Анастасия Игнашева - СССР. Погибшая Атлантида

Итак, с потрясениями и неурядицами при смене любой общественной формации всё ясно. Потрясений не хочет никто. Да и ностальгируют всё больше не по дефициту, очередям, идеологическому гнёту с унылыми партсобраниями и бесконечными съездами и пленумами, где выступающие по бумажке читали речи, которые сами не могли понять. И не по «железному занавесу». Ностальгируют по спокойной стабильной жизни, где можно было планировать события даже не на год вперёд, а на несколько лет. Хотя – именно эта пресловутая стабильность и погубила страну. Скучно стало.

Несколько лет назад у нас с мамой зашёл разговор на эту тему и мама высказала ту же мысль. Скучно, мол, стало. А русскому народу скучать противопоказано. Не знаю, согласятся ли со мной мои ровесники, чьё детство пришлось на 70-е-начало 80-х, но самым ярким моим детским воспоминанием была скука. Жизнь уже тогда казалась мне похожей на застоявшееся болото. И название «застой», придуманное позже подходит к ней как нельзя лучше. Это сейчас те, кто жил тогда, вспоминают эти времена пуская ностальгическую слезу. Потому что уже забыли многие реалии тех времён. Забыли пустые прилавки и очереди за бесконечным дефицитом, бесконечные репортажи со съездов и пленумов, наших медленно впадающих в маразм правителей и «пятилетку пышных похорон». Забыли, как ненавидели всё это и как издевались над всем советским. Например, вот так:

«…жизнь в начале восьмидесятых была хоть и застойная, но веселая от отчаяния и безнадеги. На страшных, пузатых „Кометах“ уже в пятом классе слушали тяжёлый рок, делали бомбы из магния, изготавливали духашки и самострелы, много читали и хохотали над чёрными густыми бровями и белыми вставными зубами. Десятый класс приветствовал с утра друг друга троекратными объятиями и поцелуями, подсмотренными в телевизоре, нацеплял на себя в ряд по пять октябрятских звёздочек, в середине которых вместо Ленина в кудряшках был представлен Ильич в зачаточном состоянии, в виде эмбриона, вырезанного из учебника анатомии. Учителя стыдливо усмехались и делали вид, что ничего не замечают (13)».

Я смотрела «Международную панораму» и программу «Время». Сандинисты в Никарагуа и прочие повстанцы в разных «развивающихся странах» мужественно гоняли по сельвам и саваннам всяческих «контрас» и прочих басмачей, что делало их историю похожей на нашу, во времена Гражданской войны. И я думала: «неужели вот они победят, пройдут годы и жизнь их стран превратится в такое же болото, где ничего не происходит, кроме очередных съездов и пленумов?» Или вот награждения. Брежнев любил раздавать государственные награды направо и налево. Часто просто как подарки ко Дню рождения. В представлениях так и говорилось: «…и в связи с юбилеем, наградить имярек орденом таким-то». У него самого уже кителя под наградами видно не было. Одних Звёзд Героя было пять. Это Советского Союза. А ещё были Звёзды Героя Социалистического Труда. Их тоже было несколько. Три, кажется. И я, в свои семь-восемь лет думала: «А почему раньше, чтобы награду получить, надо было совершить подвиг, а сейчас их раздают как подарки ко Дню рождения?»

Но молчала. Потому что уже тогда поняла, что есть вопросы, которые лучше не задавать. И думала так не одна я. Потом, в «перестройку», народ прорвало и такие вопросы стали задавать в открытую, не стесняясь. Конечно, с «перестройкой» вышло, как с киевским майданом – народ боролся и хотел совсем не того, что получил.

