Алэн Акоб - Пёстрые эскизы. Сборник рассказов

Два незнакомых человека на автобусной остановке, две судьбы, никогда не пересекавшиеся между собой, но похожие друг на друга до невероятности насыщенными событиями в жизни, которые оставляют неизгладимый след в душе, банальные до оскомины людские истории. Первым, кто проявил интерес к противоположному полу, была она. «А что, даже неплохо выглядит, – подумала Наташа. – Элегантен, подтянут, и работа, наверное, есть, судя по папке с костюмом». Она обожала мужчин в костюмах, даже в домашних фотоальбомах она везде стояла, обняв очередного кавалера в костюме за шею, слегка приподняв правую ногу каблуком вверх. Пришлось снять очки, чтобы получше разглядеть его, словно он был какая-то достопримечательность на фоне неинтересного пейзажа. Заметив взгляд незнакомой девицы, Сергей посмотрел на неё оценивающим взглядом и тоже подумал: «Хороша чертовка, даже слишком хороша, в моём вкусе. Может, познакомиться? – промелькнуло у него в голове. – Хотя шансов, конечно, мало, женщины не любят знакомиться на улице, но всё-таки попробовать можно, конечно, авось…» Сергей Семёнович был человеком практичным, с высшим образованием, высоким лбом и залысиной на макушке, которую можно было увидеть разве что только сверху. К пятидесяти годам он бы очень походил на католического монаха, но сейчас ему было тридцать лет, был он полон энергии и оптимизма, друзья и знакомые ему предсказывали блестящую служебную карьеру. Жена, теперь уже бывшая, была дочерью его непосредственного начальника, да и сам он был парень не промах. Теперь же, по семейным обстоятельствам, будущее его было туманно. Желая окончательно порвать с ненавистным теперь прошлым, он искал себе новую спутницу жизни и намеревался даже поменять профессию.

«Блин, как же подойти к ней… Да, давно я не знакомился с женщинами, всё позабыл, – стучало в голове. – Может, предложить ей застраховаться? Ну да, хороший повод, на автобусной остановке страховать людей, из-за этого развода я вообще голову потерял… И всё-таки как познакомиться? Может, в кафешку предложить сходить? Так сразу – и кафе, кофе, вискарь, последний стакан, ну а потом можно и в постель! Нет, не годится, давай что-нибудь поинтереснее, и думать надо тоже порезвее, пока автобус не пришёл. Спросить у неё маршрут какого-нибудь автобуса до кольцевой? Глупость, глупость, глупость!»

Наташа Семенович была человеком страстным, влюбчивым, хороша собой, стройна, прекрасно знала себе цену, но в жизни была неудачлива. Мужчины, которые были у неё в жизни, постоянно ей изменяли, последний раз даже с близкой подругой. После каждого очередного разочарования она зарекалась, что это последний раз и следующий её мужчина будет за пятьдесят, с хорошим положением, пусть даже слегка больной, и тут же представляла себе, как она ухаживает за старым мужем, и он в благодарность ей целует руки, называет «ангел ты мой», со слезами шепчет:

– Что бы я делал без тебя!

Но проходило некоторое время, и она снова влюблялась в молодого повесу, заводила с ним связь, и всё начиналось сначала.

«Он на меня так смотрит, что сейчас на кофте дырку прожжёт. Интересный мужчина. Интересно, сколько ему лет? Да какая разница, все они одинаковые, слова, цветы, секс, «можно я пока у тебя поживу», день рождения у подруги, секс с подругой, ну Валька, сучка, я тебе этого никогда не прощу, скандал, развод… А парень он ничего так, видный, умный, наверное, с таким и в театр можно сходить, и в картинную галерею, укатить за город на уикенды с друзьями. Нет, с друзьями никуда, хватит с меня Вальки, ух, сучка, всю жизнь мне завидовала, наступать на одни и те же грабли – я не садовник, и грабли не мой любимый инструмент на даче. Я бы сказала даже красавчик, носки меняет, наверное, каждый день, или такой же пройдоха, как и остальные. С утра на автобус? Подозрительно… Денег нет, на общественном транспорте катаемся, а может, у него машина испортилась, может, но вряд ли, у таких и машина не портится».

