Мия Тави - Ярмарка чудес. Недетские сказки

– А можно мне с Вами? – внезапно услышала она мужской голос.

Молодой человек уже давно наблюдал за танцующей Верой. Она казалась ему неземной и волшебной принцессой.

– Конечно! Это так здорово танцевать в зимнем парке в первый день Нового года!

И они начали вращаться вокруг небольшой елочки. А потом, смеясь и хохоча, упали в снег.

– Благодарю тебя, Снежный ангел, – чуть слышно прошептала Вера, – Я уже чувствую свое счастье. Оно со мной. Я начинаю любить себя!

Мужчина выглянул в окно и обалдел. За свои сорок с хвостиком такого он еще не видел.

Во дворе его небольшого частного дома расположились две большие рыжие белки. Одна, развалившись на крылечке, попивала прямо из горла литрушечку водки, а вторая выводила на заборе: «С Днем рождения, Вася!», макая свой хвост в банку с краской.

– Все, допился, – подумал Вася.

Первая белка мигнула ему правым глазом и жестом протянула бутылку, приглашая присоединиться.

– Нееее, – испуганно замотал головой мужик. – Черт знает что.

– Знает, знает. В курсе, – деловито ответила белка. – Он нас и прислал.

Рис. Марины Крук

И они вдвоем зашлись диким хохотом. Вторая даже бросила писать восклицательный знак и затряслась в истерике. Краска с хвоста густо украсила подзаборный бурьян в белый цвет.

– Так Вася, спокойно, – прошептал себе под нос мужик и сполз на пол. – У меня белая горячка. Надо вызвать скорую.

Белка с бутылкой подскочила к окну и заорала:

– Рыжаааяяя! Рыжая горячка! «Белочка» по-вашему.

А потом, повернувшись к той, что с краской, добавила:

– Похоже, он еще и дальтоник.

Вторая, дорисовав поздравление, подскочила тоже к окну и стала объяснять:

– Белая горячка – это уже трындец полный. А нас Сам прислал познакомиться с тобой. Выпить на брудершафт и поздравить тебя с днем рождения. Ты знаешь, мы – классные белочки. Можем тусить, месить и куролесить. Нас никто не зовет. Обычно мы приходим сами. Помочь. Работа у нас такая. Помогать! А до белой горячки еще три дня лесом и два дня полем. Так что, Васек, не бери дурного в голову! Все ок!

Из вышеизложенного Вася догадался, что все не так уж плохо, и стал включать извилины. Да, он вчера где-то был и что-то пил. Осталось вспомнить, с кем.

– Так, так, – осенило вдруг его, – мой день рождения в декабре, а сейчас июнь. Мне это снится. Надо умыться и выпить рассольчику.

Он уже собирался встать, как белки подскочили и замахали хвостиками.

– Какой рассольчик? Фу, гадость редкая. На, хлебани нашей! Высший химический сорт! В соседнем генделике стащили. Сразу в сознание придешь.

И налили горючую жидкость в валявшуюся под ногами грязную чашку.

Вася хлебнул. Языки пламени обожгли горло, и сознание стало успокаиваться. Вспомнился друг Пашка, который вчера пригласил его встретить День освобождения Африки. Пашке придумать повод, как два пальца об асфальт. Заглянул в календарь – и на те, выкуси без закуси. Да уж, докатился. Бухаю с белочками. Надо завязывать.

– Васек, да ты че? – заволновались белки. – Не переживай! Давай лучше споем!

И затянули:

– Степь, да степь кругом…

В готическом квартале старого города Золушка искала себе платье. Фея не пришла, и нужно выкручиваться самой. Бал-то ведь назначен. И принц там будет. А Золушка совсем обносилась, и туфельки деревянные до дыр истоптались.

Город походил на старый огромный шкаф, а улицы в нем были длинные и узкие, как щели. В этих улочках скрывались магазины со всякой всячиной, от шпилек до марихуаны, в нем были и платья, и шляпки, и хрустальные туфельки. Улицы, каменные со всех трех сторон, текли как ручьи перед слегка робеющей Золушкой.

Смеркалось. В щели спустилась темнота, гуляющая по улочкам публика сильно изменилась. Стали попадаться странные, покрытые загадочными татуировками мужчины в причудливых шляпах и женщины с фиолетовым волосами.

– Девушка, не закрывайте! – окликнула Золушка симпатичную юную особу, запирающую двери своего магазина на старинный широкий засов.

В витрине блестели золотой изысканной вышивкой бальные платья. Девчушка оглянулась и оказалась вовсе не юной и совсем не симпатичной старушкой Бабой Ягой.

– Ну, здравствуй, Золушка! – сказала Баба Яга. – Что, самой пришлось искать себе обнову?

– Фея, это ты? – ужаснулась потрясенная Золушка. – Что с тобой случилось?

– Времена нынче тяжелые, кризис на дворе, надоело даром платья раздавать, открыла магазин.

– А я так ждала тебя, добрая фея! Или ты уже не добрая?

– Доброта нынче не в моде, на хлеб не намажешь.

– Ну ладно, покажи мне платья. Я, в общем-то, откладывала…

Золушка полезла в бюстгальтер за кровно заработанными.

– Зачем тебе платье-то, замуж хочется?

– Само собой.

– А что там хорошего, в том замужестве? Не так страшно туда не выйти, как выйти не за того.

– Ты чего, Баба-Фея, за кого мне выходить-то? Принц один в нашем королевстве, не ошибешься. Помоги лучше пуговки застегнуть.

Золушка уже крутилась перед зеркалом в фатиновом великолепии пудрового цвета.

– Мне еще чечевицу от гороха дома перебрать надо.

– Красотка! Все ок! Каретой обзавелась уже?

– Нет, не успела…

Баба-Фея достала из-за видавшей виды ширмы невероятный агрегат, напоминающий самовар без крышки.

– Ладно, по старой памяти доставка на дом за счет заведения.

– А как же так, дорогая крестная, ты же раньше из воздуха материализовывалась…

– Материализаторы заржавели. Теперь только так.

«Вот выйду замуж и сама стану феей», – подумала Золушка, забираясь в мудреную гравицапу.

И они полетели.

Антон недоуменно вертел в руках ключ. Обычный ключ, свой, родной. Но он почему-то не хотел поворачиваться в замке. Антон жил один, замок никто поменять не мог.

Перспектива ночевать на коврике перед собственной дверью не вдохновляла. Еще из угла таращилась зелеными глазами кошка, которая прошмыгнула с ним в подъезд. Антон пожалел животину, на улице мороз, не май месяц. И даже не март. Февраль, бррр… Это тоже не обнадеживало.

Кошка подошла ближе. Антон подмигнул животине и сказал:

– Ну что, кошка, будем спать на коврике?

Кошка помотала головой и ответила:

– Я бы не хотел. Но если ты предпочитаешь…

– Кошка, ты что, с дуба рухнула, предпочитаешь? – обалдело пробормотал Антон, пряча ключ и одновременно пытаясь подсчитать, сколько пива сегодня выпил. Получалось не очень много.