Хелен Джонс - Все любят лис. Каждый любит лис по-своему

– Не снимай его, Хаги. Так мы сможем тебя узнать, – Роззи указала на медальон, – мы ведь встретимся еще?

– Конечно, – девушка смахнула выступившие слезы.

«Только не плакать!», – приказала она себе и, поцеловала горячую щеку девочки.

Когда Хаги вышла в гостиную, к ней тут же подбежал Тайрис.

– А подарок мой не возьмешь с собой? – расстроено спросил он, беря тоненькие ручки девушки в свои.

– Не могу, извини, мне нужно быстро передвигаться, – попыталась оправдаться Хаги, но в разговор вступился сидящий возле телевизора Алан:

– Оставь уже ее в покое, – проворчал он на друга, но Тайрис старался не замечать его.

– Когда ты найдешь свое племя, ты ведь вернешься?

Девушка, грустно улыбнувшись, пожала плечами: не знаю.

– А ты не можешь остаться тут, с людьми? Можешь остаться жить у меня, ты будешь в безопасности…

– Тайрис, – протянула Хаги, – мне нужно найти своих родных…

– Да-да, знаю. Но потом что? Что если другие лисы нападут на тебя? Или охотники? Или медведи?

– Я буду осторожна, – Хаги высвободила свои руки и взглянула на Алана. Он делал вид, словно не слушает их разговор, но телевизор был убавлен почти на максимум.

– Можешь взять те сапоги, в них ты не замерзнешь, – монотонно проговорил он, не глядя на Хаги, – и куртку, в шкафу.

– Спасибо, – тихо произнесла девушка.

«Одевайся быстрее и уходи уже!», – торопила себя девушка. Ей незачем было задерживаться в доме Финчей надолго. Алан был ей не рад.

– Так ты отправляешься на Минако? – Тайрис помог Хаги надеть куртку.

Девушка кивнула.

– Надеюсь, что мы видимся не в последний раз. Можно тебя обнять?

Хаги смутилось, но снова кивнула. Парень прижал девушку к себе. Он был сильнее, чем Алан, заботливее и добрее. Так думала Хаги. Он помогал ей отправиться в путь, в то время как Алан просто сидел возле телевизора.

Тайрис слишком увлекся объятиями и Хаги, стараясь как можно вежливее, высвободилась из его рук. Парень чуть коснулся большими губами щеки девушки. Но Хаги сделала вид, что не заметила.

– Всего вам доброго, – улыбнулась девушка, махнув рукой, – надеюсь, увидимся еще.

– И я, – грустно проговорил Тайрис, открывая перед Хаги дверь. Девушка в последний раз взглянула на Алана. Он все также сидел, развалившись перед телевизором, но не смотрел на экран. Он смотрел прямо на Хаги. Его взгляд был холодным и одновременно обжигающим. Что-то было в нем такое, от чего девушке стало неприятно. Алан не отводил взгляд. Его губы не шевелились. Руки были сложены на груди. Он не хотел ничего говорить и не сказал.

Хаги вспомнила тот поцелуй. Тогда Алан показался ей милым и добрым. А сейчас сердитый парень хмурил брови и взглядом выпроваживал ее. В который раз девушка убедилась, что можно доверять лишь себе. Тот Алан, который поцеловал ее, который учил ее кататься на коньках и лепил снежную лисицу – исчез. И вряд ли еще появиться.

Тайрис еще долго смотрел в след уходящей девушки. Хаги старалась идти быстро, но не бежать. И только когда дом Финчей оказался далеко позади, девушка позволила себе плакать.

Идти по снегу было нелегко. Ноги постоянно проваливались, под снегом прятался лед. От такой нагрузки Хаги стало жарко, но она продолжала подниматься в гору.

