он чувствовал, как все настойчивее растет в нем желание поскорее прижать себя к женщине, прижать так сильно, чтобы тайна ее раскрылась ему, как это желание тянет его туда – к стонам, мрачному звериному дыханию, к тусклым бликам света на бесстыдно обнаженном теле женщины. Всего сильнее притягивала бесстыдность.

«Я тоже узнаю сегодня все…» – подумал он.

И вдруг, когда подошла его очередь и уже никого не осталось между ним и нарами, он услышал голос, отчетливо прозвучавший в центре его мозга: «Ты потеряешь Изабель!»

И мальчик бросился вон из помещения подвала. Вихрем он взлетел по ступеням тесной лестницы, распахнул одну дверь, вторую, перемахнул через перила крыльца и побежал меж прямоугольных высотных домов, сам не зная куда.

Он остановился возле желтого ларя со скособоченной вывеской «ПРЕССА» и долго ждал, пока дыхание успокоится.

«Теперь они будут смеяться надо мной, – подумал он об одноклассниках, – будут говорить: ты – слабак, а мы – взрослые мужчины».

– Но я люблю Изабель! – прошептал он им всем, а вышло – облакам, небу. – Я ее очень люблю.

И сейчас же ярко, объемно он увидел роскошную десятикомнатную квартиру, в которой жили до отъезда в Рим Изабель и ее родители, комнату Изабель в этой квартире и себя и ее в этой комнате вдвоем у письменного стола, на котором раскрыт альбом «Леонардо да Винчи», подаренный Изабель матерью на день рождения. Альбом был громоздкий, дорогой, с глянцевой суперобложкой, на которой мерцала черно-золотой улыбкой Джоконда.

Они стояли очень близко друг к другу, мальчик чувствовал щекой дыхание Изабель и вдыхал особенный, ни с каким другим не сравнимый, теплый запах, который источала ее кожа.

Изабель была в футболке и джинсах. Густые пряди волос охватывали ее продолговатое лицо и спадали ей на плечи и грудь, а когда она наклонялась – ложились концами на альбом. Она переворачивала страницу за страницей.

– Хочешь поцеловать мне руку? – сказала она, не глядя на него.

И мальчик услышал, как громко бьется ее сердце.

Несколько секунд он не мог пошевелиться. Душа его замерла. Он посмотрел вниз на тонкую кисть ее руки, опустился возле Изабель на одно колено, чтобы губы его оказались вровень с ее запястьем, взял кисть ее руки на свою ладонь и прижал пересохшие от волнения губы к ее прохладным, как бы безжизненным пальцам. Ее рука совсем ничего не весила.

Неожиданная мысль вернула мальчика к газетному ларю: «Мне кто-то сказал эти слова: ты потеряешь Изабель! Я знаю, я об этом не сам подумал, хотя и понимал – то, что я сделаю, будет плохо».

Он оглядел пространство между домами, посмотрел вверх в высоту, словно хотел сейчас же обнаружить таинственное существо, предупредившее его, но чисто было над ним небо, и вокруг – никого, кроме нескольких школьников, игравших на пустой мостовой в футбол.

«А что, если за то время, пока я был у Арсена и в школе, письмо от Изабель пришло?» – подумал мальчик.

Когда он вновь оказался в холле своего дома, у него неприятно засосало под ложечкой. Он знал: ощущение тревоги возникло оттого, что он невольно вспомнил – над ним мама и господин Сугутов. От близости господина Сугутова мальчика всегда охватывало тревожное чувство. Но он успокоил себя тем, что ему не надо заходить в квартиру.

В холле было пусто и прохладно.

Он подошел к блоку почтовых ящиков и сунул палец в смотровую дыру.

В ящике лежало письмо.

Не доверяя первому ощущению, мальчик поцарапал ногтем поверхность, в которую уткнулась подушечка пальца, вынул палец и, перестав дышать, посмотрел в дыру.

За круглым отверстием светлел прямоугольник письма.

Мальчик открыл ящик и извлек голубой конверт с наклеенной треугольной маркой.

Это была не ее рука – он сразу понял. Незнакомый мальчику чужой почерк вглядывался в глубину его глаз жесткими черными буквами. Однако имя и адрес на конверте были указаны правильно. Письмо, вне сомненья, было послано ему. Но место, где пишется адрес отправителя, автор письма оставил пустым.

«Странное письмо… – подумал мальчик. – Не следует распечатывать его здесь. Мало ли кто пройдет мимо».

Он решил прочесть письмо в саду у детского сада, где в одиночестве играли малыши, но отверг и это и быстро зашагал в сторону моря.

По правую руку от русла реки, за пустыми котлованами, лежали невдалеке от берега залива бетонные трубы большого диаметра – в них можно было сидеть и даже ходить, слегка согнувшись. Их завезли с полгода назад для строительства бизнес-центра, но недавнее землетрясение положило конец этой стройке, как и всем остальным в городе.

Мучимый нетерпением поскорее узнать тайну письма, мальчик, не выдержав, побежал.

«Если письмо не от нее, то от кого же? – думал он, сильно отталкиваясь быстрыми ногами от земли и глядя прямо перед собой. – Мне никто не пишет, мой адрес никто не знает…»

На строительной площадке не было ни души, если не считать нескольких бездомных кошек и собак. Мальчик забрался в цилиндрический туннель трубы, сел на покатую плоскость и, вытянув вперед ноги, оторвал от края конверта тонкую полоску.

Письмо состояло из единственного листика бумаги. Вверху его было крупно написано:

ПИСЬМО-СЧАСТЬЕ!

Это письмо обошло вокруг света 444 раза, – начал читать мальчик. – Теперь оно попало к вам. С получением этого письма вас ждут удача и исполнение желаний. И это не шутка и не обман. Но вам надо переписать его 20 раз и в течение 96 часов отправить адресатам в разные страны мира. Отныне все зависит от вас. Нам доподлинно известны десятки выдающихся людей, которым это письмо принесло успех. Ни в коем случае не рвите его и не выбрасывайте. Помните, в вашем распоряжении 96 часов. 20 сделанных вами копий, и ваше главное желание исполнится!