Вера Колочкова - Папина дочка

Так и добрались до ее квартиры. Он помог ей войти, довел до дивана. Потом сделал тугую повязку на ногу, принес ей горячего чаю, сел рядом, огляделся…

В тот момент ему показалось, будто он уже когда-то был здесь. И не просто был, а жил здесь – таким было все знакомым… Даже родным… И эти обои в синий цветочек, и окно с белыми занавесками, и фотографии в рамках на стенах… И книги на большом стеллаже – от пола до потолка. Встал с дивана, подошел, начал рассматривать корешки. Пушкин, Толстой, Чехов… Бунин, Набоков… Почти одна классика, современных авторов мало. Обернулся, спросил задумчиво:

– Вы, наверное, в школе работаете, да? Литературу преподаете?

Она улыбнулась, кивнула головой, проговорила тихо:

– Да, именно так… И я даже спрашивать не буду, почему вы пришли к такому выводу. Наверное, у меня даже на лбу написано крупными буквами – учительница словесности… Как вас зовут, кстати, спаситель мой?

– Ну, уж сразу и спаситель… Это для меня слишком шикарно. Сашей меня зовут. А вас?

– А меня Аней…

– Вы живете одна?

– Да, одна. Мама к сестре на дачу жить переехала, она больна, ей свежий воздух нужен. А папа умер – давно уже… Квартира большая, а я одна. Хожу теперь по ней, песни пою…

– Какие песни? – спросил удивленно.

– Грустные, какие ж еще! – тихо засмеялась Аня, но тут же посерьезнела, произнесла деловито: – Я вас задерживаю, наверное, да? Вы идите, Саша, спасибо вам за все… Мне уже лучше, и нога почти не болит…

– Да вы же встать еще сами не можете, какое там! Я знаю, что это такое – ногу подвернуть!

– Я могу, правда. Идите, а то мне неловко, что я вас задерживаю.

– Но… Вам есть кого о помощи попросить, если что?

– Конечно… Я соседку могу попросить… Или подругу… Хотя она в отпуске сейчас… Да я справлюсь, что вы! Идите!

– Да, я уйду… Мне и впрямь надо на работу, меня уже потеряли, наверное… Но давайте с вами так договоримся, Аня! После работы я к вам зайду и посмотрю, как вы тут… И все, и слышать больше ничего не хочу! Я зайду, обязательно зайду…

– Но мне так неудобно, Саша, что вы!

– Зато мне удобно. Может, это мне больше нужно, чем вам…

Сказал и сам испугался. Потому что наткнулся на ее взгляд – испуганный и удивленный. И самую чуточку радостный… Да, слово не воробей, надо теперь отвечать за это слово! И за радость эту едва промелькнувшую отвечать…

Так у них все и началось. Образовалась веревочка-связь, перевязала так крепко – не вырвешься. Да и не хотелось им вырываться, и не пробовали даже. Хотя о любви никогда не говорили – чего о ней говорить-то? Ясно же, что друг без друга уже никуда… Хоть и виделись нечасто. Аня и не настаивала на частых встречах, все понимала. Она вообще умница. Тонкая, чувствительная натура. Молчунья близорукая. Милая. Трогательная. Хрупкий одинокий цветок. Обнимешь за плечи – сердце болью сжимается. И уходить от нее – такое мучение каждый раз… Она стоит в прихожей, улыбается бодренько, но он-то понимает, что никакой бодрости у нее внутри нет, что дверь за ним закроется, и плакать начнет… Но при нем – никогда. Ничего не потребует, ничего не попросит. Ждет, что он сам решит…

А может, и не ждет. Все ведь понимает, что не так ему просто – взять и уйти из прошлой жизни. Что не может он уйти, оставив Тату одну… И даже уговаривать себя не будет, что, мол, она вовсе не одна, у нее же мать есть… Родная, любящая… Бесполезно себя уговаривать. Да и зачем? Не сможет он оставить Тату одну… Вот если бы Люда ее с ним отпустила, тогда другое дело. Но ведь не отпустит. Ни за что не отпустит. Да и его самого не отпустит…

Каждый раз, уходя от Анечки, он прокручивал в голове все эти грустные мысли. А время шло, бежало просто. Месяц за месяцем, год за годом. Вон уже и Тате восемь лет исполнилось. Большая совсем, а каждый раз кидается ему на шею как дитя малое. И он тоже весь домашний вечер не может от нее отлипнуть. Такая вот привязка, как Люда говорит, общая пуповина… Немного насмешливо говорит. А за насмешливостью – обида. Но он к этой обиде уже привык… А что ему еще остается? Только привыкнуть и остается. Надо же как-то жить…

Так и жил. На два дома. Пока мама с ним этот разговор не завела. Из разговора он понял, что и Люда все знает, оказывается. А если знает, надо что-то решать. Но как решать, как? Как убедить ее, чтобы Тату с ним отпустила? Или надо ждать, когда дочь подрастет и Люде придется считаться с ее выбором?

Конечно, такие мысли сами по себе были жестоки по отношению к Люде. Она очень добрый человек, она не заслужила. Да и что значит не заслужила? Разве она должна была заслужить доброе к себе расположение? Нет, нет… Она хорошая жена, хорошая мать. Но… Будто не сложилось что-то в их счастливой семейной картинке, и Люда в этом не виновата. Виноват только он сам… А в чем виноват, и сам не знает. В том, что любит свою дочь? Что привязан к ней сильно? Что эта привязка перевесила его любовь к Люде? Да, странно все получается, странно и довольно жестоко… Выходит, мама была права, когда говорила, что ничего хорошего в этой первородной привязке нет… Не идет она во благо ни родителю, ни ребенку, а в некоторых случаях может просто испортить обоим жизнь. И что теперь делать, как быть? Какое решение принять?

Однажды мама снова завела с ним этот разговор, будто почувствовала, какие мысли его терзают. Хотя и впрямь почувствовала, наверное. Она же мать. У них тоже, можно сказать, общая пуповина осталась неразрезанной. Живут врозь, видятся редко, а все равно духовная связь остается крепкой, никуда от нее не денешься.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.