Ирма Шерман - Тяжелый запах жасмина

Придя домой, Жора попросил бабушку посоветовать ему, как вручить новогодние подарки. Бабушка рассмеялась и сказала:

– Просто! Придёшь, поздравь с наступающим Новым Годом и вручи подарки.

– Попробую! Как уж получится! – ответил Жора.

К вечеру – а вечер в это время года наступает рано – Жора взял коробочки и пошёл к Люсе, всю дорогу обдумывая, как вручить эти подарки, которые никогда никому не дарил и не вручал. Так ничего и не придумав, постучал в дверь, которую открыла Люся, как видно, поджидая его прихода. Поцеловав Люсю и, войдя с ней в прихожую, сразу же спросил:

– А где мама–Сима?

– Я тут! – послышался её голос и Жора, не раздеваясь, вместе с Люсей вошли в комнату, и почти одновременно с ними появился Сёмка.

– Дорогие мои! – произнёс Жора, обращаясь ко всем сразу. – Поздравляю вас с наступающим Новым Годом! Желаю всем вам счастья, здоровья и долгих, долгих лет жизни! А также я хочу подарить вам на память вот это!

Он достал из кармана куртки две коробочки и положил их на стол. Люся с мамой переглянулись и предложили сначала снять ему верхнюю одежду, а то, ведь, как зашёл, так и стоял в куртке и в шапке. Люся с Жорой вышли в прихожую, где он повесил одежду на вешалку, и они снова вернулись в комнату, где мама–Сима и Сёмка сидели за столом и о чём-то говорили, поглядывая на коробочки, лежавшие на столе. Видимо, их смущала царская корона и двуглавый орёл, которые сразу же бросались в глаза.

Жора и Люся сели за стол, рядышком, а мама–Сима напротив них. Длинная коробочка, напоминающая небольшой пенальчик, при нажатии кнопки, которую нажал Жора, открылась, и он вынул из неё ожерелье, держа за края цепочки. Мама–Сима, увидев его, смогла произнести только: «Какая прелесть!». А Люся смотрела на сверкающее в лучах электрического света ожерелье и не могла произнести ни единого слова. Она была просто очарована красотой этого ювелирного чуда, а Сёмка, склонив к плечу голову, просто наблюдал за всем тем, что происходит вокруг.

– Это тебе, Люсенька! – сказал Жора и положил ожерелье возле неё. – А это… – он открыл коробочку с брошью и со словами: – А это вам, мама–Сима, – положил перед ней свой подарок.

– Спасибо Жора! Спасибо, дорогой! – сказала мама–Сима взяла коробочку, вынула брошь, посмотрела и, со словами: «Прекрасная вещь!» – положила её снова на прежнее место.

– А это тебе, Сёма! Прими мой скромный подарок, – Жора достал из кармана авторучку ручной работы и протянул её другу.

Все почему-то молчали, как видимо, были шокированы такими дорогими подарками. И тут мама–Сима, одновременно с Люсей, стали благодарить Жору, высказывая своё восхищение и удивление о том, где можно было достать эти дорогие, старинные украшения. Мама–Сима сказала, что такие вещи можно приобрести только в ювелирном магазине и то едва ли такое можно приобрести там, а в простых магазинах таких вещей вообще нет и, глядя на Жору, спросила:

– Какая же тайна скрывается за всем этим?

– Да никакой тайны нет! – ответил Жора. – Всё очень даже просто.

И он начал рассказывать всю историю данной покупки.

– Я никогда никому ничего не дарил, да и мне тоже, а тут я всё хожу, задумавшись над неразрешимой задачей. Однажды я сидел дома, пригорюнившись, и бабушка спросила, что меня беспокоит, и я ей сказал, что хочу на Новый год подарить подарок девушке, с которой дружу и… – тут Жора помолчал, набираясь смелости, чтобы сказать: «люблю», но так и не произнёс, это слово, а сказал: – и для её мамы.

И он, до мельчайших подробностей, рассказывал, как всё было, не забыв упомянуть слова хозяйки этих вещей, что они побывали на балах и званых вечерах в Санкт-Петербурге, что их подарил её прадедушка, прабабушке и, о том, что у них была усадьба, подаренная прадедушке самим императором, и то, что в настоящее время, в бывшей их усадьбе находится детский туберкулёзный пансионат. Об одном он только промолчал, так это о цене, хотя рассказал, откуда появились деньги на эту покупку. А когда Жора закончил свой рассказ и замолчал, мама–Сима встала, подошла к нему и поцеловала его и, потом, прижала его голову к себе и сказала: «Спасибо тебе! Большое спасибо!». И, снова поцеловав его, вышла на кухню. Она почему-то всплакнула, видимо, от счастья, что у неё уже взрослая дочь и что у неё есть такой хороший и преданный друг, а когда она снова вошла в комнату, то Сёмки там уже не было, а Люся с Жорой целовались. Вернее, целовала Жору Люся и после каждого поцелуя повторяла: «Спасибо! Спасибо! Спасибо!». Мама–Сима стояла в дверном проёме, счастливо глядя на них, а целующиеся её не замечали, продолжая целоваться. Но тут вошёл Сёмка и предложил пойти в школу, чтобы помочь наряжать новогоднюю ёлку и зал к балу-маскараду. Все начали собираться, кроме мамы, которая тоже готовилась к встрече Нового года, готовя дома то, что должно будет появиться на праздничном столе.

До школы было всего-то десять–пятнадцать минут ходьбы и, когда они подходили к школе, то увидели освещённые окна, в которых мелькали силуэты тех, кто был там. В зале была установлена высокая ёлка, почти до потолка, но ещё не была украшена. Люся, Сёмка и Жора тут же включились в работу. Сёмка красил электрические лампочки для гирлянд, Жора натягивал и прикреплял снежинки под потолком, а Люся нанизывала ватные шарики на толстые белые нитки, которые и создавали иллюзию падающего снега. Другие развешивали на стенах плакаты со смешными рожицами и стишками. В общем, всем хватало работы, и она выполнялась с большой охотой и с какой-то радостью и энтузиазмом. Никто не подгонял и не заставлял, всё шло само собой. Расходились в десятом часу, когда всё было сделано, и ёлка осветилась разноцветными огнями. Полюбовавшись, Люся, Жора и Сёмка, одевшись, вышли на улицу, где чувствовался небольшой морозец, под ногами поскрипывал предновогодний снежок, а на душе было тепло и весело, наверное, из-за того, что были молоды и что на свете есть кристально чистая дружба и… они боялись произнести вслух, всем известное слово: «Любовь». Когда подошли к калитке, то постояли немного, поговорили, пошутили, насмеялись вдоволь и Жора начал прощаться. Сёмка проскользнул в калитку, оставив Люсю и Жору вдвоём, но вскоре и Люся вошла во двор, сказала, что Жора спешит домой и на работу.

– Я говорила ему, чтобы бросил ходить на погрузку и разгрузку вагонов, но он ответил мне вопросом: – «А кто будет помогать бабушке?». Я всё больше и больше убеждаюсь, что он чудесный парень, а друг, так и говорить нечего!

С этими словами они вошли в прихожую, где сняли верхнюю одежду, повесив её на вешалку, и вошли в комнату, где за столом сидели отец и мать, а перед ними лежали коробочки с Жориными подарками.

– Присаживайтесь, детишки, к столу, нам нужно, сообща кое-что обсудить, – сказала мама–Сима. – Тут папа, которому я всё рассказала, показав ожерелье, брошку и авторучку, выслушав меня, предложил подарить Жоре тоже новогодний подарок.