Ольга Кузнецова - Истории из другой жизни (сборник)

Когда ты пытаешься встать на ноги, а тебя пинают снова и снова, не давая даже поднять головы, все понятия о долге и уважении куда-то исчезают, и ты становишься похожим на волчонка, оставшегося без родителей, который взрослеет раньше времени и пытается как-то выжить в этом жестоком мире… После такого сурового жизненного урока мой иммунитет оказался на отметке ноль, и я проболела месяца три. Я оказалась будто бы отброшенной волной на самый дальний берег и вынуждена была начинать свой путь заново. Но начинать все с нуля – это вовсе не безумие! Безумие – притворяться счастливым и убеждать себя в том, что именно эту лямку ты должен тянуть всю свою жизнь…

О моя сумрачная, бродяжная юность вдали от семьи, от мамы, от родного очага! Где только мне не пришлось скитаться, в какие только приключения не бросала меня злодейка-судьба! Мне встречались хорошие и плохие люди, и я благодарна и тем, и другим за жизненные уроки…

Одним из самых ярких воспоминаний юности была моя жизнь в притоне вместе с проститутками. Мне некуда было идти, и они приютили меня… Существует расхожее мнение, что проститутки – это глубоко аморальные, падшие, чуть ли не в самую преисподнюю, женщины. Но то далеко не так! Среди них немало образованных женщин из хороших семей, волею судьбы попавших в сложнейшие жизненные ситуации, и вынужденных зарабатывать деньги любым доступным способом. Кто-то выплачивал долги мужа-афериста, у кого-то тяжело болел ребенок, и на его лечение требовались запредельные средства… Кто-то вытаскивал родителей из долговой ямы, а кто-то, как я, ушел из домашнего ада в поисках чего-то лучшего…

Однажды сутенер предложил девушкам подработку в отелях Арабских Эмиратов. Он уверял их в том, что эта работа хорошо оплачивается, и есть вероятность даже выйти замуж за местных арабов… А жизнь в гареме, по его словам, – это настоящий рай! Нескольких девушек удалось уговорить. Некоторым из них было всего лишь по 16–18 лет… Я отговаривала их ехать, всеми фибрами души чувствуя, что эта сказка быстро закончится и превратится в ад, но они твердо верили, что выйдут замуж и будут жить безбедно и счастливо. Бедные юные сознания! Они так хотели верить в волшебную сказку и прекрасного доброго принца, который спасет их из рабства…

В то время я внешне напоминала симпатичного мальчика, и сутенер предложил мне тоже поехать в Эмираты. «Ты будешь еще в лучшем положении! – убеждал он меня. – Тебя не примут за женщину и будут трахать только в задницу! Не работа, а развлечение! А деньги хорошие… Соглашайся!» Подавив в душе соблазн заработать денег и немного раскинув мозгами, я отказалась, хотя, повинуясь первому порыву, уже отдала сутенеру свой паспорт… Что-то вдруг остановило меня. Но не боязнь насилия, нет! В то время я искала смерти, как избавления от всех проблем и невзгод, и подумала, что умирать в Арабских Эмиратах будет чересчур роскошно для меня. Лучше уж умереть тут, в родных местах и быть похороненной на земле своих предков…

Никто из девушек не вернулся из Эмиратов обратно, кроме одной… Никто не вышел замуж за прекрасного принца, а волшебной сказкой для многих стал мир иной. Вернувшая девушка выглядела внешне шикарно: золото, дорогая одежда, но увы – ее рассудок не выдержал сильнейшего напряжения, и вернулась она неизлечимо больным человеком с тяжелой душевной травмой. Ее некогда оптимистичный, веселый нрав изменился до неузнаваемости, и в скором времени она стала пациентом психиатрической клиники… Она рассказала мне, что в Эмиратах девушки вынуждены были обслуживать до пятидесяти человек за ночь! Многие не выдерживали, сходили с ума или кончали жизнь самоубийством, но она не могла позволить себе такой роскоши: необходимо было растить сына и помогать одинокой матери. К тому же нужно было заработать немалую сумму, чтобы выплатить сутенерам за свое освобождение. И она сделала это! Единственная из всех… После долгого лечения она не так и не смогла вернуться к нормальной жизни и ушла в религию… Последний раз я видела ее в церкви, молящуюся перед иконами, но она уже больше не узнавала меня.

…Я продолжала скитаться по улицам, странствуя из дома в дом, из приюта в притон, подрабатывала, где могла, воровала, когда невыносимо хотелось есть. Не раз бывала избита, ночевала на улице под моросящим дождем… Добрые люди иногда пускали меня переночевать, предлагали еду. Именно они и спасли меня в нелегкие времена, не дав моей слабой вере в людскую доброту угаснуть окончательно…

До бегства из дома я, воспитанная в строгих мусульманских правилах, никогда не пила и не курила. Мои братья и сестры тоже не курили и не брали в рот спиртного. Оказавшись на улице, я в полной мере вкусила все «прелести жизни», которые скорее можно назвать отравой, не столько для тела, сколько для души… Моя же ориентация даже в уличной среде многим мозолила глаза. Мне не раз выговаривали за то, что я «не желаю» исправляться. «Ты могла бы одеться, как все женщины, и выйти замуж – и все твои проблемы на этом бы закончились!» – говорили мне доброжелатели. Как они не могли понять, что я не могу выйти замуж, потому что я вовсе не женщина? Помню, мой младший брат, с которым мы были более-менее близки, советовал мне: «Покорись и выйди замуж, чтобы родители успокоились… А потом делай, что хочешь!» Я отвечала: «Я не могу так поступить! Мне будет жаль убивать своего мужа, когда он начнет требовать выполнения супружеского долга!» Брат воспринял это, как шутку…

Некоторые из уличных приятелей брезговали даже курить со мной одну сигарету, но потом, по прошествии лет, обращались ко мне за помощью… И, что интересно, моя ориентация при этом им не мешала! Именно в годы своего бродяжничества я поняла истинный смысл дружбы – одного из самых ценных явлений в нашей жизни. Настоящий друг на вес золота – ведь он без всякого самоутверждения за счет твоих промахов и ошибок всегда искренне поддержит тебя, когда тебе трудно, и без всякой зависти порадуется вместе с тобой, когда ты счастлив…

Встречали ли вы когда-нибудь женщин, именуемых себя агрессивными феминистками, а, точнее, мужененавистницами? Я имела тесный опыт общения с ними, наивно полагая, что в их мировоззрении и заключается истинная свобода. Их правила (вернее, их отсутствие) предполагают полное раскрепощение в любых видах отношений: они делают, что хотят, с кем хотят и когда хотят… Понятие любви, привязанности, долга, верности, семьи у этих людей как-то сглажены, их просто не существует, поскольку у них нет никаких социальных и моральных норм. Свою духовную убогость и они именуют нетипичностью, а неадекватность – какими-то высшими, недоступными простым людям проявлениями… Но самое непонятное для меня – их неприязнь к мужчинам.