Ольга Кузнецова - Истории из другой жизни (сборник)

На мое счастье, в кухню зашла моя старшая сестра и сказала: «Папа, Вас просят к телефону». Я возблагодарила Небеса и вздохнула с облегчением! Отец наконец-то закончил свой завтрак и направился к выходу, попутно ругая меня последними словами. Досталось и маме, которая, якобы бы, избаловала меня и воспитала из рук вон плохо! Уже выходя из кухни, отец пригрозил, что подаст в розыск и, когда меня найдут, он насильно сведет меня к мулле, который изгонит-таки из меня дьявола. После этого, по его словам, меня ждет замужество и переезд в южную часть Кыргызстана, где сила старых традиций уже не даст мне сбиться с правильного пути…

После ухода отца, я с трудом выползла из-под стола, еле шевеля одеревеневшими руками и ногами. Мое лицо и ухо были помяты и облизаны Маркизом, выразившим свое расположение ко мне таким вот образом, а моральное состояние было на грани срыва от напряжения и угроз отца в мой адрес. Я чувствовала себя изгоем, никому не нужным, никчемным человеком, приносящим всем своим близким только горе и бесконечные проблемы. Мама плакала и говорила, что я нисколько не люблю ее и совсем о ней не думаю – ведь отец постоянно упрекает ее в том, что их дочь растет извращенкой, и я своим аморальным поведением, якобы, отняла у родителей несколько лет жизни…

Сердце мое не выдержало, и я, даже не попрощавшись с мамой, выскочила на улицу. Оказавшись за воротами, я пустилась бежать, куда глаза глядят, с немыслимой скоростью, не разбирая дороги и не видя ничего перед собой. Я мчалось так, что на мгновение мне показалось, что кто-то невидимый подхватил меня на руки, и я лечу, чувствуя полную свободу и независимость каждой клеточкой своего тела. Пробежав так некоторое время, я ничком упала на траву. Я долго лежала, вдыхая запах свободы и ощущая в себе прилив новых, неведомых ранее сил… В тот момент я поняла одну очень важную для себя вещь: если тебе кажется, что нужно что-то менять в своей жизни, то тебе это вовсе не кажется! И тут я окончательно приняла твердое решение: пусть лучше я сгину на улице и останусь вечным уродом в глазах близких, чем буду медленно умирать в традиционной замужней бытовухе, именуемой у нас «нормальной жизнью»…

На почве постоянных проблем и отрицательного отношения к нам со стороны окружающих, былая глубокая привязанность, которая так тесно связывала нас с Ингой, начала постепенно угасать… Отношения между нами стали ухудшатся с каждым днем. Да и как могло быть по-другому, когда по нескольку раз в неделю нас вызывало Миграционное ведомство и требовало документы, которых у нас не было? Это сильно нервировало и раздражало нас, поскольку являлось прямым, совершенно неприкрытым давлением на психику! Работник Миграционной службы в круглых очках, похожий на старого прокурора, умело и методично капал нам на мозги, нарушая и без того хрупкое душевное равновесие… Нам казалось, что для этой работы выбирают самых равнодушных и сухих людей из всей Швеции! Мы не чувствовали ни моральной поддержки, ни теплоты, ни понимания… Мы и этот человек были словно разделены высокой невидимой стеной, которую никогда не удастся преодолеть! Формальное следование закону в ущерб человечности – вот что мы четко увидели во многих работниках Шведского Миграционного ведомства!

С другой стороны, нас постоянно осуждали жители нашей деревни, такие же беженцы, как и мы сами. Им не нравился мой внешний вид, они не понимали, как Инга может жить с женщиной, и имеем ли мы вообще право воспитывать ребенка! Особенно сильно это все отражалось на Инге, а через нее и на нашем сыне, который любил нас обеих и остро переживал происходящее.

Еще один очень серьезный и болезненный момент – это выживание в чужой стране, не зная языка… Андрей постоянно жаловался на местных подростков, которые дразнят и оскорбляют его, а непонимание им шведской речи очень забавляет их… К нему относились, как к бесплатному развлечению, до тех пор, пока он не начал более-менее нормально разговаривать по-шведски. У меня не раз складывалось впечатление, что к приезжим и эмигрантам местные жители относятся, как к совершенно ненужным и бесполезным людям, и желают только одного – поскорее отправить их восвояси.

Со временем я твердо поняла, что людям со слабой психикой здесь не место! В моей семье возникли серьезные проблемы: Инга стала обвинять меня в том, что я разбила ее семью, лишила ребенка отца и притащила их сюда, в эту дыру, где подвергла жестоким испытаниям и заставила страдать… Трудно выразить словами те чувства, которые я испытывала, слыша подобные обвинения из уст любимой женщины… Ко всему этому примешивался страх депортации на родину, куда нам не было возврата. Мы уже не смогли бы жить там даже морально, успев отвыкнуть от жестких азиатских устоев…

Андрей слышал все наши ссоры и споры и не понимал их причины, поскольку привык считать нас одной семьей и всегда воспринимал меня, как близкого и родного человека… Ему, как и любому ребенку, хотелось иметь дружную семью, в которой все любят и поддерживают друг друга… Мальчик очень тяжело переживал нестабильность наших с Ингой отношений. А как же разрывалось мое сердце! Когда ты беспокоишься только за себя – это одно, но я несла полную ответственность за людей, ставших моей семьей, за свою женщину и ребенка! Я старалась, как могла, и делала все возможное, чтобы нам жилось лучше… Мизерное пособие не могло обеспечить нам сытую и безбедную жизнь, и были моменты, когда мне приходилось даже воровать для Андрея вещи и еду, чтобы он ни в чем не нуждался… Однако, когда я стала подрабатывать, я перестала воровать – это было моим моральным принципом.

Я отлично знала, что в деревне к нам относятся с осуждением и не уважают нас за, якобы, аморальную жизнь… Но мне вспомнился один случай, когда я заставила-таки уважать себя! Началось с того, что я стала ходить в тренажерный зал, чтобы хоть немного поддерживать себя в форме. Один раз туда пришел местный парнишка, и мы оказались на соседних тренажерах совсем близко друг от друга. На мне была надета майка, оголяющая плечи, а на плече красовалась татуировка в виде оскалившегося волка, очень качественная и впечатляющая… Увидев ее, парень спросил: «Ты что, сидела в тюрьме? Это вроде бы тюремная татуировка?» Не задумываясь, я ответила: «Да, тюремная! Я действительно сидела в тюрьме». «Серьезно?! А за что?» Я на ходу придумала легенду: «Ты знаешь, я завалила одного мужика…». «Как завалила? За что?» «За то, что он задавал слишком много вопросов и доставал меня ненужными советами! Вот я и сорвалась… По крайней мере, я всегда смогу постоять за себя и никому не позволю себя обидеть!» Эта шокирующая новость о моем прошлом быстро разнеслась по деревне, и ко мне стали относиться с некоторой опаской. На улице на меня перестали показывать пальцем и шушукаться за спиной чуть ли не вслух. А некоторые соседи даже начали здороваться. Странно, но сила почему-то всегда берет верх над всеми остальными человеческими качествами…