Лори Лютер - Посталкогольные страхи

– Да ничего особенного, – в который раз Алекс попытался не развивать тему.

– Диджеил в клубе? – донимал Дэн.

– Ага. Да. Типа того. – Алексу вдруг отчаянно захотелось поработать и он открыл проект.

– И как было? Весело?

Алекс, стараясь смотреть в монитор, всё же боковым зрением увидел Дэна, который уставился на него и совершенно точно ждал ответа. Алекс набрал в лёгкие побольше воздуха и шумно выдохнул. Видимо, придётся ответить более развёрнуто.

– Сначала на спор засовывали друг другу в уши гренки с чесноком, а потом тот, в кого влезло больше всего, настругал барменше в карман.

Дэн мгновенно покраснел и, пару раз хлопнув глазами, молча уставился на Алекса. Пауза несколько затянулась, так что Алекс сказал:

– Ладно, не настолько весело. – И добавил, перейдя на откровенность: – Я очень устал и не выспался, сижу теперь тут и не понимаю, что происходит. Очень болят глаза.

Дэн хмыкнул что-то невразумительное, типа «понятно» и отстал, снова погрузившись в чтение про лук-порей или что-то там ещё, так что в этот раз Алекс счёл, что ему повезло. К середине дня он раскачался и выполнил все, что нужно было сделать по работе. Он уже было вздохнул с облегчением, предвкушая мирное возвращение домой, но когда выключил компьютер, взял куртку и собирался уходить из офиса, его окликнул начальник, выглянув из своего кабинета.

– Алекс. Зайди на минуту.

У Алекса дернулась жилка на шее. Приглашение в кабинет Виктора не могло быть чем-то хорошим. Алекс повесил пальто, которое не успел надеть, на спинку своего кресла, и зашел к Виктору в кабинет. Тот жестом предложил сесть на стул напротив его стола. Алекс сел.

– Давно хотелось с тобой поговорить. Это уже переходит все границы. – Тон Виктора был самый что ни на есть начальственный.

– Что переходит? – Алекс был искренне удивлен и не понимал, в чём причина этого разговора. Виктор пригладил свою лысину, опустился в кресло и поправил бумаги на столе. Затем нахохлился, придавая себе вид поважнее, и сурово взглянул на подчинённого.

– Я давно заметил, – начал он, – каждый понедельник, а то и чаще, ты приходишь на работу с красными глазами, весь какой-то помятый, теперь вот и засыпаешь на работе. Посмотри на себя.

– Да это же…

– Ты – лицо нашей компании! – остановив жестом попытку Алекса ответить, с жаром произнёс Виктор.

Алекс посмотрел в небольшое зеркало, висящее на стене по его правую руку. Оттуда на него смотрел темноволосый, с правильными чертами лица, но уставший и не совсем понятного возраста, человек с синеватыми пятнами под глазами и недельной щетиной. Тут он задумался.

– Не считая того, что, похоже, в мешках под своими глазами я прячу, как минимум, пару килограмм картошки, не вижу ничего страшного. Я куплю какой-нибудь крем.

Виктор смотрел на него без тени смены настроения. Алекс сменил тактику:

– Как бы я не выглядел. Меня же никто не видит. Разве я плохо делаю свою работу?

Виктор развёл руками.

– Ты должен быть внимателен, да к тому же проверять ошибки твоего коллеги, который вечно ворон считает, но ты приходишь в таком состоянии, что я боюсь, как бы мне не пришлось проверять ошибки после тебя!

– Разве я плохо делаю свою работу? – повторил Алекс, совершенно уверенный в себе. – Разве не всегда всё проверю по сто раз, разве давал повод усомниться в себе?

– Я не могу знать наверняка, но и не хочу рисковать, – глядя исподлобья, тоном, не терпящим возражений, сказал Виктор. – Я готов признать, что ты неплохой… хороший сотрудник, но всё это уже не в первый раз. Если я увижу тебя еще раз в таком состоянии, нам придётся распрощаться. Без положительных рекомендаций. Это тебя достаточно мотивирует?

