Александр Енин - Отметинки души

– Понятно. Убрать металл, восстановить путь до прежнего состояния, начирикать кучу объяснений.

– Если бы. На меня сел следователь транспортной прокуратуры, велел собрать из ломаных кусков фрагмент разрушенного рельса, пронумеровать, опись, упаковать в ящик и отправить в лабораторию НИИ в Столице. Ещё вместе с вагонниками организовали пропаривание бывших корпусов цистерн.

– Помню, я сам начал переговоры с колхозами о продаже бывших цистерн как ёмкостей для хранения топлива. Они ведь не подлежали дальнейшему использованию у нас. На удивление спрос оказался выше предложения.

– Правильно. Ущерб надо было хоть как нибудь покрывать. Насчитали всё, даже погибших рыбок, лягушек, растительность. Только за экологию больше трёх лимонов.

– Я вспомнил, строительство школы, где я учился обошлось в пятьсот тысяч.

– Ладно. Давай дальше.

– А что дальше? Меня тоже замучил следователь с подробностями отправки образцов в лабораторию. А что я мог сказать? Лично в отправке не учавствовал.

– Молодец, подставил. Он тогда привязался ко мне. Но как привязался, так и отвязался. Мы ведь не мудрили и всё делали чики пуки.

– Паша успокойся, глотни. Я после узнал, груз прибыл в лабораторию с задержкой и следами вскрытия. А самое интересное, исчезли некоторые образцы. После следователь докапался, что при выгрузке в Москве груз нечаянно уронили и ящик развалился. Собрали как могли и потеряли часть образцов. И ещё следователь жаловался, ему намекнули, что не стоит этот случай офишировать. Однажды, когда мы с тобой вели телефонные переговоры на эту тему, ты вдруг начал рассказывать анегдот и громко смеяться и тихонько прошептал: «Нас пишут.» Я всё понял и впредь был аккуратней.

– Вот по этому мы на сеновале.

– Мне то же казалось, что нас в чём то подозревают. Какая то мистика. Мне тоже иногда было не по себе. А когда тебя забрали вообще чего только не передумал. К тому же сменился следователь, заявив что так надо.

– А теперь то, что ты толком не знаешь. В конце концов следователь меня достал, я нагрубил и он пригрозил: «Тюрьма по тебе плачет. У меня есть не опровержимые доказательства твоей причастности к крушению.» Я сорвался и послал его куда надо, слышали многие. Дело было в пятницу. Он ехидно заулыбался: «Сейчас не буду портить себе настроения, завтра на рыбалку. А вот в понедельник ответишь за всё.» В связи с незакончеными делами по устранению последствий, я работал и в выходные. В понедельник мучился весь день. Не покидала мысль, откуда он может знать, что наболтал мой поганый язык тогда в кафешке? День закончился, следователь не пришёл. Решил что теперь будет вызывать к себе.

– Чего волноваться, я же тебе уже доложил, что результаты лабороторного исследования показали. Рельс эксплуатировался с полуторным сроком допустимого. И мог развалиться в любой момент из за прочностной усталости кристаллической решётки металла.

– Так начнётся, почему не заменили?

– Дурак, ты Пашка. У меня ведь тоже на шее следователь. Даже подсказывал. Я уже собирал в кучу все заявки и прошения во все инстанции о поставке тебе новых рельсов. У тебя ведь таких больше 50 км, 100 километров нитки. Всё обещали, на следующий год капитальный ремонт, заменятся автоматически. Когда в очередной раз не свершилось, целевым заказом на Нижне Тагильский металлургический комбинат меня успокоили. Следователь скомандовал, звони на комбинат. С трудом дозванился. Меня соединили с зам. генерального по производству. На мой вопрос, где наш целевой заказ, услышал стонущее: «Заколебали! Не успели мы начать, как команда из Москвы, из самого Совета Министров. Всё остановить и срочно приступить к особо срочному важному Государственному заказу. Нам этот заказ не свойственен. Мы уже двое суток перестраиваем оборудование. Вы уж там договоритесь как нибудь.» Следователь сразу: «Завтра вылетаю на комбинат, надеюсь ты без меня скучать не будешь.»

– Я не знал, хорошо что фильтровал базар и не проболтался. И только я собрался идти домой, предварительно забежав в кафешку для снятия стресса, за мной пришли. Пришёл мой знакомый КГБшник и с ним ещё один. Мой знакомый без вступления и объяснений: «Паша, надо немного посидеть в тюрьме. Так надо, ничего не спрашивай. Сокамерникам скажешь, не знаю за что, схватили и привезли. Все так говорят. Сам пойдёшь?»

– А куда деваться? Пойду.

– Молодец. Тогда ни каких наручников и руки за спину. Идём спокойно, как товарищи.

– В приёмной, задержавшейся секретарше: «Ваш начальник арестован. Сообщите заму, пусть рулит.» Внизу машина и через несколько минут меня уже в СИЗО регистрировали, обыскивали, забирали отдельные вещи.

– Как сказали, я не поверил и всё ломал голову, почему?

– Слушай дальше, выдали типа матрац, завели в камеру и сразу закрыли. Честно, стало страшно. Полумрак, только успел рассмитреть двух ярусные койки и люди, лежащие на них. Ко мне неизвестно откуда подскочил совсем молодой худющий парень с идиотскими манерами, видно в кино насмотрелся:

– Дядь, я встречающий, а ты кто? У нас принято представляться.

– Я Павел.

– Я тебя не имя спрашиваю а погонялово.

– Ну называли бабник.

– Слышь, Бабник, закурить есть?

– Я не курю.

– Пуговки на френче блистят, не уж золотые? Ты что моряк?

– Нет. Железнодорожник.

Он схватился за пуговицу и начал её крутить. Я оттолкнул его:

– Не лапай!

Он подскочил и схватился за китель как следует. Мы завозились. С верхней койки, дальней от меня у самого окошка, соскочил здоровяк, подлетел к нам, его мускулы под тельняшкой заиграли. Он двинул моему аппоненту прямо в лоб и он отлетел в угол, где маячила раковина и нечто похожее на унитаз.

– Я же говорил, жду кореша и шконку подо мной храню для него. Это Паша, не имя, как назвал тот козёл, а кликуха Паша, как звание у турок, с ударением в конце. Бери подстилку и двигай на шконку подо мной. А вы смотрите у меня, кто только косо посмотрит на кореша, так здесь, на этом месте, так навсегда и останется. Это я сказал, Сазан, век воли не видать в натуре.

– Вечером пили чай с колбасой, которую как фокусник, достал из воздуха мой спаситель. Я его узнал сразу. Он работал у меня монтёром на дальнем околотке. Мы не раз беседовали и я даже предлагал назначить его бригадиром. Но его же бывшие грехи не позволили. Пожилой старикан поинтересовался:

– Значит говоришь служишь на железной дороге. Слышал, у вас недавно поезд завалили.

– Завалили. В аккурат у меня.

– И жертвы есть?

Я сразу вспомнил, как в ручье из нефти плыли трупики лягушек и сам не понимая почему брякнул:

– Маленько есть.

– Тогда плохи твои дела парень. Я когда первую ходку делал, был у нас один дорожный мастер. Тоже в мундире. Так у него на переезде баба дежурила. Схватило у неё живот и попросила подменить. Пока он с ней разбирался, прискакал пассажирский поезд,120 км/час.