Владимир Жариков - Сценаристы. Сатирический роман

Перепутать план и клан,

Можно только с бодуна

И об этом в Интернете

Заявляет вся страна

Вновь городят огород,

Пишут кланы планы

Чтоб готовился народ

Вытряхнуть карманы

– Очень рискованно такие стихи читать, – предупредил Владимир, – за это могут привлечь за пропаганду наркотиков!

– Не понял, поясни! – удивился Дмитрий.

– План – это же наркота! – убеждал Владимир – его же курят!

– Но сегодня за все могут привлечь, – парировал Дмитрий, – вот например, мы с тобой сейчас критикуем власть. Нас можно привлечь за подготовку беспорядков группой лиц по предварительному сговору, или за антигосударственную гражданскую позицию. Если у меня сейчас в бумажнике найдут доллары при нашем задержании, то добавиться обвинение: «на средства иностранных государств»!

– А как тогда назвать тех правителей, у кого эти самые доллары лежат на счетах в иностранных банках? – недоумевал Владимир, – зарубежная деятельность во благо России на отечественные средства в иностранной валюте?

– Я бы назвал это выдворением доллара с российского рынка, – продолжил тему Дмитрий, – или эффективная борьба против засилья долларом российской финансовой системы. Они же активно вывозят этот доллар из страны, прочь его на фик, американца этого! Только за это никто к ответственности не привлечет, потому что те, у кого есть счета за рубежом, представляются сегодня российскому обывателю, как истинные патриоты. Они даже еще и нас успевают учить, как Родину любить!

– А почему они жен и детей вывезли за рубеж? – спросил Владимир, – это что за патриотизм?

– Вывезли для того, чтобы на их детей не действовала негативно нынешняя российская непатриотическая молодежь, – ответил Дмитрий, – ведь за рубежом, я имею в виду США и Англию молодежь патриотична до фанатизма. Вот пусть там, за «бугром», в условиях иностранного патриотизма воспитываются их дети – подрастают, заканчивают престижные ВУЗы. Это потом они вернуться, и внедрят полученный за рубежом патриотизм в российский менталитет!

Официант принес уже пятый графинчик. Друзья стали заметно хмелеть, и это было видно по осоловению их глаз и тупеющей реакции. Закуски оставались не тронутыми, и это говорило о том, что беседа перешла в обычную пьянку. Официант не решался предложить друзьям освежиться и приступить, наконец, к завершающей стадии проверки «фактов, изложенных в жалобах».

– Прошу покорнейше…, – обратился официант к Владимиру, – шеф просил узнать, когда Вы будете… беседовать с ним на тему Вашей проверки.

– Да никогда! – ответил Владимир, – передай ему, пусть успокоится, мы сейчас уже уходим. Правильно Димон? Пора нам, засиделись…. Счет принеси, халдей… норный!

– Шеф сказал, что угощение за счет учреждения, – вежливо проворковал официант, – на здоровье, господа! Приходите к нам еще! Будем искренне рады!

Дмитрий согласился с Владимиром, они, по его мнению, засиделись и пора уходить. Друзья обменялись визитками, в которых указаны их контактные телефоны и домашние адреса и, выйдя на улицу стали прощаться, обещая друг другу с этого дня поддерживать между собой связь.

После встречи в кафе, однокурсники часто перезванивались по сотовой связи. Поскольку оба находились «на мели» по причине безработицы, эти телефонные разговоры были короткие, дабы не расходовать деньги на болтовню. Как известно – у лишних людей, лишних денег не бывает! Дмитрий Анатольевич по-прежнему занимался мелкими заказами, а Владимир Владимирович безрезультатно пытался найти хоть какую-нибудь работу.

Оба журналиста жили пока на средства жен, которым приходилось содержать безработных мужей. Жена Дмитрия служила в офисе одной оптовой компании федерального уровня, а жена Владимира в крупной страховой компании. Должности, занимаемые ими сегодня, называют «офисным планктоном», который сам точно не знает, за что ему платят деньги. Женщины не были знакомы, иначе у них бы нашлась общая тема для вечернего трепа по телефону – «…а мой сегодня ходил на собеседовании и сдал резюме». Оставшись без средств к существованию публицист не подозревал насколько тяжело быть сегодня «лишним человеком».

Психологи утверждают, что существует несколько фаз специфических стрессовых состояний при потере работы и первая фаза – состояние неопределенности и шока. Это очень тяжелое переживание, особенно когда потеря работы произошла внезапно. При этом важно, что растерянность и страх выступают факторами риска, при которых человек становится подвержен другим неприятностям: болезням, несчастным случаям и лютой ненависти к власти. У фельетониста Дмитрия эта фаза прошла безболезненно, равно, как и фаза депрессии, потому что он никогда не терял чувство юмора и постоянно пользовался собственными сочинениями, ставшими для него классикой.

Накатит грусть-тоска, достанет Дмитрий какой-нибудь фельетончик, прочтет его и сразу же становится легче, терпимее и даже спокойнее. Кроме того, он хорошо помнил, что говорят психологи: «Вы должны относиться философски к потере работы. Помните, что ее рано или поздно приходится терять всем – Вы не исключение! Хотя, конечно же, во всем этом мало приятного…. А вот наиболее сильным патогенным фактором является не сама потеря работы, а постоянная угроза того, что это когда-нибудь произойдет. Как говорится, ожидание смерти хуже ее самой!» Каждый раз, когда друзья созванивались, эту мудрую психологическую установку Дмитрий давал Владимиру.

– Так что, друг мой Вовка самое страшное позади, – подбадривал фельетонист публициста, – работу ты уже потерял и достойно прошел первую фазу, когда «ожидание ее потери хуже ее самой». Твои коллеги, работающие сегодня в «Из вести» находятся в худшем положении, чем ты, – они еще ждут с постоянной угрозой, а ты уже ее потерял. Пусть завидуют тебе!

– Хотел бы я взглянуть на этого психолоха, – возражал каждый раз Владимир, – когда он останется без любимой работы. Неужели сам себе будет давать такую психологическую установку или попросит коллег? Хорошо говорить когда ситуация не касается тебя лично….

– А теперь представь себе, как трудно сегодня нашему президенту, – шутил Дмитрий, – он находится в постоянном ожидании потерять должность, ведь выборы для него лично – это угроза потерять работу! Ему труднее, чем тому, кто неожиданно теряет ее, он ведь заранее знает дату следующих выборов, а это еще пагубнее влияет на здоровье должностного лица. Поэтому он, наверное, вздыхает по ночам и думает: «Как хорошо было при царизме! Никаких выборов, никакой оппозиции!».

Привычка писать никогда не покидала публициста, который старался донести собственную точку зрения на то или иное событие до читателя. Пришлось сменить только способ – Владимир воспользовался советом Дмитрия, данного ему в кафе, и однажды вечером, выйдя в Интернет, нашел сайт литературного портала. Публицист пользовался Интернетом всегда, но, исключительно как справочником для работы, не более того. А тут появилась возможность – писать без «самоцензуры» главного редактора и сразу публиковать работу. Хотя делать это без гонорара очень непривычно и невыгодно – кушать хочется всегда!