Тем временем Сергей Семёнович как бы невзначай стал потихоньку продвигаться в сторону, где стояла Наташа.

«Может, пошутить, попросить, чтобы она меня разбудила своим звонком часов в девять, нет, лучше десять? Полная глупость. Кажется, мы с вами садимся в один и тот же автобус каждое утро. Вы на флейте случайно не играете? Я тоже, какое сходство. Может, цветы подарить? До цветочного магазина далеко – пока дойду, куплю, она уедет. Может, с клумбы нарвать где-то рядом? Оштрафуют ещё… Вы очень красивая, а мы ещё незнакомы. О-о-о-о! Автобус подъезжает, надо спешить».

– Девушка, девушка!

– Да! Я вас слушаю, – с изумлением сказала она.

– Извините, пожалуйста, мы с вами уже где-то встречались?

– Да пошел ты! – ответила Наташа, поднимаясь в автобус.

Трубач и солнце

Он был стар и одинок. Безжалостно израсходовав всё, что ему полагалось от бесценной ленты жизни, её оставшуюся часть он решил провести тихо и мирно в таком же старом доме, как и он сам, в ожидании неизбежного конца. Деревушка, где жил старик, была маленькая и полупустая, когда он туда пришел и как там поселился, не помнил никто, он был угрюм и молчалив, не общался ни с кем, «здравствуйте» и «до свидания» были порой его единственными словами за весь день. И люди отвечали ему тем же, недолюбливали, сторонились. Старость не радость, а с одиночеством в паре – просто беда. Его дом с покосившейся крышей был на самом краю деревушки, у самого берега океана, дюна, на которой он стоял, была сильно подточена волнами и грозила обвалиться в любое время. Местная молодёжь уходила на заработки в город и оставалась там и только летом вспоминала родителей, посылая внуков на каникулы к своим старикам. Одной из них и была Элена, маленькая светлая девочка с глубокими, не по-детски выразительными глазами цвета самого океана. Вот и сейчас она идёт босиком по песку с маленькой плетёной корзинкой в руке, накрытой внутри цветным вышитым платочком, она идёт и поёт песню, которую сочиняет сама на ходу, про океан, про чайку, которая ищет своих друзей, пропавших в бурю. Песенка получается неуклюжей, и это раздражает её. Гневно тряхнув белокурыми кудрями, начинает заново и снова пробует, ища подходящие слова и мелодию.

Серая чайка, верная спутница моря,

Больше нет твоих добрых друзей.

Ты мечешься, ты кричишь от боли и горя,

Жить у моря без них тебе стало трудней.

У старика была странная привычка каждое утро выходить на берег океана к восходу солнца и играть на старой, потускневшей от времени медной трубе. Он аккуратно открывал потёртый от времени кожаный футляр, осторожно вынимал по-старчески плохо слушающимися руками дорогой его сердцу инструмент и, набрав как можно больше воздуха в лёгкие, играл на нём гимн восходящему светилу. Эту мелодию выдумал он, когда был молодым и состоял в городском оркестре моряков, она была торжественной и пафосной, но она нравилась солнцу, и оно улыбалось ему, нежно лаская своими первыми лучами его седую голову. Его суровое обветренное лицо моряка с многочисленными шрамами, глубокими морщинами прояснялось, разглаживались надутые восковые щеки, которые ещё сильнее вдували воздух в трубу, чтобы она звучала восторженнее и громче. Ворчун океан из зависти иногда заглушал звуки трубы шумом волн, но даже ему было не под силу переиграть упрямого старца. Лишь только тогда, когда солнце полностью выходило из воды и висело красным шаром над океаном, он отходил от моря и садился на полузарытый в песок обломок старого немецкого дзота, оставшегося после войны, и долго смотрел туда, где небо и океан сливаются в горизонт, время от времени улыбаясь, вспоминая что-то из прошлых дней своей молодости. Жители деревни привыкли к звуку трубы по утрам и называли его старым чудаком, смеялись над ним, подшучивая с издёвкой.