Яна Малова - Рожденная ночью

– Так вы сразу же после этого инцидента ушли из института?

– Нет, Юр, не сразу, – покачав головой, ответила Ирина Степановна. – Я уже говорила, что консультировалась с психологами? Так вот, сперва, мне нужно было просто придти в себя, восстановиться после пережитого шока от увиденного. Мысли о том, чтобы бросить институт в то время у меня не было, ведь врач необязательно имеет дело с кровью, с переломанными руками и ногами. И, скорее всего, я бы могла продолжать учебу и иметь дело с вывихами, с простудой или, в конце концов, перейти на другой факультет. Но мы же с Костей проходили свидетелями в деле об избиении. И однажды я узнала, что тот парень скончался в больнице. Ничто не исправило разрушительного хода событий – ни наша помощь, ни действия профессиональных докторов. Как же это ужасно понять, что люди, к которым обращены самые последние надежды, не в силах исправить то, что сделали безумные, одурманенные зельем подростки. Как позже выяснилось, они все праздновали какое-то событие в одной компании и допились до такого жуткого состояния, что бессознательно просто убивали того, кто оказался самым слабым. Если бы не дождь… Если бы мы тогда не торопились и не срезали путь домой, и не пошли бы дворами… они бы… жертв было бы намного больше. Но ведь они все оказались собственными жертвами, правда, одному не повезло больше всего. Это уже позже я начала об этом задумываться, а в первые дни после случившегося я постоянно предполагала, что было бы со мной, если бы все сложилось иначе. Мы бы просидели в парке до полуночи, потом по очереди пошли бы провожать друг друга, и я спокойно бы добралась до дома, выпила бы чашку чая, прочитала книгу и уснула. Но смерть так многое меняет.

– То есть, если бы врачи спасли этого парня, вы бы не думали о том, чтобы уйти из профессии?

– Не знаю, скорее всего, это все равно случилось бы, но позже. Страшно подумать, но ведь это к лучшему, что я именно тогда разобралась в себе, прошла, а вернее, не прошла, эту проверку. А могла и доучиться, получить диплом и начать работать. Что было бы со мной, если бы вдруг мне пришлось столкнуться с необходимостью оказывать кому-то помощь? Это же преступление, а я, наверняка, точно также остолбенела бы, как в том дворе над изувеченным телом молодого человека. Именно осознание беспомощности и понимание того, что даже выдающиеся специалисты и мастера в области медицины порой оказываются бессильными в борьбе со смертью, окончательно убедило меня в том, что никакого врача из меня не выйдет.

– А что же с Константином Викторовичем? И вообще, со всеми остальными? – спросила Алла. – Они-то, как видно, продолжили обучение и сейчас практикуют. Юлия Валерьевна тоже с вами училась, кажется?

– Да, мы все были в одной группе, у меня даже есть наша общая фотография. Юлька меня всегда уговаривала не бросать учебу или хотя бы перейти на вечернее или даже заочное отделение. Но представьте себе, что за врач из меня получился бы? Как можно лечить людей, если периодически выучивать билеты, которые потом успешно забываются, не побывав на практике?

– Да уж, это точно. А ведь сейчас очень многие учатся заочно, тогда, как даже выпускники-очники не всегда справляются с обязанностями врача. – Алла поднялась, чтобы включить свет. За окном уже не видно было ни воробьев, ни ветки, на которой они так уютно устроились. – Уже стемнело, неужели мы так долго болтаем?

– Нет, еще не поздно, просто пасмурно стало, тучи-то вон какие собрались. Наверное, опять дождь будет.

– Опять дождь… – Ирина Степановна невольно поморщилась. – Я не люблю дождь, может, обойдет. А вам завтра рано в институт? Я, наверное, слишком затянула свой рассказ.

– Нет, нет, у нас завтра только лекции, – быстро ответил Юра, – готовиться не надо. Ну, так, как же с Бушуевым? Вы ведь вместе начинали этот проект.

– В отличие от меня он еще прочнее удостоверился в своей правоте и с большим рвением стал разрабатывать разнообразные варианты реализации нашей задумки. Но первоначальной целью нашего проекта было создание вещества, помогающего человеку обрести крепкий иммунитет, благодаря которому он смог бы противостоять любым болезням. А с того момента Костя полностью переключился на борьбу с вредными привычками. Он был уверен в том, что от пьянства, курения и наркотиков болезней и смертей больше, чем от известных всем вирусов. В этом, конечно же, есть доля истины, но он уже тогда был полностью поглощен идеей необходимостью проведения опытов на людях. При этом предполагалось, что они будут употреблять алкоголь, курить и принимать другие наркотики. Результаты предсказать не мог, да и сейчас не может, никто. Сколько смертей и искалеченных судеб может принести этот эксперимент.

– Да, мы были на лекции и читали соглашение. Это могло придти в голову только больному. – Алла обратилась к Юрию, – а что Сергей уже подписал его?

– Вроде. Он мне звонил из медицинского центра, кажется, проходил медицинское обследование.

– Какое еще обследование? – Ирина Степановна нахмурилась. – Для чего?

– Ну, там нужно быть абсолютно здоровым, – Алла подошла к окну, чтобы задернуть шторы. – Снег! На улице-то снег идет. – Все тотчас подошли к окну и замерли.

– Вот она ранняя весна, полная неожиданных и не всегда приятных моментов. Этого и следовало ожидать. – Ирина Степановна обняла дочь. – Обещайте мне, что не будете участвовать в этом эксперименте ни в коем случае. Я думаю, что даже обследование проходить у них опасно.

– Конечно, я об этом даже и не думала.

– И я не собираюсь себя калечить, но что же нам делать с Сергеем?

Снег валил крупными хлопьями, которые, опускаясь, вновь взлетали вверх, подхваченные порывом ветра. К стеклу прилипло несколько снежинок, которые, тая, прозрачными слезами оставались замерзать на нем. В темноте сложно было еще что-то разглядеть – ни луны, ни звезд на небе не было видно из-за грузных мрачных туч, которые не собирались расходиться с этого стихийного митинга.

Внезапно проснувшись, Алла не сразу сообразила, какой сегодня день. Рука машинально потянулась к телефону. Загоревшийся экран осветил небольшую часть комнаты, а от резкой вспышки, к которой глаза Аллы явно не были готовы, ей пришлось зажмуриться. На рабочем столе значились дата 14 апреля, среда, и время 5.23. будильник был заведен на 8:00, а внизу, меньшим шрифтом было набрано напоминание – ко 2-й паре.

– Ура, – мысленно произнесла Алла и, положив телефон обратно на стол и завернувшись в одеяло, она повернулась на левый бок.

Ей всегда нравилось так засыпать, глядя на луну или на звезды, на снег, парящий воздушно, едва заметно, или, наоборот, на настоящие снежные бури, сквозь которые невозможно было разглядеть даже соседний дом. Любопытные и привлекательные представления устраивала природа для своих зрителей. Стук дождя и шум ветра напевали каждый раз все новую мелодию, которая становилась прекрасной колыбельной даже тогда, когда спать не хотелось.