Анастасия Игнашева - СССР. Погибшая Атлантида

О деревне особо. В начале ХХ века Россия всё ещё оставалась крестьянской страной, не смотря на бурный промышленный рост во второй половине XIX века и начале ХХ века. Крестьянство было основой русского народа. Наш менталитет даже сейчас, в веке XXI – это менталитет крестьянина. Да и революция 1917 года, вобщем-то была не «пролетарской» как её пытались представить нам советские идеологи, а мужицкой, крестьянской. И готовили её эсеры, а большевики уже потом примазались и, основательно «поработав локтями», растолкали всех, оказавшись наверху, как в забытой игре «царь горы». Не даром ведь один из первых декретов новой власти был «Декрет о земле»! Да. Землю крестьянам дали. А потом отобрали. Вместе со скотом и инвентарём. Сейчас у части отечественных историков бытует мнение, что коллективизация-де была вынужденной мерой. Мол, без неё невозможно было бы создать современную промышленность. Ой, сомневаюсь. До 1917 года, повторяю, Россия переживала промышленный подъём. И многие – в том числе и американские учёные-экономисты, побывав в царской «отсталой» России (а миф об «отсталости и дикости» России особенно полюбился большевикам!) говорили, что если Россия и дальше будет развиваться такими темпами, то уже к началу 1930-х годов (ко временам первых советских пятилеток) она обгонит и Европу, и Америку. Без всякой, заметьте, коллективизации! А что же коллективизация? Да это было ничто иное, как то же «огораживание» имевшее место быть в Англии XVI века, когда «овцы съели людей» – по меткому выражению первого коммуниста-утописта Томаса Мора. И именно оно, огораживание и определило промышленную революцию в Англии и её превращение в «мастерскую мира». Согнанным с земли вчерашним крестьянам ничего не оставалось как либо подаваться в города, где за гроши работать на мануфактурах, либо идти во флот и армию – завоёвывать для Англии колонии и создавать «Империю, над которой не заходит солнце». Наши жертвы «огораживания» строили Днепрогэс, Магнитку, Кузнецк, Московское метро и много чего ещё. И искренне верили в «светлое будущее». А те, кто остался в деревне за «палочки» -трудодни работали на ничьей земле ничьими орудиями труда. Ох, чую, полетят в меня сейчас ссаные тапки от камрадов-патриотов и прочих государственников! Ребята! Я советского производства! И я хорошо помню слово «бесхозяйственность» не сходившее со страниц газет и звучавшее в каждом выпуске программы «Время». Это был один из тех немногих «отдельных недостатков» которые разрешалось критиковать. Бесхозяйственность – это брошенная в поле под открытым небом техника. «Не моё – колхозное!». Это неубранный вовремя урожай, это транспорт, который могли гнать порожняком через всю страну и много ещё чего. Наша система, повторяю, была крайне расточительна! При этом логистика как наука была ей неведома от слова совсем! Однако, вернусь к теме. После войны для стран Западной Европы Америкой был предложен так называемый «план Маршалла». Что характерно, вопреки мнению некоторых либеральных историков, – Советскому Союзу никто не предлагал присоединиться к этой экономической доктрине! Как раз наоборот!

«Госсекретарь Дж. Маршалл 5 июня 1947 г. представлял план помощи европейским странам как акт американской благотворительности и бескорыстности. В реальности же через этот план США добивались стратегических и экономических целей. Основными целями плана Маршалла являлись стабилизация социально-политической ситуации в Западной Европе, создание единой экономической системы, где Америка играла бы ведущую роль, а также подрыв советского влияния в Восточной Европе. Не случайно он был назван „Планом реконструкции экономики Европы“. Задуманный план был нацелен на то, чтобы открыть доступ к западноевропейским рынкам и сферам капиталовложения, деловым кругам США и, тем самым, прочно привязать к себе Европу экономически и политически» (1).

Добились. Привязали. Так крепко, что до сих пор не отвяжется никак. Однако, Англия и Франция, скорее из вежливости, пригласили делегацию из СССР принять участие в Парижской конференции по «плану Маршалла» в 1947 году. И наши приглашение приняли! Более того! Сталин хотел присоединиться к «плану Маршалла»! Но нас грубо «бортанули». Между тем, вошедшие в зону советского влияния страны Восточной Европы

«… могли принять участие в этом плане. Но выдвигалось важное политическое условие: прекращение ориентации политики последних на Советский Союз. Ставилась, как видно, цель вбить клин между СССР и его союзниками. Предполагалось также использовать ресурсы стран Восточной Европы для восстановления западной части континента. Фактически план был составлен таким образом, что участие в нём Советского Союза и стран Восточной Европы выглядело весьма проблематичным. Иными словами, чтобы исключить СССР из программы, нужно было поставить его в такие условия, когда он вынужден был от неё отказаться «добровольно». Всё по-американски: делать хорошую мину при плохой игре. План Маршалла привёл к окончательному расколу Европы на две части: Восточную Европу и Западную Европу. Этот план также вбил определённый политический и психологический клин между СССР и странами Восточной Европы. Советское руководство вынуждено было оказать серьёзное давление на правительства Чехословакии и Польши, только после этого они отказались от участия в плане Маршалла. Психологический аспект этой проблемы заключался в том, что США в глазах европейских народов выглядели дающей страной, а Советский Союз – отбирающей, поскольку основные репарационные притязания СССР удовлетворял за счёт восточной зоны оккупации (будущей ГДР), а также бывших союзников третьего рейха, вошедших в советскую зону влияния. СССР получал репарации из Венгрии, Румынии, Болгарии, части Германии, вошедшей в состав Польши. Ещё до плана Маршалла в этих странах уже существовало отрицательное отношение к этой политике. Политические потери, которые нёс СССР, были очевидны. Практика изъятия машин и оборудования в восточной зоне оккупации Германии серьёзно подорвала авторитет, которым пользовалась советская политика у немецкого населения, причём эти изменения больше всего сказались на настроениях немецких рабочих, именно той силы, которая рассматривалась в качестве основного классового союзника СССР. Отрицательные настроения имели место в Польше и Венгрии. Весной 1947 г. в беседе с В. М. Молотовым М. Ракоши утверждал, что репарации составляют 50% бюджета Венгрии, что «дальше это выдержать будет трудно…» (1)

Вобщем, СССР в гонке вооружений не был заинтересован. Нам её навязали. А наша экономика, и так не очень-то эффективная, была сильно подорвана войной.