Никита МакКоннелл - Незаметка

© Никита МакКоннелл, 2020

ISBN 978-5-4498-1962-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Двухэтажное бетонное здание, с козырьком над входом и охранником на костыле под козырьком.

Коридор. Небесно-коричневый линолеум каменные стены. Хотя, конечно, не каменные. Просто стилизованные под камень – стилизованные грубо и пасмурно.

Широкая закрытая лестница на второй этаж, где постелен такой же линолеум и на стенах – те же «камни».

Учебный класс, где над доской гордо висят портреты бородатых и лысых умов мира сего. Толстая учительница и двое прыщавых учеников изучают классный журнал – каждый свой. Перекличка.

– Гольцев? Здесь. Епифанова? Здесь. Иванов? Нету.

– Да здесь я! – раздаётся негромкий, но обиженный голос.

– Здесь, да? – удивленно переспрашивает учительница, – Хм, не заметила тебя. Хорошо, дальше. Лавришов? Здесь. Макаров? Здесь.

Андрей Иванов. Здравствуйте. Будем знакомы. Очень приятно. Как поживаете?

После занятий я не хотел идти домой. Трудно объяснить почему. Да и стоит ли? Погода была приемлемая, и я отправился в парк. Я был, как всегда, в чуток подавленном настроении, брезгливо осмотрелся и, сняв портфель, сел на пустую зелено-деревянную скамейку. Май. Почки уже благополучно распустились. Температура поднялась выше отметки +20. Я любил бывать в парке. Трудно объяснить почему. Да и стоит ли?

Мимо меня по асфальтированной дорожке прогуливались томные люди с детьми или собаками. Последнее время я начал сомневаться в существенном различии между детьми и собаками. Вот идут мужчина с женщиной и толкают пред собой коляску. А вот другая пара аналогичным образом выгуливает колли. Кажется, эти люди могут, не глядя, обменяться «питомцами», и даже не заметить разницы.

Вдруг я увидел парня и девушку, явно нацелившихся на мою скамейку.

– Да что ж такое?! – в сердцах запричитал я. Быть может, даже вслух сказал. Кто знает.

Они приближались – навязчиво и бесстыдно. Я закатил глаза от отчаяния.

– Давай присядем? – спросил парень у девушки.

– Давай. Конечно, – ответила девушка.

Я издал гортанно-булькующий крик и, слава богу, успел дернуться влево к краю скамьи – иначе эти двое меня так бы и раздавали. Моему возмущению не было предела. Я даже демонстративно развёл руками – но не очень-то широко, ибо с правой стороны девушка всё сильнее давила на меня своими с виду хиленькими плечиками, ограничивая тем самым мою свободу передвижения и кровообращение. Было ощущение, что они вообще не заметили моего присутствия.

– Ну что, в воскресенье собираемся? – обратился к девушке парень, положив правую «граблю» ей на плечо с изяществом грузового лифта.

– Да. Я сегодня как раз говорила с Машкой. Всё по планам, – моргала она глазками.

– И это во сколько?

– Ну, к двум.

– Здорово. Логичней было бы наверно в субботу…

– Её родителям же не прикажешь!

– Жалко. А то в понедельник ещё вставать в школу.

– Ко второму уроку, вроде?

– Вроде да. Хорошо хоть не к первому.

– Точно, – смачно кивнул парень и сделал тактичную паузу, – А заночевать у Машки – никак?

Девушка набрала в грудь воздух.

– Меня не отпустят на ночь…. По-любому.

– Плохо. Ну ничего. Ещё соберёмся.

На этой ноте они слились в поцелуе. Я сидел рядом покачивал головой, брезгливо отворачиваясь и даже загораживаясь ладонью – правда, периодически всё же раздвигая пальцы. «Ребята, ну будьте скромнее. Вы тут, между прочим, не одни!» – жаловался я сам себе. Парень с усердием «всасывался» в девушку, и на слух у меня невольно возникли аллюзии с пылесосом. Потом он принялся её обнимать. Вследствие того, что девушка сидела со стороны вашего скромного невзрачного рассказчика, парень пару раз по ошибке хватал за руки меня, а вовсе не её. Я, конечно же, отбрыкивался. Они продолжали. Я отвернулся. Не то, чтобы очень застеснялся. Нет. Но всё вблизи выглядело так сопливо, и даже, не побоюсь этого слова, слюняво, что я просто был вынужден отвернуться! Я посматривал на часы, подкладывал руку под подбородок, чесал за ухом, ерзал на скамье, но ничего не помогало. Дело кончилось тем, что вероломные школьники в буквальном смысле выжили меня с моей же скамьи. Я упал. Отряхнулся. Они не унимались. Тьфу, какая гадость, плюнул я и удалился из парка.

– Гольцев? Здесь. Епифанова? Здесь. Иванов? Нету.

– Да здесь я!!

– Здесь, да? Хм, не заметила тебя.

Опять двадцать пять. От отчаяния я приложил ладонь ко лбу – получилось очень эффектно, но никто не оценил.

– Так, – торжественно объявила учительница биологии, – Сегодня у нас контрольная.

– Как контрольная?! – всполошился класс, – Нас не предупреждали!

– А это сюрприз! – классический юмор педагогов, очень смешно, – Так, убираем всё с парт. Оставляем только ручку и листочек.

Я убрал учебник с тетрадью в портфель, и с выражением «неизбывного горя» на лице, стал ждать. Учительница раздавала варианты. Тест. Двадцать вопросов, на каждый четыре варианта ответов. Ну, твою ж мать! – ругался я про себя. Опять наугад?

– Приступаем. Полная тишина. Времени вам – до конца урока. Полчаса, то есть.

Я подписал листок безразличным словом «иванов», в столбик вырисовал номера от одного до двадцати, и немедленно принялся считать ворон… Ну не знаю я, сколько в моем сердце камер, и что было раньше – палеозойская или мезозойская эра! Из всех эр, мне известен только юрский период, и то лишь благодаря «сами знаете какому фильму».

Я попытался заглянуть к соседу – что он там пишет. Но у него совершенно другой вариант – ничего общего. Обернулся назад. Девушка с необычайным рвением проставляла номера ответов, но загородив при этом мне весь обзор своей левой рукой.

– Можешь руку убрать? – спросил я, – Пожалуйста.

Она проигнорировала меня. Я вздохнул и повернулся обратно.

– Алексеев! – гаркнула учительница, – Закрой тетрадь и убери её в портфель!

Парень на предпоследней парте поспешно всё убрал. А я сидел на третьей парте в центральном ряду. Как на ладони. И угораздило же меня быть близоруким….

Марья Васильевна встала из-за учительского стола и грозно направилась в «народ». Этот поистине «динозавр среди людей» бродил вдоль рядов, заглядывая в глаза всякому подозрительному школьнику, да так проникновенно, что интересующий её субъект моментально отдавал все свои подсказки, шпаргалки, спрятанные под партой учебники, тетради, а иной раз даже падал на колени и начинал публично исповедоваться ей в грехах личного плана. Я побаивался Марью Васильевну, хоть сам ни разу и не попадался ей под горячую руку – но зато видел, как попадались другие.