Лори Лютер - Посталкогольные страхи

Прогулка почти не помогла успокоиться, и домой Алекс пришел таким же рассерженным. Эм открыла дверь. Она тоже выглядела заспанной и уставшей, Алекс сразу подумал, что хорошо, что им не нужно было сегодня нигде фотографироваться. То еще зрелище было бы. Как парочка замшелых зомби, разве что ещё не совсем позеленевших.

– Привет, – сказал он.

– Привет. – Эм впустила его в квартиру и закрыла дверь. Она чмокнула его в губы, потёрла покрасневшие глаза, внимательно посмотрела на Алекса и спросила: – Ты чего злой такой?

Он коротко поцеловал её в ответ и, сняв куртку и кеды, прошёл вместе с ней на кухню, где и рассказал ей всё. Она сначала внимательно его слушала, а потом просто пожала плечами.

– Ну и пошли его на хрен.

– А зарабатывать как я буду?

– Другую работу поищи.

– Вот ты простая. – Он вскинул руки. – Тебе бы в советчики президента! «Уважаемый президент, у нас дефолт!», – «Уважаемый советник, что вы посоветуете?», – «Не править страной! Правьте чем-нибудь другим. Шлюпкой, например».

– Ну ты уж сравнил! – возразила Эм, а затем устало хихикнула. – Хотя, конечно, что-то в этом есть.

– Эм, ты его не знаешь совсем, – продолжал своё Алекс. – Он из таких, типа, «если не мое, то и ничье». Перекроет мне выходы к конкурентам – а это все компании, в которых я мог бы зарабатывать хотя бы почти столько же. В конторах поменьше и платят поменьше. Намного. Ты меня знаешь, я не жадный… Но кто будет платить за квартиру и кто будет оплачивать родительские счета? А диджеем, как ты понимаешь, на жизнь не заработаешь. Так что это плохой совет, Эм. При всём уважении к тебе, дорогой советник.

– Мне кажется, ты просто боишься неизвестности, – предположила Эм.

– Какой там неизвестности. Как раз, всё очень даже известно.

– Ну а что ты предлагаешь тогда? – Она плюхнулась на диван и закрыла глаза. Затем свесила правую руку с дивана и пальцами нащупала на полу бутылку пива. Взяла её и поднесла к губам. Её явно утомлял этот разговор, да Алекс и сам понимал, что это всё пустая болтология. Он чувствовал, что привязан и подвешен за яйца к этой работе.

– Работать, – ответил он.

– И бросишь диджеинг? – удивилась Эм.

– Да ты что, окстись! – Алекс тихонько постучал Эм указательным пальцем по голове. – Ни за что! Ну… Буду стараться высыпаться перед концертами на выходных. Это всё, что я могу сделать. Ну или, по крайней мере, кривить бодрое выражение при начальнике. Может, из бумаги улыбку наклею на лицо.

– Угу, да, приложи все свои старания, – то ли искренне, то ли саркастически промычала Эм и, кажется, вырубилась. Алекс не мог ее в этом винить – она была ровно в той же ситуации, что и он, и даже похуже – из-за постоянных концертов и периодических туров по стране со своей музыкальной группой не могла себе позволить выбирать работу и трудилась в баре, где, в отличие от работы Алекса, ещё и платили неважно. В основном – мелочью и руководительскими пиздюлями, и Эм стоически это переносила. Когда Алекс спрашивал её, как она это терпит, она всегда отвечала:

– Я не перфекционист. Именно поэтому у меня ещё есть шанс стать счастливой.

Зато уж бессонницей они точно не страдали. Во сне они проводили гораздо больше времени вместе, чем в состоянии бодрствования – и всё равно чудовищно мало. Учитывая, что спать подолгу никому из них не удавалось.

– Жги, Алекс, жги! – кричал Том, размахивая руками в такт ритму. Когда он поднимал руки, его нескромный живот, похожий на заварной крем на пухлом пирожном, выглядывал из-под серо-зелёной засаленной футболки, но это его ничуть не смущало. Он наслаждался музыкой.

Был биток, клуб «Оса» еле вмещал в себя всех посетителей. Такие ночи – большая редкость, но зимние праздники – хороший повод для людей выбраться куда-нибудь повеселиться и выпустить своих внутренних чертей. Девчонки в совершенно немыслимых нарядах одинаково извивались, пьяные, под треки, которые они любили и под треки, которые они не знали и никогда не запомнят. Алекс, как максимум – наслаждался этим зрелищем, как минимум – забавлялся. Трясущееся пузо Тома, конечно, было гвоздём вечеринки и то и дело норовило вытолкать неуверенно держащихся на шпильках барышень с танцпола. Иногда оно так угрожающе тряслось, что Алексу даже казалось, что оно вот-вот оторвётся от своего хозяина и само уйдёт в неизвестном направлении. Одно было плохо, думал Алекс – сегодня ночь с воскресенья на понедельник (тем удивительнее такой аншлаг) и утром вновь нужно на грёбаную работу. Он честно попытался поспать днём, но тщетно. Ворочался и не мог даже закрыть глаза, организм явно не понимал, чего от него хотят. Так или иначе, было решено сегодня не пить привычный виски в привычном количестве, чтобы быть утром в приемлемой форме. Одно дело – хотеть спать, и совсем другое – вырубаться от отходняков, когда ещё и мутит вдобавок. Но надо было хорошо отыграть сет, да хорошо поработать. Такая гиперответственность, порой кажущаяся необоснованной, была Алексу свойственна уже много лет. Родители воспитывали его в строгости и всегда ожидали большего от него, особенно когда родился его младший брат Ник, которому требовалось гораздо больше заботы. Но когда Алексу стукнуло 17, он попал в клуб, без памяти влюбился в музыку, искусство сведения и соответственную атмосферу. И всегда старался всё совмещать – оставаться для родителей хорошим сыном, идущим, по их мнению, правильным путём перспективного инженера, и своё любимое дело. Поэтому и сил у него едва хватало. Алекс чувствовал ответственность буквально за всё, но не мог отказаться от музыки и идущих в комплекте с ней вечеринок. Алекс отыграл свой сет до трёх часов ночи, но уйти ему не позволял негласный кодекс, по которому следует оставаться на сет тех, кто слушал тебя. Так что он остался и пошел к бару изучать безалкогольный ассортимент.

– Что-то подсказать? – удивился бородатый бармен, видя его недоумевающее выражение лица. Алекс растерянно смотрел на бутылки со знакомыми названиями, и ни одна из них не была соком.

– Есть что-нибудь безалкогольное?

– Для тебя? – еще больше удивился бармен, прекрасно зная вкусы постоянного клиента.

– Думаешь, я настолько потерян для общества, что хочу угостить кого-то минералкой?

Бармен пожал плечами.

– Все тут потеряны. Кто вас разберет. Сок есть. – Он достал из-под барной стойки коробку с апельсиновым соком.

– Давай, – сказал Алекс, доставая деньги.

– А что это ты? – всё-таки поинтересовался бармен, наливая сок в высокий стакан.

– Решил попробовать. А то из всех соков мой организм знаком только с желудочным, – печально ответил Алекс, а затем добавил честно: – На работу скоро. – Он услышал из собственного рта эти слова, будто сказанные кем-то другим. Так неубедительно это звучало. Бармен с сочувствием кивнул, поставил на стойку стакан сока и положил сдачу. Алекс взял напиток и деньги и присел на край большого тёмно-красного дивана в углу зала. Одиночество, как обычно, прервалось слишком быстро.