Алекс вскочил со стула, абсолютно сбитый с толку. Претензии Виктора казались ему абсурдными, как будто высосанными из пальца только потому, что босс заскучал.

– Знаете, – сказал в сердцах Алекс, – если вас так заботит, как выглядят ваши сотрудники, почему бы вам не попросить одного нашего коллегу надевать по утрам ОДИНАКОВЫЕ носки. У половины офиса уже рябь в глазах. Плохо сказывается на работоспособности.

– Он, конечно, не нобелевский лауреат, зато старается побольше тебя. Парень цель себе поставил и идёт к ней, – ответил Виктор, заметно багровея.

Алекс выскочил из его кабинета. Схватив со стула своё пальто, он мельком кинул взгляд на Дэна и почувствовал укол совести. Весь их отдел уже давно смеялся над тем, что Дэн всё время ходит в разных носках, иногда настолько разных, что было непонятно, как он сам этого не замечает. Алекс был единственным, кто не смеялся – из вежливости и просто потому, что не считал это смешным. Сейчас же он пожалел, что сказал про коллегу начальнику, несмотря на то, что последний и сам про эти злосчастные носки любил пошутить.

Однако Алекса этот разговор определённо взбодрил. Босс всегда казался ему достойным человеком, но сейчас – что это вообще было? Без положительных рекомендаций решил уволить за уставший внешний вид! Вот это кувырок. Гандоныш. Мало того, что хочет уволить, да еще и так, чтобы больше никуда не взяли. А всё потому, что босс сидит в своем кабинете, как в чулане, и пытается показать, что он тут важная шишка. Частенько, думал Алекс, начальники не терпят, когда их подчиненные занимаются чем-то кроме работы, даже в свободное время. А уж тем более, чем-то, похожим на веселье. О, это проблема не одной лишь конторы, думал Алекс. Проблема государственного масштаба – правительство тоже изобилует идеями, как отнять любые развлечения и заменить их чем-нибудь ненужным. Вот и Виктор ведёт себя в духе большого правителя и зарубает саму возможность веселья. Веселья, которое потом отражается на лице в виде мешков под глазами. И всё же, это было как-то слишком.

Алекс пошёл домой пешком. Лицо пылало, как разогретая сковородка. Он знал, что сегодня дома его будет ждать Эм – она только вернулась из небольшого тура по стране. Ему хотелось увидеть её и, наконец, обнять, зарядиться её вечной уверенностью в себе, в завтрашнем дне, во всём. Она всегда умела решать проблемы – просто резко, бескомпромиссно отсекая их, срезая, как корки с хлеба, оставляя только мякоть. И всегда помогала. Они и познакомились так: Алекс как-то пришёл на своё выступление весь больной, подхватил грипп. Температура приближалась к 39, чувствовал себя невыносимо плохо. Всё равно приплёлся, не желая подставлять Тома. Эм тогда работала в клубном баре и сразу заметила, что диджей едва стоит на ногах, и виной тому вовсе не алкоголь. Она мигом подскочила к нему и настойчиво всучила какие-то пилюли и стакан с чаем. Когда же вечеринка кончилась, она, поддерживая Алекса, вызвала такси и привезла его домой. Весь вечер она ухаживала за ним, как за родным, но как только он более или менее пришёл в себя, испарилась. Алекса долго не оставляло ощущение, что он потерял что-то необычное и важное. Его поразила её решительность. И внешность – тёмные прямые волосы, собранные в высокий «хвост», спортивная фигура, колючий и прямой взгляд. Ему нравилось даже то, как при своей резкости и уверенности в себе, она съёживается, потирая плечи – она всегда стеснялась сверх обычного накачанных рук – эти мышцы она вырастила, долгое время занимаясь плаванием. Но Алексу доводилось видеть, как она находила применение своим сильным рукам – работая в баре, она хуком справа уложила какого-то проблемного клиента. Казалось, никому спуску не даст – не из тех, кто будет плакаться о проблемах. И как только он поправился, то сразу позвонил ей. Они стали жить вместе через неделю – как выяснилось, конфетно-букетные периоды у Эм не в приоритете.