А когда-то ведь и у нас! Как всё начиналось! «Мы наш, мы новый…", «Смело мы в бой пойдём!» «Мы красные кавалеристы и про нас…", «Даёшь пятилетку в четыре года!» Я до сих пор искренне считаю, что это была настоящая интересная жизнь. Хотя симпатии к «красным» у меня развеялись ещё лет в 14—15 и я читала «Дни Турбиных» и слушала «белогвардейский цикл» Звездинского. И думала, да и сейчас тоже так считаю, что та, настоящая Россия, подлинная тысячелетняя Русская Цивилизация, закончилась в 1917. Почему она погибла? Вряд ли от скуки. В тридцатые, «в буднях великих строек» у людей тоже был интерес и мотивация, а «воронки», разъезжающие по ночам придавали остроты жизни и добавляли адреналинчику в кровь, заставляя гадать «придут-не придут?» И уж совсем нескучно жилось людям во время войны! И сразу после. То-есть, я хочу сказать – у народа была цель и мотивация. Люди верили, многие искренне. Да, Христа заменил Ильич, а православие очень сильно потеснил коммунизм, ставший светской и советской официальной религией. Но это была вера, без которой нашему человеку нельзя. Последний всплеск этой истовой веры был связан с полётом Гагарина, хрущёвской «оттепелью» и клятвенным обещанием Никиты Сергеича, что «через 20 лет советский народ будет жить при коммунизме». Через неполных 4 года Никиту Сергеича сместили, ещё лет через 5 стало ясно, что с обещанием построить коммунизм в 1980 году тоже погорячились, рыба потихоньку начала гнить, как и положено, с головы. Потому как в головах власть предержащих сменилась парадигма. Исповедуемая религия – коммунизм, стала унылой даже для жрецов, а идеей стала должность и очередь на холодильник. Страна медленно двигалась куда-то больше по инерции. Хотя и она постепенно иссякла где-то к началу 70-х. Что бы там ни твердила и как бы ни старалась наша официальная пропаганда, которой далеко до нынешних «пропагандонов», а в СССР к середине 60-х годов было построено точно такое же общество потребления, что и на Западе. Только потреблять было особенно нечего. Рынок у нас тоже сложился, но довольно убогий. И это был рынок для продавца, а не для покупателя. Да и сами те, что наверху, уже в глубине души не верили в те идеи, которые по инерции продолжали проповедовать «ширнармассам», а «массы» оказались тоже не дураки, к тому же в этих самых массах был довольно большой процент всяческих «обиженных» и «недострелянных»… Как было сказано в другом старом анекдоте:

«За Кремлёвской стеной был построен коммунизм, в пределах Садового кольца – развитой социализм, а за МКАДом – реальный».

Народ всё это видел и понимал. И реагировал. Словом, вера понемногу уходила. Наступало безверие. А с ним и скука. От скуки народ пускался во всякие авантюры. Кто-то просто пил. Кто-то уходил «во внутреннюю эмиграцию». На кухню. Где можно было вести глубокомысленные беседы. Я, помню, читала много. А что ещё? Телевизор тогда только две программы показывал, интернета не было. Зато было много журналов для детей. Мама нам с братом чего только не выписывала – и «Юный натуралист», и «Пионер», и ещё что-то… Девочки сходили с ума по Электронику, многие заявляли, что переписываются с ним, а адрес им дали в школе, но предварительно потребовали подписку, что никому его ни-ни… Врали. Да, мы много времени проводили во дворе, гораздо больше, чем наши приросшие ко всевозможным «гаджетам» и прочим «девайсам» детки, да у нас было больше игр и мы быстрее социализировались и активнее познавали мир. И времени у нас было больше. У всех. И у взрослых тоже. Помню, что любили ходить в гости. Много и часто. Гости были каждые выходные, а иногда и в будние дни. Ходили по любому поводу и без. Но всё равно в душе жила она – разъедающая скука. Всё было – от неё проклятой. Скучно стало. Да, сейчас говорят, что у нас было лучшее образование, лучшая наука, прекрасная эстрада и даже экономика (которая должна быть экономной!) была не так уж и плоха и вполне себе конкурентоспособна… Но вот всё вместе это производило какое-то душное впечатление! Нам всем было скучно и всем по-разному. Бодряческие песни Пахмутовой и Добронравова навевали скуку и мы орали «Шизгару» давай!» не понимая, что «Шизгара» – это такое же г**, как и «Сегодня мы не на параде» («А к коммунизму на пути»… Ну да! Это ж надо было такое насочинять?! Что уже тогда курили авторы? Неужели «План ГОЭЛРО»??? )