«И как он только может себя так вести?», – вслух шептала девушка, – « я ему не нравлюсь.? Ни капельки! А Тайрис? Вот ему – да», – девушка ласково провела пальчиками по тому месту, где совсем недавно губы Тайриса коснулись ее щеки, – «что ж, все равно я не вернусь больше туда. Он мне не рад, это видно. А я-то размечталась! Все! Хватит! Никаких чувств! Никакой любви! Мне нужно думать лишь о своих родных! О Бунко, Саа и Йако!».

Хаги медленно поднялась на невысокую гору, где совсем недавно они сидели с братом. Где Йако? Смог ли спастись? Смог ли найти сестер? Хаги спряталась за булыжник и принялась ждать.

Глаза постепенно закрывались, веки утяжелялись, заставляя девушку хоть немного поспать. Ветер. От того, что девушка вспотела, поднимаясь на гору, стало еще холоднее.

«Где же мама?», – спросила она саму себя. И поймала себя на мысли, что следует прекращать разговаривать с собой, чтобы не сойти с ума.

Ветер усиливался. Сильнее. Холоднее. Но это был не природный ветер. Он пах по-другому. Хаги прислушалась: тихое посвистывание. Она выглянула из-за булыжника и сильно зажмурилась от яркого света в небе. Он увеличивался с каждой секундой, словно приближался к горе.

«Это оно», – пронеслось в голове у Хаги, и девушка снова спряталась. Сердце забилось от волнения. Стало снова жарко. Хаги заметила, как мгновенно под ней снег таял, открывая молоденькую зеленую траву. Свет стал менее ослепляющим, и девушка выглянула.

Совсем близко в воздухе кружили тысячи лисьих теней, по-ангельски светясь. Они бегали друг за другом, резвились, играли. Влюбленные лисы шли вместе, маленькие лисята пытались догнать друг друга, а совсем взрослые спокойно ступали на гору, оставляя после себя землю. Это были те, кто покинул земной мир.

«Мама?», – прошептала Хаги, вставая на ноги.

Лисьи тени, словно не замечали девушку, они были заняты своим делом, освобождая землю от снега и холода. Хаги вглядывалась в каждую рыжую тень, но не могла найти свою мать.

Дым. Такой густой и ароматный, словно Хаги оказалась на поляне самых разных цветов. Запах меда. Запах морской воды.

Из дыма медленно вышла рыжая тень, постепенно обрисовываясь. Девушка узнала свою мать.

– Мама! – Хаги кинулась на шею лисице, но прошла сквозь нее. Ощутив, что в руках пустота, девушка обернулась: лисица ласково улыбалась.

– Мама! – снова крикнула Хаги уже сидя на том же месте, – Йако! Где он? Где Саа и Бунко?

Лисица молча посмотрела в сторону. Там образовалась картинка, на которой Саа, Бунко и Йако сидели в клетках. Это был зоопарк Паддинктона. Хаги сразу узнала его. Он был единственным зоопарком поблизости, о нем много говорили лисы из племени. Йако и Саа грустно сложили голову на лапы, а Бунко свернулась клубочком в углу клетки, часто дыша.

– Так они там?!

Лисица кивнула.

– Я найду их, мам, обещаю! – сквозь слезы оскалилась Хаги, – кто забрал тебя, мам? Кто убил? Я отомщу! – девушка со злостью вытерла надоедливые слезы.

Ласковая улыбка мгновенно исчезла с лица лисицы. Она смотрела на дочь печальным взглядом, словно не хотела, чтобы Хаги знала об этом. Лисица покачала головой в ответ.

– Но, мам! Мне это нужно! – прокричала девушка. Лисица, все также печально смотря на Хаги, пошла на нее. Сначала медленно, затем быстрее и быстрее, почти бегом. Хаги закрыло лицо руками. Толчок. Такой сильный и теплый. Внутри Хаги словно что-то заиграло, забурлило. И снова ничего. Девушка обернулась: ни матери, ни рыжих теней уже не было. Ни снега. Ни холода. Ни ветра.